Ничто не предвещало неожиданного похода.
Планировала истопить печь, баню вытопить с берёзовым веничком, в тазике заваренном для аромата. Может, и пирог с брусникой.
Но отчаянных людей тянет к отчаянным и после трудов, недугов, тянет в лес призывно.
А сегодня была я проводником.
И привела, куда надо. Но тот столик с лавочкой как ориентир свалился от старости в травах некошеных.
И транспарант с призовом беречь лес от пожара тоже рухнул.
А ведь дробинки на нём раньше замечала. Хулиганил кто-то.
Посох в руки. Иначе скользнёшь в глубокую колею с водой.
Вот оно, знакомое болото.
Только пня- коряги заветной, которого я прозвала Чудищем, не заметила.
Две кормленные чужие собаки увязались за нами и ласково заглядывали в глаза. Но ничего, кроме мятных карамелек, коробка спичек и таблеток, съестного не было.
Клюква ярко румянилась и блестела малиновым боком, пряча и нежа другой бледный бок в тёплом изумрудном мху.
Сподобились. Пришли. Ползите же! Нет, не ползти, а согнувшись в поклоне каждой горсти ягод, будем. На колени не встать, сыро там. На корточки не присесть. Уже не пружинят суставы.
Не сесть в воду. Согнувшись будем бродить от кочки к кочке, как первобытные люди до нас паслись. Пробовала я, опустилась коленями на посох. А он и тресни. Всё же больше пятидесяти килограмм веса!
Пусть смачно чавкает болото! У меня сапоги до колен. На шее, на белом платке висит двухлитровое ведёрко, фотоаппарат. За плечами рюкзак внука рыбацкий.
Насторожилась чужая белая собака. Нет, не зверь. Машины железные ввалились непрошено, обсыпанные ягодниками.
Тарахтите, каракаты!
Мало вам дорог!? И на болото прилетели! Увезут её матушку- клюковку шарабанами. А след от такой машины годами будет на мху.
А мы не жадные, терпеливые бабоньки, по ягодке.
Ведь на радость она появилась ! Спасительница от жара, там в ней, в мастерской болотной всего для здоровья положено.