Филипп ввалился к себе домой без сил, закрыл дверь и, с трудом переставляя ногами по белому, точно мрамор, паркету, направился в гостиную.
Существует такое человеческое состояние, когда индивиду ничего не хочется делать. И ничего не делать не хочется. Спать он не хочет. Работать не хочет. Сидеть не хочет. Лежать не хочет. В роде и нет сил сидеть без дела, однако и что-либо делать сил нет.
И, закономерно, это приводит такого человека к большой развилке, где ему представляются миллиарды зол на выбор.
Меньшее из них предстояло выбрать и Филиппу. Он завалился на ядовито-зелёного цвета диван, уставившись глаза в натяжной потолок и, напряжённо сдвинув брови, начал размышлять, скрестив руки на груди и согнув одну ногу в колене. Сжимались и вновь раздувались ноздри, прогоняя по лёгким горелый, спёртый воздух.
Что он имел на сегодняшний день? Мукомольный завод «ИП Маслов», только открывшийся, с непредвиденным опозданием в пол года, однако и то, полулегально, имея лишь половину нужных документов. А самому Филиппу Маслову уже шестьдесят четыре года. Через год следует выходить на пенсию, а у него тут какой-то мукомольный завод. Вот почему он ранее не решил, хочет ли оставаться работать в отделе кадров или открывать своё собственное предприятие? Сейчас всё бы было куда проще! Не тянуть бы, а начать всё организовывать лет... десят назад, сразу, когда он только начал о том задумываться. И всё. Давно б минула эта кутерьма с лицензиями. Давно б они открылись, и не помешала бы даже эта полугодовая затяжка.
А теперь просто слёзы на глазах проступают! Ничего, кроме тоски и разочарования.
Размышляя таким образом, он сам не заметил, как начали утомлённо опускаться его веки, а сам он уже принялся сонно посапывать.
Если бы вернуться на десять лет назад... Что там было? Он приезжал в гости к своему троюродному брату, они гуляли по городу... играли в большие шахматы на улице... ужинали ещё в каком-то открытом ресторанчике на крыше отеля...
Филипп перебирал воспоминания у себя в голове, досадно грезя о том, как бы он поступил, если бы знал, что ему потребуется быстрее обустроить собственное дело. Перебирал, и уснул беспокойным сном.
Наступило утро. Старик проснулся на кровати. Что-то ему подсказало, что проснулся он на кровати не у себя. Над ним висела многоуровневая люстра, а под его спиной было мягкое бархатистое покрывало.
Первым же делом Филипп рывком сел на кровати, ничего не понимая и осматривая комнату, в которой оказался. Осознание того, что он находится далеко от места, где уснул, мешалось в голове с непонятным ощущением, словно бы он уже бывал в подобном помещении.
Маслов встал, походил по застилавшему пол ковру, посмотрел в окно, ничего не разглядев в густой ночной тьме, и выглянул в коридор. Тот тянулся чрез всё здание, а вдоль обоих его стен выстроились одинаковые двери, чередующиеся с уходящими вниз лестницами.
- Что я делаю в отеле? - Вслух пробормотал Филипп.
- Не оскорбляйте нас так. - Обиделся проходивший мимо коридорный.
Маслов пришёл в сильнейшее замешательство. Может, его состояние, конечно, было ни к чёрту минувшим вечером, и все же он чётко отразил, что засыпал на диване, в своей квартире. Как правило, не является хорошим знаком, когда, мирно посапывая в одном месте, вы пробуждаетесь уже в другом.
Филипп вернулся в номер. Вещей, его, или чужих, не было. Только всё, что обычно и так есть в хороших гостиницах: простыни, одеяла, подушки, ковры, тумбы, сейф, крошечное мыльце в ванной, зубная паста в тюбике и тому подобное.
На всякий случай, старик прихватил зубную пасту, что ему уж очень понравилась, и вновь покинул номер, обратившись к все так же прохлаждавшемуся на этаже коридорному:
- Молодой человек, где я нахожусь?
- Что вы так возмущаетесь? - Не понял тот. - Если вам не нравится наш отель, можете съехать. Вам вернут деньги за бронирование ночей вперёд.
- Это все хорошо. - Кивнул Маслов. - Только мы с вами друг друга не поняли.
- Ну... - Коридорный пожал плечами. - Диалог же мы все равно ведём.
- Я забыл, как я здесь очутился. Лишь не смейтесь.
Собеседник Маслова громко и крайне выразительно хохотнул.
- Вы мне можете помочь? - Продолжал, не смотря на это, Филипп.
- Чем? - Улыбаясь, поинтересовался коридорный.
- В каком я, хотя бы, отеле нахожусь?
- Белая ворона.
- Белая ворона? Это же в... ничего себе я путь проделал! В последний раз я тут был в две тысячи десятом.
- Так, сейчас идёт две тысячи десятый. - Пожал плечами коридорный.
- Я с вами серьёзно говорю, а вы шуточки пускаете.
- Какие шуточки?
- Про год.
- А что я такого сказал? Сейчас две тысячи десятый год.
Филипп моргнул. Не может такого быть.
- Вы уверены? - Спросил он.
- Да. - Ответил коридорный. - Можете посмотреть календарь, если не доверяете мне.
- Надеюсь, там первое апреля.
- Нет. Сейчас уже к концу лето подходит. Какой апрель?
К сожалению, Маслов не обнаружил по-близости ни одного календаря. Если б он его и нашёл, то открыл бы для себя, что коридорный ошибся и сейчас было действительно первое апреля. Только на ход данной истории это никак не влияет.
Маслов нервно осмотрелся. Не ясно. Как же так произошло? И тут он вспомнил про то, как лихорадочно повторял про себя пред сном желание оказаться именно в это время в этом месте. Как же так? Могло ли такое быть, что просто нездоровая сосредоточенность паранормальным образом переместила его туда, куда он хотел? Как такое произошло? Это же верх абсурда! Но, тем не менее, это произошло. В прочем-то, для нашей Земли ничего нового.
И тогда основатель мукомольного завода осознав все свои перспективы. Если он здесь, выходит, он приехал сюда к своему троюродному брату. Но что мешает ему уехать? В сей же час рвануть домой и начать организацию завода? Нет. Надо предупредить троюродного брата.
Так он и решил.
- Спасибо. - Кратко поблагодарил он коридорного, открывшего ему на всё глаза.
Коридорный, очевидно, удивился бы, узнай он о том, за что его благодарят.
- Не за что. - Ответствовал он.
Ничего сверх не добавив, Маслов пошёл прочь, направляясь к месту, где он, на сколько помнил, договаривался встретиться с братом.
Таковым местом был небольшой парк на противоположной стороне дороги от гостиницы.
Филипп спустился вниз по лестнице, прошёл фойе и на улице свёрнут направо, подойдя к ближайшему пешеходному переходу. Машин, казалось бы, не было, но, только Маслов подумал перебежать проезжую часть, как перед ним пронёсся на высокой скорости спортивный автомобиль, и старик решил, что лучше так рисковать не надо.
Он спокойно добрался до парка, раскинувшегося по кварталу своими тенистыми аллеями, усаженными раскидистыми деревьями и небрежно подстриженными пышными кустами, и пошёл к фонтану в центре, где, действительно, под высоким фонарём с круглым плафоном, прорезавшимся сквозь мглу желтовато-бледным свечением, поджидал его троюродный брат и с кем-то говорил.
- Рад тебя видеть! - Направился к нему Филипп с распростёртыми объятиями.
Говорящие обернулись. Филипп притих. Ноги подкосились, и старик еле удержался, не упав на мощённую кирпичом узкую парковую дорожку. Смотрели на него его троюродный брат и... он сам.
Не придумав ничего лучше, Филипп буквально нырнул в кусты.
Это ещё что за штука? Получается, это не он очнулся десять лет назад, а переместился во времени... то есть, он тут уже есть. Вот теперь всё точно встало на свои места. Если, разумеется, подобный набор слов может логично встать на свои места в простой человеческой голове.
- Кто это был? - Не понял пятидесятилетний Маслов, стоявший рядом с братом. - Не знаешь, Савелий?
- Не понял. Он сказал, что рад тебя видеть.
- Я думал, он это сказал тебе.
Действительно, не сказать, что Филипп прямо таки был рад видеть самого себя пятидесятилетнего. Попал он из-за него... то есть, из-за себя, в конфузное положение. Ещё более неловко он себя ощущал, сидя в кустах посреди парка.
Савелий с пятидесятилетним Филиппом уже отвернулись. Значит, все прошло. Их можно так тут и оставить, а самому уйти и приняться за работу. Но нет. Как же тогда он? Который из этого времени. Не может он бросить самого себя. Не зависимо от того, насколько вы честный и надёжный человек, не можете ли вы бросить самого себя? И вот тогда Маслов понял, что ему нужно сделать.
Лысая голова поднялась из кустов. Савелий и второй Филипп пошли по одной из дорожек. Наш же Филипп вышел вновь из зарослей, подошёл к бьющему тонкой искристой струйкой небольшому фонтану, посмотрел в тёмную воду, блестевшую в свете фонаря, оглянулся вслед уходящему себе с братом и тихо двинулся за ними.
Парк был тёмным. Фонари стояли друг от друга на приличном расстоянии.
Маслов без труда шёл по пятам себя и Савелия, оставаясь более или менее незаметным.
- Мне кажется, или за нами следует какая-то тварь? - Спросил Маслов из этого времени.
- Нет, тебе померещилось. - Ответил ему брат.
У последнего зазвонил телефон. Все трое застыли на местах. «Добрый, добрый, добрый вечер, день. Добрый вечер. Вечер, вечер, вечер, вечер, вечер, день. Добрый вечер.».
- Я возьму трубку. - Произнёс Савелий, извлекая мобильник из кармана.
Прикрыв его ладонью, он отошёл в сторону, случайно столкнувшись в несвоевременным Филиппом. Да. Филиппа, что не ожидал проснуться именно а это время, мы будем именовать «несвоевременным», ибо, как не странно, некоторые люди вполне могут появляться на нашем свете как в своё время, так и, напротив, очень несвоевременно. Тут, без споров, прямо таки ярчайший пример.
- Добрый вечер. - Растерянно и даже немного виновато пробормотало несвоевременный Филипп.
Савелий ничего не понял, сморгнул и предпочёл пройти мимо:
- Ало?
Встав на краешке дороги, он принялся разговаривать с кем-то вполголоса. Воспользовавшись таким моментом, несвоевременный Филипп приблизился к своему двойнику:
- Эй! Это... привет. - Он не смог сразу сообразить, как обратиться к самому себе. Уж кому, как ни ему знать, что если бы к нему из темноты вышел непонятный дед со словами «Эй! Это...», он бы напуганно отшатнулся. Толко, в состоянии спешки, сознание об этом не подумало.
А именно так и произошло.
- Ты ещё кто такой?! - Воскликнул своевременный Маслов.
- Да успокойся. Это ты.
- Кто?
- Ты сам.
- Не понял.
- Тут особо нечего понимать. К нас в бушующем всё хреново, и поэтому я попал вновь сюда.
Надо отдать должное, тут и вправду не стоило стараться ничего понимать.
- А ты кто?
- Ты! - Чуть не прикрикнул несвоевременный Маслов и покосился через плечо на Савелия. - Давай отойдёт куда-нибудь. Тут рядом есть шахматная доска.
- Я знаю.
Два старика, заложив пуки за спины, пошли по парку, пока не приблизились к крупной шахматной доске с пластиковыми фигурами в половину человеческого роста.
- Я за белых. - Вызвались оба Маслова и пристально уставились друг на друга.
Несвоевременный Маслов вытянул руку, лёгким движением сдвинув королевскую пешку на поле от себя. Не сводя с него глаз, своевременный Маслов вернул белую пешку на место и, вместо этого, перенёс вперёд белого коня.
- Ладно... Щурясь, протянул первый Филипп и перешёл на другой конец доски, сдвинув зеркальную пешку со стороны чёрных.
- Ну я и облысел. - Своевременный Филипп провёл рукой по своим седым волосам.
- Это не единственное, что пошло не так.
- А почему я должен верить тебе, что я это ты? То есть, что ты это я?
- А в чём тут сомневаться?
- Я бы не хотел так лысеть.
- Тебе пятьдесят, пень ты этакий! Уже забудь о свой волосах.
Своевременный Филипп с неким страхом и даже долей сочувствия поднял года вверх, на свои волосы.
- Послушай, через десять лет ты решишь открывать свой завод. И у тебя это из рук вон плохо выйдет. Так что дай, я тебе скажу, как это всё правильно делать и у тебя скоро будет собственное предприятие.
- А, ну, пожалуй, я могу поверить, что ты можешь быть мной. - Тут же охотно согласился своевременный Маслов.
- Слушай внимательно.
- Слушаю. - Своевременный Филипп сдвинул на две клетки вперёд одну из пешек.
- Для начала, тебе нужно быстро попрощаться с братом и ехать обратно, домой. - Несвоевременный Филипп прошёл на середину поля, продолжая неторопливо перемешать фигуры.
- Прямо сейчас?
- Как можно быстрее.
- Ну, хорошо.
- Ты где? - Как по вызову раздался глас Савелия.
«Гладко же всё у меня складывается». - С удовольствием подумал несвоевременный Маслов.
Затем он поторопился проворненько занырнуть в кусты, что оказались, правда, полными колючек, пока Савелий подходил к доске, потерянным взглядом смотря на своевременного Маслова:
- Ах да... кхм. Добрый вечер.
- Савелий, тут такое дело...
- Что?
- Мне нужно срочно возвращаться к себе.
- В номер?
- Нет. В свой город.
- Как? Уже уезжаешь?
- Именно. Есть у меня такое предчувствие, что это может быть судьбоносным...
- Давай хоть в кафе ещё заглянем. Или ты без удина поедешь?
- Хорошо. - Филипп переглянулся с самим собой, сидящим в колючий кустах. - Только не на долго.
Они пошли к отелю, а оставшиеся в парке Филипп, воспользовавшись отсутствием кругом людей, с воплем вылетел из зарослей.
Отель был очень странным в своей обстановке. Нельзя сказать, кто его и с какими мыслями созидал, ну или, для начала, дать хотя бы просто ответ на вопрос, какие из этих мыслей и идей привели к тому, что в мягком золотистом освещении прожекторов, сделанные для красоты из гипса, статуи древнегреческих богов чередовались с вытесанными в камне гордыми изображениями герба советского союза.
Так или иначе, в такой обстановке сидели братья за столиком, попивая какао. Через ещё несколько столиков, за их спинами, сидела несвоевременная версия одного из братьев. Она ещё только ждала заказанный напиток, и ёрзала от нестерпимо коловшихся шипов, облепивших его по всему телу. В кафе не было никаких ограничений, касаемо одежды посетителей, так что персонал не мог не впустить сюда подошедшего к ним старика, усеянного колючками.
- А долго будут суп готовить? - Спросил своевременный Филипп.
- Не знаю. - Отозвался Савелий. - Ты прямо так сильно торопишься?
- Да, если честно.
- А в чем дело, если ни секрет? Приехал бы на следующих выходных.
- Я решил открывать дело.
- Просто взял и решил? Так резко?
«Ну же! Давай!» - Мысленно рычал несвоевременный Филипп - «Да что ты там такого поназаказывал? Нам надо ехать! Понимаешь? Срочно. Дело. Завод. Мука». В то же время он ёрзал на стуле, сам не в силах сосредоточиться. Что-то продолжало колоть. Дабы отвлечься, он взял меню, посмотреть, что тут ещё можно заказать, и неожиданно удивился. Он не был в силах прочесть ни строчки. Неужели его зрение настолько испортилось? Он взял лист меню и максимально вытянул руку, однако всё ещё не смог ничего прочитать.
Да нет.
У него что?
Близорукость?
Он поднёс лист вплотную в своему носу. Ничего. Он попробовал рассмотреть, для убедительности свою ладонь. Рисунок на ней был неясным и расплывчатым.
А все тело продолжало колоться.
Постепенно Маслов проснулся и лёг поудобней на диване. Неприятное ощущение прошло. Сонные веки лениво приподнялись. Глаза еле не были ослеплены не выключенным светом.
Старик присел. Он находился в своей квартире. Рука машинально прошлась по голове. Нет. Ему шестьдесят.
И что же? Это всё был... сон? И никакого чуда? Как же так? А как же мукомольный завод? Снова все делать дальше самому? Но нет. Ни в коем случае. Это не справедливо!
Филипп встал, нашёл электронный планшет, вновь лёг на диван и набрал в поисковике «Как переместиться на десять лет назад». «Тоже об этом задумываюсь» - выдал у ней поисковик, за что был выключен.
Недовольный Филипп сложил руки на грунт. Сплошная подстава.
В голове его окончательно не сохранилось мыслей о развитии имеющегося завода. Отныне все заполнило лишь желание вернуться назад во времени. Он продолжал лихорадочно отрицать, что то был сон. Не могло это быть сном. Уж слишком натурально... Точно! Слишком натурально. Значит, точно не сон. Нет, не сон. А значит, все же всё это случилось наяву и как-то таки можно перенестись на те заветные десять лет назад.
И так размышлял Маслов до утра.