Как ни торопился Гаврилин к командиру батальона со строгим предписанием не опаздывать,но не стерпел и задержался возле агитационного плаката,над которым корпел полковой художник Хомяков.Стоя на высокой лестнице,тот подмалевывал грубое полотно,где был изображен дюжий солдат,сторожевым взглядом всматривающийся вдаль.
Половину плаката занимали его богатырские плечи,а другая была печально размыта временем,отчего нельзя было понять к чему призывала надпись " Будь бдителен!"
Гаврилина это заинтересовало,и он подошел поближе.
- Не слишком ты вознесся над нами всеми? - спросил он солдата.
- Нормально, - ответил художник с высоты своего положения.
- Нехорошо,Хомяков,пришел искренний почитатель твоего таланта,а ты даже не хочешь
спуститься со своего олимпа.
- Хватит трепаться,Гаврилин;лучше скажи как мой герой смотрится снизу?
- Снизу мне видится,что тебе давно нужен помощник.
- Уж не ты ли? - спросил изумленный талант.
- Хотя бы и я.
- А что ты умеешь делать?
- Разве в современной живописи надо что-то уметь?
Услышав пустую болтовню,Хомяков махнул на него рукой и повернулся лицом к своему шедевру.
Гаврилина это не обидело: он так и рассчитывал задержаться здесь не более минуты,а потому,качнув слегка лестницу,чтобы Хомяков не очень зазнавался, поторопился к комбату.Несчастный же живописец,стараясь сохранить равновесие,клял удаляющегося солдата словами,которые могли создать лишь суровые армейские будни.
Выйдя на дорогу,ведущую к штабу,Гаврилин взглянул на часы: минутная стрелка подводила его не на шутку.Возникла былинная ситуация - какой дорогой идти?
В обход,по асфальтовой дорожке - значило наверняка опоздать.Если же идти напрямик,через прекрасный газон,то сэкономленное время с двумя днями в придачу можно провести и на гауптвахте,потому что к зеленому полю было строжайше запрещено даже приближаться.
Как приказ о наступлении,это распоряжение было доведено до каждого солдата,и Гаврилин о нем,конечно,знал.Но доверяя больше счастливо начатому дню и просто удаче,он все же решил сократить путь.
Гостеприимная земля встретила редкого путника тепло и доверчиво,но с видом задумчивости своего вечного и неизбежного существования.
В мягкой траве,по которой широко,словно под гармонь,зашагал Гаврилин,ощущалась нежность начавшегося лета,но от знойного солнца она сильно томилась и пряталась в глубокие тени.В голубом пространстве,окружавшее Гаврилина,не было недостатка и в земных звуках: вместе голосами недосягаемых птиц,они сливались в единую музыку долгого счастливого дня.
Увлеченный его созерцанием,он и не заметил как подошел к цветочной галерее.
Здесь к радости бытия прибавилась гармония красок,но в этот момент его окрикнули властным голосом.
- Далеко путь держим? - вопросом дорожного проводника встретил его неведомо от куда взявшийся прапорщик.
- К вам шел,Игнатий Борисович,- ответил Гаврилин,импровизируя на ходу.
- Задумавшись,не заложен ли в словах солдата оправдательный смысл,начальник вещевого склада недоверчиво переспросил: - Зачем это?
- Рассказать вам первому свежий анекдот.
- Расскажешь его начальнику гауптвахты, - проворчал недовольный службист,и жестом приказал солдату следовать за ним.
- Ты приказ командира полка читал?- уже на ходу спрашивал он у Гаврилина.
- Только его и читал.
- А какое наказание за нарушение помнишь?
- Что можно помнить после зачета по строевому уставу?
- Вот и хорошо: двое суток тебе ареста на восстановление памяти, - подвел черту прапорщик,и повернул к гауптвахте " правым плечом вперед",как это было бы сказано в упомянутом уставе.
- Помилуйте,Игнатий Борисович,двое суток за мятую траву!Да мне может доктор прописал гулять по газонам.И потом командир батальона ждет меня - я ночью над Днепром поклялся,что приду вовремя.
Начальник вещевого склада шел молча: слова,сказанные вне служебного значения не задевали его сознание.Гаврилин же горько пожалел,что недооценил значение плаката,возле которого стоял совсем недавно.
Весь оставшийся путь он рассказывал прапорщику об индийском городе Пушту,о котором случайно узнал из телевизионной передачи.Уверяя,что видел этот город собственными глазами,он поведал о его мудрых традициях,делая упор на том,что возле тамошних храмов люди свободно гуляют по прекрасным газонам.
Начальник вещевого склада отнесся к рассказанной истории скептически: в индийских городах он никогда не был;святым же храмом для него всегда был вещевой склад,где вот уже около двадцати лет он служит вместе со своей супругой Клавдией Тимофеевной.
Между тем шествие,наполненное разговорами,закончилось,и они подошли к зданию гауптвахты,где их встретил старший лейтенант Морозов.У арестованного он принял личные вещи и обрадовался,что ему не придется тратить душевную энергию на солдата с таким мизерным сроком.Прапорщик же поспешил к своим служебным обязанностям,услышав за спиной голос Гаврилина в последний раз: тот просил обьявить по селекторной связи,что не сможет сегодня вернуть карточный долг.
Морозов разрешил арестованному самому выбрать для себя камеру,после чего оставил его.Войдя в нее уже один,Гаврилин невесело улыбнулся ее пещерному дизайну: ни книжной этажерки со светильником у изголовья,ни даже картин любимых " Передвижников"на стене.
- Со свежими газетами не опаздывайте! - крикнул он в пространство каменных стен,приютивших его на время.
Прислушавшись,он как-будто услышал чьи-то шаги в коридоре.Подойдя к двери,он через решетчатое окно увидел солдата,убирающего помещение.
- Ты что тут делаешь? - спросил он у него.Солдат оглянулся,но ничего не ответил.
- Как тебя зовут? - допытывался Гаврилин.
- Котов Николай, - нехотя ответил тот.
- Николай,а куда девался твой начальник?
- Отчет понес отдавать,
- Отчет о чем? Сколько масло и хлеба сэкономлено на арестованных?
- Я не знаю,- не меняя интонации,ответил уборщик помещения.
- Николай,не будь мрачней,чем эти стены;лучше давай сыграем с тобой в игру.Ты напишешь четыре слова...
- Я не умею писать, - перебил его Котов.
- То есть,как это не умеешь? - произнес пораженный Гаврилин,которому стало понятно - почему к гауптвахте приписан этот угрюмый солдат.
- Так тебе не вытирать надо стены,а писать на них!- горячо выкрикнул он из-за двери,но в этот момент в помещение вошел начальник гауптвахты.
- Гаврилин,- скомандовал он,- на выход!Комбат тебя отстоял.
Забирая обратно личные вещи,Гаврилин спросил у вернувшегося офицера:
- Товарищ старший лейтенант,вы не забыли вставить в свой отчет неграмотную единицу в лице рядового Котова?
- Хочешь остаться? - мягко спросил его Морозов.
- Да нет,дел много,-ответил освободившийся солдат и вышел на солнечный свет.
Дел действительно было невпроворот:нужно было успеть поменять топливный насос на дизельной установке.А теперь вот ищи букварь для этого несчастного.Правда Гаврилин уже знал где его можно достать,решив,что это дело нельзя откладывать.
Австралия. 2021.