Быть человеком
Глава 10
Почти месяц Максим вынужден был провести в госпитале. Ему, наконец, были разрешены кратковременные прогулки, чтение лёгкой литературы. Егор принёс сборник детективов, и Максим заставлял себя прочитывать положенное количество страниц, тренируя силу воли. В этой невыносимо скучной для него череде однообразных дней была единственная радость – разговоры с Надей. Они звонили друг другу в перерывах между процедурами и обходами врачей и говорили, говорили, говорили. Он – о парадоксах Эйнштейна, о пространстве и времени, о Достоевском и Булгакове. Она – о магнолии под окном, о городе, в котором родилась, о Кафка и Маркесе, Моцарте и Бахе, о доступной для всех медицине и об их счастливом спасении и таинственном спасителе – отшельнике. Простившись, они продолжали думать друг о друге. Максим – неуверенно, стесняясь самого себя и злясь. Горький опыт неразделённого и очень болезненного чувства к женщине убеждал его больше не испытывать судьбу. Надя, напротив, радовалась мыслям о Максиме. Закрыв глаза, она представляла его умное, мужественное лицо, сильные, заботливые руки, испытывая безграничное доверие и думая о том, что когда-нибудь сможет рассказать ему всё о себе и даже о чёрном беркуте. О пережитом в пустыне они не говорили ни разу. Вероятно, понимали, что обоим необходимо время, чтобы всё обдумать и окрепнуть. Слишком травматичным было испытание. Надя, пожалуй, и рада была забыть о нём, однако, её часто посещали видения: то яркие и отчётливые, то не ясные, неопределённые. Последние волновали особенно. Они, словно неоконченные картины, требовали завершения сюжета: палящее солнце, ещё более испепеляющее чувство вины за свою беспомощность, затем зловещая тёмная ночь, маленький ребёнок на шершавой голой земле, страшная чёрная птица, её упругая шея в крепко сжатой ладони, боль и кровь, кровь и боль, а ещё гнев, ярость, безумные, безудержные, как цунами. Что это было? Надя чувствовала, что одной ей не под силу ответить на этот вопрос, и ждала. Она верила, что однажды завершит сюжет и осмыслит пережитое с Максимом.
Шли дни, оба мечтали быстрее выбраться из госпитального плена, но Максиму свобода улыбнулась раньше. В день выписки он проснулся рано. Рассвет ещё только намечался. На бледно-фиолетовом полотне окна невидимый художник делал первые пробные мазки, намечая первые блики света, первые звуки. Ещё можно было спать и спать, однако мысли о том, что уже сегодня станет возможным возвращение к прежней жизни, не давали покоя. Максим закрыл глаза и стал планировать предстоящий день. Под номером первым была поездка в институт. Врач советовал не выходить на работу ещё минимум неделю, но Максим даже не рассматривал такой вариант. Он соскучился по лаборатории, по её запахам, по особой музыке, рождаемой творческим содружеством людей и машин. За время его отсутствия руководителем проекта был назначен другой, и Максим был этому безмерно рад. Он ждал возможности разобраться с идеями, распирающими его мозг. Они требовали проверки, тщательных, кропотливых расчётов, в которых ручка и бумага были бесполезны. Ему нужны были сейчас тишина, верный помощник: многоядерный кластерный компьютер и мир элементарных частиц, в котором прошло более двадцати лет жизни, день за днём, час за часом. В нём Максим чувствовал себя, как рыба в воде, и, как рыба лишь ненадолго всплывает на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, так и он «выныривал» в мир людей лишь по необходимости, чтобы снова уйти в глубину великих тайн мироздания. Максим вздохнул полной грудью, наслаждаясь мыслями о грядущем, уже совсем скором возвращении к себе самому, прежнему. Всё произошедшее с ним после встречи с Егором теперь казалось дурным сном, который хотелось быстрей забыть. Но тут, словно возражая ему, затрещал мобильный на столике рядом с кроватью. Звонил Влад. Они договорились встретиться.
Около десяти утра все формальности, связанные с выпиской из госпиталя, наконец, были завершены, а ещё примерно через час Максим и Влад уже были в институте. Он проводил молодого человека в отдел органической химии и со свойственным ему энтузиазмом окунулся в массу накопившихся за время его отсутствия проблем. В длинном списке поставленных на этот день задач была лишь одна, не связанная с работой: в семь вечера было запланировано навестить Надю.
Без пяти минут семь Максим вернулся в лабораторию. Он застал Влада сидящим за столом. Судя по всему, тот был погружен в глубокие размышления, так как не заметил его прихода. Откинувшись на спинку кресла, молодой человек смотрел перед собой, вероятно размышляя о чём-то. На лице его, бледном и уставшем, застыла гримаса удовлетворения. Почувствовав на себе взгляд, Влад вздрогнул и резко повернул голову в сторону Максима. Улыбка сменилась выражением растерянности.
– Не слышал, как вы вошли. – Торопливо произнёс он. – Я уже закончил свою работу. Очень вам благодарен! – Влад встал и протянул Максиму руку.
Тот ответил рукопожатием и дружески улыбаясь, предложил. – Составьте мне компанию! Я еду в госпиталь навестить Надю. Вы ещё не забыли девушку, получившую травму при падении вертолёта? Она очень хотела с вами встретиться.
– Да, разумеется! Буду рад. – Согласился молодой человек, хотя и без энтузиазма.
Всю дорогу в госпиталь он удивлял перепадами своего настроения, то возбуждённо рассказывал о своих исследованиях, то вдруг замолкал и с унылым видом смотрел на дорогу. Максим купил букет фиалок, фрукты, сок и с бьющимся от волнения сердцем переступил порог больничной палаты. Надя лежала на кровати, читая книгу.
– А вот и мы, – Сказал Максим, – как обещал. – Он положил пакет с фруктами и соком на прикроватный столик, опустил цветы в вазу и, справившись с волнением, шутливым голосом добавил. – С наступающим освобождением из госпитального плена!
Девушка отложила книгу. Улыбка просияла на её всё ещё бледном лице. – Я бы уже сегодня ушла, но врач хочет сделать снимки перед выпиской, убедиться, что мои кости в порядке. Я знаю, что всё в порядке, но приходится повиноваться. – Она пожала плечами и продолжила, обращаясь к Владу. – Здравствуйте! Я так хотела встретиться с вами.
– Здравствуйте. – Ответил Влад, окинув быстрым взглядом лицо и фигуру девушки.
Надя в свою очередь тоже всматривалась в него.
- Какие прекрасные, но холодные глаза, как два замёрзших озера. – Подумала она.
- Не дурна, но, по-моему, слишком умна, слишком проницательна. Надо держаться от неё подальше. – Подумал он.
– Спасибо! – Продолжила Надя. - Если бы не вы, кто знает, чем закончилось наше путешествие. Как ваш дом? Максим рассказывал мне о нём. Таинственный замок, убежище отшельника. Вы любите уединение?
– Да. – На лице Влада мелькнула усмешка. Уединяюсь с призраками и домовыми, по ночам мы вместе скулим на луну.
– Дом особенный. – Вступил в разговор Максим. – Есть в нём. – Он на мгновение задумался, – Сила какая-то, мощь, а ещё тайна.
Телефонный звонок прервал его.
Он с выражением досады извлёк телефон из кармана и вышел из палаты.
– Как вы себя чувствуете? – Спросил Влад. На его бледном лице появилось некое подобие улыбки.
– Спасибо, значительно лучше! – Ответила Надя, но тут же заметила, что собеседник её думает о чём-то своём, и растерянно замолчала. Пауза затянулась, девушка с нетерпением смотрела на дверь больничной палаты. Наконец, дверь распахнулась, и Максим с расстроенным видом сообщил, что вынужден вернуться в институт.
– Я оставлю вас, Влад. Простите. Составьте Наде компанию, чтобы она не скучала.
Молодой человек поспешно встал. – Очень рад нашему знакомству. Я ваш должник. – С той же вымученной улыбкой произнёс он.
– Не стоит, ваша услуга гораздо больше моей. – Сказал Максим. - Будет время, заходите на чай. Мой дом всегда открыт для вас. – Затем, обращаясь к Наде, добавил, – я обязательно позвоню, когда освобожусь, – и поспешно вышел из палаты.
– Ну и, как ваше самочувствие? – Повторил свой вопрос Влад и, опустив глаза, потёр пальцами виски. – Устаю от города. Кругом – толпы людей, снующих туда-сюда, как муравьи.
– Это правда. Жизнь большого города подобна вихрю. Потому я тоже живу в пригороде, вот выйду из госпиталя и приглашу вас в гости! – Надя неуверенно улыбнулась, глядя на Влада, но тот ничего не ответил. - Я очень благодарна вам. Вас сам бог послал нам с Максимом. – Добавила она тихо, но тут же смутилась, увидев, как вдруг изменилось лицо молодого человека. Он поднял голову и, глядя холодно и насмешливо, спросил.
– А, может быть дьявол?
– Извините. – Неуверенно произнесла Надя. – Я не хотела вас обидеть.
– Шутка. – Молодой человек снова опустил глаза, по лицу его пробежала судорога. – Что-то мне не здоровиться. Пора принять лекарство.
Он вытащил из бокового кармана куртки небольшой флакон, дрожащими руками открыл его и, запрокинув голову, высыпал себе в рот несколько таблеток.
– Быть может, позвать врача? – С тревогой спросила Надя.
– Никаких врачей! – Резко оборвал её Влад. – Я сам знаю, что делать. Сейчас всё пройдёт. – Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Постепенно лицо его стало преображаться. Напряжённые складки на лбу расправились, уголки рта приподнялись. Выражение блаженного покоя, застывшее, как маска, на его лице, поразило и испугало Надю. Несколько минут она смотрела на своего гостя, пытаясь уловить хоть какие-нибудь признаки жизни в его мертвенно бледном лице. Девушка неуверенно протянула руку к кнопке вызова, но передумала и, наклонившись вперёд, коснулась руки Влада. Тот вздрогнул, открыл глаза, устремив мутный, ничего непонимающий взгляд.
– Что?.. Что случилось? – Медленно произнёс он.
– Вы пришли ко мне с Максимом. Как вы себя чувствуете?
На лице Влада появилась слабая улыбка. – А, Максим. Помню. А вы... – Он нахмурил брови, пытаясь сосредоточиться.
– Я – Надя. Вы пришли навестить меня в госпиталь.
Взгляд молодого человека постепенно стал проясняться. – Чёрт возьми. – Произнёс он, оглядевшись. – Скорее бы всё закончилось.
– Как ваше самочувствие? – Повторила Надя.
– Лучше! Значительно лучше. У меня была травма. Давно. После неё у меня бывают приступы. Я отключаюсь. Могу себя вести не совсем адекватно. Я… Я ничем вас не обидел?
– Нет. Всё хорошо. Не волнуйтесь! Вы ничем не обидели меня. – Девушка приветливо улыбнулась. – Слава богу, вам лучше!
В глазах молодого человека вновь вспыхнул недоброжелательный огонь. Он поспешно отвёл взгляд и сдержанным голосом произнёс. – К сожалению, мне пора. Дела. – Затем встал и вышел, не оборачиваясь.
Надя опустила голову на подушку и закрыла глаза. В её воображении вновь возник образ ушедшего. Бледность, судорожные подёргивания лица, внезапное странное полузабытьё после приёма лекарств, его ещё более странный бред.
– Скорее бы всё закончилось. – Вспомнила она. – Нет, это не было похоже на бессмысленные фразы. Это – мысли, высказанные случайно, помимо желания, в состоянии эйфории.
Её врачебный опыт, сложив все наблюдения воедино, подсказал вывод: Влад вероятнее всего принимает сильнодействующие лекарственные препараты, возможно, наркотической группы. Его состояние требовало незамедлительного лечения. Об этом свидетельствовали не только его внешний вид, но и мысли.
– Возможно, он – на грани самоубийства. – Прошептала девушка. Несколько минут она сосредоточенно глядела перед собой, обдумывая случившееся. Затем набрала номер Максима, однако, автоответчик предложил оставить сообщение. Надя вновь замерла в смятении, однако, нарастающее волнение торопило её, побуждало к действиям. Мозг, как множество раз до сих пор, сдавил диагноз, искал оптимальное решение. Человек может ошибаться, но врач не имеет права на ошибки. Они могут стоить больному жизни. И вот, решение было принято. Склонившись над экраном телефона, Девушка торопливо набрала текст: Влад тяжело болен. Уверена, что смогу ему помочь. Адрес знаю, доберусь на такси. Когда вернусь в госпиталь, сообщу.
Всякий разумный человек назвал бы этот поступок безрассудным, но был бы неправ. Там, где другие видели несколько дорог и, выбирая, имели возможность рассуждать, Надя видела лишь одну. При этом она считала себя трусихой и с детства очень многого боялась: темноты, высоты, смерти; но давно научилась приручать свои страхи, как диких зверей.