What's in the brain that ink may character
Which hath not figured to thee my true spirit?
What's new to speak, what new to register,
That may express my love, or thy dear merit?
Nothing, sweet boy; but yet, like prayers divine,
I must, each day say o'er the very same,
Counting no old thing old, thou mine, I thine,
Even as when first I hallow d thy fair name.
So that eternal love in love's fresh case
Weighs not the dust and injury of age,
Nor gives to necessary wrinkles place,
But makes antiquity for aye his page,
Finding the first conceit of love there bred,
Where time and outward form would show it dead.
Что есть в мозгу такого, что чернила могут выразить на письме,
чего не изобразил тебе в стихах мой верный дух?
Что нового можно сказать, что нового записать
такого, что способно выразить мою любовь или твое драгоценное достоинство?
Ничего, милый мальчик; и все же, как божественные молитвы,
я должен каждый день повторять то же самое,
не считая ничего старого старым, как, например, то, что ты мой, а я твой,
так же как тогда, когда я впервые благословил твое прекрасное имя.
Так вечная любовь, в новом одеянии* любви,
не принимает во внимание прах и ущерб старости,
и не дает места неизбежным морщинам,
но делает древность навечно своим слугой [пажом],
находя новое зарождение первой любви там,
где из-за времени и бренной внешности она показалась бы мертвой.
Что есть в мозгу, чего мой верный дух
В стихах еще не смог запечатлеть?
Того ль, как я люблю тебя, мой друг,
Как рад твои достоинства воспеть?
Нет ничего, мой мальчик дорогой...
И все же, как молитву, я твержу:
Ты вечно мой, а я, как прежде, твой,
И старой эту мысль не нахожу.
Так, сделав время собственным пажом,
Не тяготится вечная любовь
Ущербности и праха миражом,
А чувства наряжает вновь и вновь..
И возвращает страсти прежний лик -
Пусть всем казалось, он навеки сник...