Быть человеком
Глава 3
Этот воскресный день был совсем не хуже субботнего. Солнце тщательно помыло и приукрасило всё проснувшееся на столько, на сколько это было возможно, потому это всё казалось похорошевшим, и ничто никому, как говорится, не резало глаз. Даже мусор, брошенный свободолюбивыми гражданами и носимый ветром то туда, то сюда, выглядел почти естественным и неизбежным способом их самовыражения. Однако, Максим не заметил этих перемен к лучшему, так как очень спешил. Он не любил опаздывать. Подъехав без пяти минут десять к офису компании Жоржа, он уже собирался выйти из машины, но вдруг мимо бокового окна промелькнул чей-то силуэт. Это была Надя. Максим увидел ее со спины, но узнал сразу. Она была в брючном костюме бежевого цвета и светлой кепке. Он вышел из машины и пошел вслед за девушкой. В первую секунду Максим думал окликнуть ее, но почему-то не решился. Он следовал за ней и испытывал неловкость от собственной неловкости, от того, что, как ему казалось, он выглядел глупо. Потому Максим испытал облегчение, почти что радость, когда на каменно-стеклянном фоне парадного входа обозначился Жорж, сверкающий белизной сорочки, брюк, обуви и улыбки.
– Надя! Максим! – Крикнул тот и бодро зашагал навстречу.
Надя обернулась. Лицо ее выражало удивление. – Здравствуйте. – Приветливо сказала она.
Максим кивнул головой и поспешно протянул руку подошедшему Жоржу. – Здравствуйте, а где Егор?
– Егор? – На лице Гринбера возникло выражение досады. – Он позвонил мне минут десять назад. Сказал, что болен и не сможет приехать.
– Что-нибудь серьезное? – Обеспокоенно спросила Надя.
– Нет! Обычный похмельный синдром. Слишком много вина, да еще шампанское. Передал вам привет, пожелал счастливого пути. Ну, что? Не будем терять время. Прошу – за мной! До взлетной площадки – минут пять.
Он махнул рукой и зашагал радостно и легко, а Максим остался стоять на месте, размышляя о том, что появился отличный предлог никуда не ехать. Надя, вероятно, почувствовала его сомнения. – Пойдемте. – Сказала она, глядя на Максима просящим взглядом. – Теперь отказываться неудобно.
Тот нахмурился и, ничего не ответив, последовал за Жоржем.
Через несколько минут вертолет уже летел высоко над землей, оставляя один за другим городские кварталы, исчерченные линиями дорог. В небольшой кабине для пассажиров Максим и Надя сидели друг напротив друга. Девушка с задумчивым видом смотрела в окно. Максим теребил в руках свои солнцезащитные очки. Их можно было бы положить в карман, но тогда некуда было бы девать глаза. Смотреть на Надю ему почему-то было неудобно, смотреть в окно – надоело. Он испытывал напряжение, которое постоянно нарастало от мысли, что он опять ведет себя глупо. Внизу в многоцветном океане из трав плыли зеленые островки леса. Травянисто-лиственная поверхность находилась в постоянном движении и, волнуясь, расплескивала на окружающий мир ощущение простора и свежести. Максиму показалось, что даже салон вертолета наполнился запахами зелени и цветов.
– А вон и мое загородное гнездо! – Объявил Жорж, глядя в боковое окно. Он махнул рукой, указывая на отчетливо выделяющиеся среди зелени бордовую крышу, состоящую из множества башенок и сводов. – Мы вернемся сюда чуть позже, а сейчас я хочу показать вам кое-что чрезвычайно интересное! Там, за Седым Хребтом! – Жорж сделал жест в направлении движения вертолета, где сквозь белую полупрозрачную пелену из облаков проступала горная цепь. Сначала она показалась Максиму чем-то нереальным, призрачным, однако, по мере приближения, горы становились все более отчетливыми, превращаясь в гигантскую стену, зеленую у основания и белую, обледеневшую наверху. Эта стена, казалось, была специально создана кем-то, чтобы преграждать путь всему, что желало попасть в мир, расположенный за нею. Приблизившись к каменной преграде на уровне примерно половины высоты её, вертолет погрузился в ущелье между двумя горами. Еще примерно минут двадцать он летел над однообразной, унылой равниной. Впереди возвышалась еще одна мощная земная складка. Была она, несомненно, меньше, чем предыдущая и больше напоминала холмы, нежели горы. Жорж периодически что-то выкрикивал, но Максим уже не слушал его. Он машинально пролистывал журнал за журналом, сожалея о напрасно потерянном времени, и злился на Егора.
– Все! Идем на посадку! – Крикнул Жорж, как только вертолет достиг холмистой гряды. – Отсюда – великолепный обзор! Я открыл это место случайно и теперь часто бываю здесь. Прилетаю, чтобы подумать о вечности, о душе!
Максим посмотрел в окно и увидел внизу площадку, диаметром примерно десять – пятнадцать метров, на которой толпились группами раскидистые деревья. Они, как будто тоже любовались видом сверху и размышляли о вечности. Вертолет стал опускаться. Земля приближалась с каждой минутой. Вскоре уже отчетливо были видны ветви деревьев, раскачивающиеся потоками воздуха, идущими от винтов. Тут внезапно раздался треск, вертолет сильно закачало, затем, наклонившись на левый бок, он стал падать, цепляясь винтами за ветви деревьев.
Максим открыл глаза. Прямо перед ним покачивалось нечто темно-зеленое и ажурное, как кружево. Пахло лесом, свежей листвой. Максим попытался пошевелиться и почувствовал, что прижат чем-то с левой стороны. Он с трудом приподнялся, опираясь на правую руку, и увидел Жоржа, который висел головой вниз, пристегнутый ремнем безопасности, и упирался правым плечом и головой в его спину. Лобовое стекло вертолета было разбито. Сквозь образовавшуюся дыру торчала мощная ветвь эвкалипта. Максим попытался высвободиться из – под Жоржа, но тот застонал и открыл глаза. Он посмотрел на Максима испуганным взглядом и произнес.
– Что со мной?
– Мне кажется, ничего страшного. – Максим приподнял Жоржа за плечи. – Постарайтесь расстегнуть ремень безопасности.
Жорж обвел взглядом кабину вертолета. – Черт! Как же это могло случиться!
– Быстрей! – Прервал его Максим. – Надо посмотреть, что с Надей. Расстегните ремень.
Жорж поднял руки, покряхтел минуты две и стал сползать вниз. – Ааах! – Вздохнул он, оказавшись спиной на Максиме. – Какое облегчение!
– Не могу сказать того же. – С трудом проговорил Максим.
Жорж встал на колени и пополз на четвереньках в салон вертолета. Максим, встав на ноги, последовал за ним. Голова его кружилась и болела, саднило в области левого виска. Салон был деформирован и засыпан мелкими осколками стекла. Надя лежала в хвостовой части вертолета. Девушка была без сознания. В области правой голени, ниже колена сквозь разодранную ткань брюк торчал крупный, размером с ладонь, кусок стекла.
– Аптечка есть? – Спросил Максим, Стараясь не смотреть на девушку. Соединение её хрупкого образа с произошедшим совершенно лишало его способности думать. Он совсем не испытывал страха, хотя и не был бесстрашным человеком, напротив, находился во власти особенного воодушевления, которое посещало его обычно во время решения сложных задач со множеством неизвестных.
– Дда. – Заикаясь, ответил Жорж. Лицо его было бледным. Он, спотыкаясь, придерживаясь за спинки кресел, дошел до кабины и минуты через три вернулся с аптечкой в руках.
– Держи. Правда, я не смогу помочь. – Жорж сделал судорожное глотательное движение, пытаясь подавить позывы на рвоту. – Я с детства боюсь крови. Прости. – Он лег и закрыл глаза.
Максим вытащил из аптечки вату, бинты и антисептик, осторожно прикоснулся к куску стекла и потянул его на себя. Надя застонала. По тому, как крепко держалось стекло в ране, Максим сделал вывод, что оно, вероятно, вошло в кость. Он перевел дыхание, вытер рукавом пот со лба и повторил попытку уже с большим усилием. Надя застонала вновь и открыла глаза. Взгляд её выражал недоумение.
– Все хорошо. Теперь все будет хорошо. – Максим смотрел на девушку, пытаясь улыбнуться. – Сейчас я обработаю рану и забинтую ее.
Он наложил повязку и зафиксировал голень шиной, которую туго прибинтовал.
– Спасибо. – Надя посмотрела на Максима благодарным взглядом. – У Вас – ссадины на виске и щеке справа. Их надо обработать.
– Чепуха! – Прервал её Максим, краснея.
– Нет, не чепуха. Наклонитесь, пожалуйста.
Максим покорно наклонил голову. Надя очистила его лицо от крови и налипших мелких стекол и обработала ссадины антисептиком.
– Так лучше. – Вздохнула она.
– Не могу понять, как это могло произойти! – Повторил Жорж. Я столько раз приземлялся в этом месте.
– Теперь это не имеет никакого значения. – Прервал его Максим. – Необходимо вызывать службу спасения. Наде нужна медицинская помощь.
– Да-да, конечно! Сейчас я вызову свой вертолет. Он будет здесь через час. О, бог! – Воскликнул Жорж, глядя на экран своего телефона. – Я забыл. В этом месте нет связи. – Он растерянно посмотрел на Максима. Однако, через пару секунд лицо его преобразилось. – Рация! Мы сможем воспользоваться рацией!
Поднявшись на ноги и, переступая через спинки кресел, Жорж направился в кабину пилота и наклонился над панелью приборов. Пощёлкав кнопками и переключателями, он прошептал что-то раздражённо и, обернувшись, с растерянным видом сообщил. – Рация сломана.
– Выходит, что на чью-то помощь нам рассчитывать нечего. Возвращаться придется самим. Я так понимаю, что ближайший населенный пункт – это Ваш загородный дом? – С угрюмым видом подвёл итог Максим.
– Да. Насколько мне известно, никаких жилых объектов ближе нет.
– Сколько примерно километров до района, где есть телефонная связь?
– Думаю, сорок пять, но это – по воздуху, по земле, раза в полтора больше, за счет спусков, подъемов.
Максим нахмурился и опустил глаза. – Средняя скорость пешехода примерно шесть километров в час – Стал он рассуждать вслух. – Надя не сможет идти сама. Ее мы понесем на носилках. – Он кивнул головой, показывая на носилки, прикрепленные к стене хвостовой части вертолета. Значит, мы будем двигаться медленней. Я думаю, примерно со скоростью три – четыре километра в час. Светлое время дня, ориентировочно, с пяти утра до одиннадцати вечера. Итого, восемнадцать часов. Примерно, каждые два – три часа мы будем отдыхать. Час – на отдых. Конечно, легче было бы идти ночью, но это опасно. Есть вероятность напороться на змей, скорпионов, которые охотятся именно по ночам. К тому же ясные лунные ночи в это время года здесь редкость. – Максим посмотрел на Жоржа. Его одолевали сомнения: быть может, лучше одному из них остаться с Надей, а другому совершить этот тяжёлый путь? – Однако, он тут же отогнал эту мысль. Жорж не вызывал у него доверия. - Итак, примерно двенадцать часов в день мы будем в пути, делая четыре – шесть остановок. – Продолжил он. -Таким образом, за день мы сможем проходить от тридцати до сорока километров. В вертолете есть какие-нибудь запасы воды, продуктов?
– Я думал, мы будем в пути не более трёх часов, потому приказал поставить в вертолет только ящик питьевой воды. – Жорж огляделся по сторонам. – Вот! – Воскликнул он радостно, увидев ящик с водой, застрявший между сидениями.
– Не густо – двенадцать штук по 0.5 литра. По четыре бутылки на человека. Я думаю, дня на три. Итого, чуть больше одной бутылки в день, то есть, примерно шестьсот миллилитров. Рюкзак есть? Необходимо будет переложить в него воду и перевязочный материал.
– Да, конечно! Рюкзак был. Я его еще с прошлой поездки здесь оставил. Где-то я его видел? Вот он! – Жорж вытащил рюкзак из – под кресла. – У меня в нем – всякая всячина – солнцезащитные очки, крем от загара, дезодорант, сменное нижнее белье.
– Очень полезные вещицы. – С горькой иронией сказал Максим. – Вода, сухари, консервы пригодились бы больше. Ну что ж, мажьтесь солнцезащитным кремом, одевайте очки. Будет жарко и солнечно. Да! И не забудьте захватить дезодорант и сменное белье. Я думаю, что вспотеть придется не раз.
– Язвишь, Макс? Кто знал, что все так случится? А вообще, я привык всегда и везде следить за собой. В любой ситуации мы должны быть, так сказать, в форме, тем более, в присутствии красивых женщин. – Жорж с игривой улыбкой посмотрел на Надю.
Максим, взял рюкзак из рук Жоржа и стал перекладывать в него воду. – Надо спешить. Сейчас время для нас - жизнь. Мы должны беречь каждую минуту и каждую каплю воды. – Он передал Жоржу бутылку. – Это – на сегодня. Постарайтесь использовать половину, так как сегодняшний день будет самым легким. Сейчас, я думаю, градусов тридцать пять – сорок. Надо будет собрать все ткани – чехлы с сидений, салфетки, чтобы прикрыть от солнца Надю и наши головы.
Чтобы выбраться из вертолёта, было потрачено около получаса. Дверь в салоне заклинило, потому путь через разбитое окно был единственно возможным. Оказавшись на земле, все вздохнули с облегчением. Максим огляделся по сторонам. Плоская верхушка холма действительно была идеальной смотровой площадкой. С неё было видно всё окружающее пространство. На востоке желтела безжизненная пустыня, на западе – бескрайняя равнина, занятая лесом, между ними тянулась мощная земная складка, покрытая у подножия редким кустарником и пустынная на вершинах.
– Какое счастье, чувствовать себя свободным. – Произнес Жорж. Он с восхищением посмотрел вдаль, где на фоне синего безоблачного неба возвышалась Гора-Великан. Посмотрите, какое чудо! Ради него мы и летели сюда. – Что напоминает вам эта гора?
– Ничего. – Ответил Максим, не раздумывая. Он подошел к краю, где ровная поверхность холма уходила вниз и стал внимательно осматривать спуск.
Жорж развёл в удивлении руками. – А Вам, Надя? Что представляется вам, когда вы смотрите на эту гору?
Девушка с минуту молчала, внимательно вглядываясь в могучую каменную складку.
– Мне кажется, – тихо сказала она, наконец, – что это похоже на голову человека.
– Верно, Наденька! Это – действительно голова человека, старика. Видите, его бороду, густые нависшие брови, его глаза, устремленные вдаль? Это взгляд мудреца, человека, много видевшего на своем веку, много пережившего и знающего то, что другим не доступно. Древняя легенда гласит.
– Пора двигаться. – Прервал его Максим. – Берите носилки. Я пойду первым. Да будьте осторожны.
Жорж, вздохнув, взял задний конец носилок и зашагал вслед за Максимом.
Спуск не был очень крутым, однако, передвигаться по нему было непросто. Земля осыпалась, ноги скользили. Движение усложнялось ещё и тем, что склон покрывали густые заросли кустарника, пройти сквозь которые не представлялось возможным. Их приходилось обходить, выискивая места, по которым можно было спускаться с носилками.
– И все-таки, – Продолжил Жорж бодрым голосом. – Коль я пригласил вас в это путешествие, буду вашим гидом.
– Вы лучше поберегите силы. Путь предстоит нелегкий. – Вновь прервал его Максим.
– Не зуди, Макс! И давай на "ты", так проще. Не хочешь слушать – не слушай! Я буду рассказывать Наде. Так вот, Наденька, древнее предание гласит, что когда-то, очень давно жил один молодой человек. И был он очень любознательным. Его, представьте, уже с юных лет волновали вопросы: что есть человек и для чего для него восходит каждый день солнце? Он прочитал множество книг, беседовал со многими мудрецами. Однако, разные книги и разные мудрецы отвечали ему на этот вопрос по-разному. Не найдя истины в мире людей, наш герой решил покинуть этот мир и ушел в пустыню. Он долго скитался без пищи и воды. Лишь листья дикой акации служили ему источником влаги, жизненных сил. Он жевал их и постоянно двигался вперед, делая короткие передышки. То ли во сне, то ли в бреду ему постоянно виделся родник. То ли во сне, то ли на яву он постоянно слышал голос. И этот голос убеждал его, что там, рядом с родником он найдет не только воду, не только источник для жизни, но и ответ на свой вопрос. И, наконец, усталому, теряющему последние силы путнику повезло! Он действительно вышел к роднику и, как гласит предание, прожив рядом с ним долгую, долгую жизнь, наконец, нашел то, что искал. Однако, он не стал передавать свое знание ни людям, ни книгам, так как потерял доверие к ним. Умирая, мудрец превратился в гору, чтобы иметь возможность самому помогать жаждущим найти истину.
Жорж замолчал, вероятно, ожидая реакции со стороны своих попутчиков.
– Что вы думаете об этом, Наденька? – Спросил он через пару минут, не дождавшись ответа.
– Не стоит её беспокоить. – Сказал Максим, заметно нервничая. – Ей не до рассказов сейчас.
– Нет-нет, у меня всё хорошо. – Возразила Надя. – Очень интересная история! Я как раз думала над ней. Мне бы очень хотелось, чтобы Каменный Мудрец ответил и на мои вопросы.
– Какие вопросы, Наденька? – С любопытством спросил Жорж. Но Надя закрыла глаза и промолчала.
- А я люблю бывать здесь, размышлять о смысле жизни. – Продолжил он, глядя на Холм-Великан. – Для меня он в достижении успеха. В чем угодно – в учебе, работе. Я люблю быть впереди. Успех для меня – допинг, колоссальный стимул во всём. Возможно, когда-нибудь Каменный Старец подскажет мне, прав я или нет. Хотите верьте, хотите нет, но это действительно загадочное место. Моя матушка – большая любительница приключений! Она бывала здесь не раз без меня. Прилетала с Жаком, моим пилотом. Она рассказывала мне, что видела здесь не один раз странные объекты, в общем, как в фантастическом триллере! Мне, правда, не приходилось их видеть, но матушке я верю. Она у меня, слава Богу, в светлом уме и добром здравии. – Жорж замолчал вдруг. Лицо его выражало задумчивость. Наконец, спустя минуты две он заговорил опять, но уже без эмоций, тихо, как будто рассуждая вслух. – Я убежден, что то, что вертолет наш задел винтом дерево и упал неслучайно. Я много раз садился в этом месте. Хотя, – лицо и голос Жоржа вновь обрели бодрость, – я думаю, причин для волнений нет. Нас непременно будут искать. Да и сто километров – не такое уж большое расстояние. Я, когда отдыхал в Плеже, проходил за день около семидесяти километров, причем, с легкостью. Какая там чудесная природа! Дикая, не тронутая цивилизацией!
Гринбер эмоционально и очень красочно стал описывать красоты Плеже, а Максим размышлял о том, что, если поисковые службы и ищут их сейчас, то поиск вероятнее всего ведется на пространстве между городом и замком Жоржа. Эти мысли еще раз убедили его в необходимости рассчитывать только на собственные силы. Максим ускорил шаг.
Постепенно жара и усталость стали сказываться на настроении и красноречии Жоржа. Он стал говорить медленнее и тише, периодически делая паузы, чтобы отдышаться, выглядел подавленным и практически все время молчал, лишь иногда предлагая остановиться, чтобы попить воды и отдохнуть. Максим же был непреклонен. Он упорно повторял, что время отдыха еще не подошло. Впереди, не смыкая каменных глаз, на путников смотрел Мудрец. Солнце освещало Гору-Великан неравномерно, больше – верхнюю его часть. Потому особенно четко заметны были глаза старца. Его взгляд волновал Максима. Он не мог понять почему, но ощущение постоянного присутствия ещё кого-то, четвертого не покидало его. Около шести часов вечера группа спустилась к подножию холма и Максим объявил привал. Опустив носилки, Жорж сразу же вытащил бутылку воды из кармана и с жадностью за несколько секунд опустошил ее.
– Ах! – Выдохнул он с выражением величайшего наслаждения на лице.
– Ты не забыл, что воду надо экономить? – Максим снял рюкзак с плеч, присел на землю.
– Теперь я полон сил! А минуту назад я умирал от жажды. Если бы я умер, кто нес бы носилки? – Ответил Жорж шутливым тоном, укладываясь на землю. – Как, оказывается мало нужно человеку для счастья! Всего несколько глотков воды. – продолжил он, потягиваясь. – Какое блаженство.
Максим открыл бутылку, приподнял одной рукой голову Нади и поднес воду к ее губам.
– Я не хочу пить. Правда. – Стараясь выглядеть как можно уверенней тихо сказала она.
Максим нахмурился. – Давайте не будем тратить время и силы на ненужные разговоры. Пить надо обязательно, иначе, вы погибните. На каждом привале я буду заставлять вас выпивать хотя бы два-три глотка. Пейте. – Повторил он категорично.
Надя опустила глаза и с покорным видом сделала два глотка.
– Так-то лучше.
Максим закрыл бутылку и положил ее в рюкзак. Затем вытащил из кармана свою воду, вылил небольшое ее количество себе в рот и замер, наслаждаясь, желая как можно дольше продлить это ощущение, боясь проглотить волшебную влагу, затем лег на живот, положил рюкзак под голову и закрыл глаза.
– Залезть бы сейчас в речку с головой. – Он представил, как холодная вода касается его кожи, течет по лицу. А он глотает эти ледяные струи, глотает. – Максим облизнул сухие губы и тряхнул головой, отгоняя опасные мысли. – Сейчас шесть часов. За три часа мы прошли примерно девять – десять километров. Значит, до двенадцати часов, сделав один часовой перерыв, мы еще пройдем около двадцати. Идти вечером легче. Быть может, удастся пройти больше. Желательно больше! Завтра предстоит тяжелый день. Двенадцать часов в дороге, из них шесть часов – под палящим солнцем. Уже к полудню начнется подъем, который будет усиливаться по мере приближения к горе. Воды – в обрез. А Жорж, похоже, не понимает всей сложности предстоящего пути. Для него вся жизнь – увлекательное путешествие, а он – исключительный и непотопляемый «Титаник». И вертолет подготовил соответственно своей жизненной установке. Рана у Нади очень серьезная. В таких условиях вряд ли удастся справиться с инфекцией. Антибиотиков нет. Зато, взял дезодорант и сменные трусы. – Максим занервничал. Осознав, что уснуть не удастся, он присел, обхватив колени и, устремив тревожный взгляд в сторону холмов.
– Сейчас бы сэндвич с ветчиной и сыром. – Раздался мечтательный голос Жоржа. – Даа. Радости повседневной жизни мы не ценим, не замечаем. И даже представить не можем, что в один момент можем всего лишиться. Вот я, например, всегда имел, что хотел и только лучшее. Всё в жизни моей было максимумом, вершиной, а сейчас был бы рад корочке хлеба и простой водопроводной воде.
– Вершина – очень неустойчивая точка опоры. С нее легко слететь. – Не поворачивая головы, сказал Максим и подумал: каким, однако, брюзгой я становлюсь. Великодушнее надо быть, Максим Максимыч. Великодушнее.
– Ой, только не надо о грустном! – Раздраженно воскликнул Жорж. – Бери пример с меня. Я оптимист и жизнелюб, у меня – грандиозные планы на долгую, долгую и очень счастливую жизнь! Вот увидишь, я ещё покорю множество вершин, и одна из них – политический олимп! Я сделаю все, чтобы туда попасть!
– «Сделаю всё». И что же включает твой бизнес-план? – Опять вставил Максим. Голос великодушия в нём уже не возражал.
– Язвишь, Макс. Добрее надо быть. – Взгляд Жоржа выражал снисходительность. – А, строя планы на сегодня и на вечность, нужно, как минимум, быть благодарным Творцу, людей любить. А ты, как тот чёрт из сна Ивана Карамазова, не способен ни на то, ни на другое.
– Нет, Жорж. Я на него не похож. Он говорил, что у него от природы сердце доброе и весёлое. Но ведь то же самое ты совсем недавно о себе говорил.
Жорж на мгновенье задумался. – А ты не цепляйся к словам. – Наконец, проговорил он, зевая и потягиваясь. – Чёрт этот, как все черти, был лгуном. А все, кто – не с богом, те – с чёртом.
– Опять ты промахнулся. Чёрт Ивана Карамазова мечтал воплотиться в набожную семипудовую купчиху и всему поверить, во что она верит. Как видишь, и черти бывают похожими на добропорядочных христиан; или наоборот – христиане на чертей, что, собственно, одно и то же. – Он лег на землю, первый раз за последние три беспокойных дня, с того момента, как он встретил Егора, испытывая удовлетворение и всем своим видом давая понять, что желает прекратить разговор.
– А ты не боишься, что, когда мы будем спать, пролетит поисковый самолет и не заметит нас? – Спросил Жорж, всматриваясь в небо. Не дождавшись ответа, он продолжил. – Нет! Вы, как хотите, а я спать не буду. Я уверен – нас уже ищут.
Покрутившись с боку на бок в течение примерно получаса, он, наконец, успокоился и захрапел. Максим приподнял голову и вновь посмотрел на гигантскую гору. Он не был впечатлительным человеком, однако, в этот раз чувство сильного волнения возникло в его душе. Глаза каменного пристально смотрели на него. В них были ожидание, интерес и казались живыми.
– Ух. Что-то воображение мое разыгралось. Наслушался сказок. – Максим поспешно опустил голову на рюкзак и закрыл глаза. – Человеку свойственно все усложнять. Зачем, чтобы понять смысл жизни, уходить в пустыню? Чепуха. Надо спать. Спать, спать. – Словно заклинание стал повторять он.