Начну с рождения дочери, а точнее с зарождения ее. Мы поженились очень рано, на третьем курсе обучения в институте. Мне еще не было и 20 лет и я был мальчишкой в житейских вопросах. Жена была на полгода старше, но так же как и я, стеснялась и мало что знала по вопросам взаимоотношений женщины и мужчины. Мы не хотели заводить ребенка до конца учебы, жили бедно, на грани нищеты. Но не знали как уберечься от преждевременной беременности. Приспосабливались к месячному циклу жены и промахнулись. Все дело было в поведении жены Зины.
После замужества первые 4 месяца мы купались в любви и блаженстве, а потом начались скандалы ее с мамой, затем и со мной. Жена очень нервничала, переживала, но остановиться не смогла. А дело все в ее судьбе, в ее имени. Ведь имена детям дают не родители, не родственники, а кто-то свыше. Я знаю несколько семей, когда родители заранее обговаривают имя ребенка, а после рождения называют другим именем. И они сами не могут объяснить как так получилось. Вот и у нас была договоренность с женой, что если родиться мальчик, то это будет второй Алешка, а если девочка — Надежда. А когда я получил телеграмму о рождении дочери, то Зина назвала девочку Татьяной. Я в то время был в армии и удивился именем дочери. Зина не смогла объяснить почему так получилось. Именно после рождения, когда ей первый раз принесли девочку, она назвала ее Танечкой.
И у Зины в ее имени расписано: все Зинаиды долго выбирают и ищут не мужа, а друга. Почти целый год она не давала согласие выйти замуж, мучила меня. А ведь мы сильно любили друг друга. До замужества Зина была очень ласковая, соглашалась с моими доводами, стремилась понравиться, а после того, как мы расписались она начала командовать в семье, вначале мамой, потом мной, старалась сделать из меня подкаблучника. Она стала женщиной-вамп. И начались ссоры в семье. Именно в это время обнаружила что она беременна. Но не изменила свое поведение. К тому же открылась язва двенадцатиперстной кишки. Мы не знали, что ее поведение невольно отразится на здоровье и характере ребенка. Мама Зины нам ничего об этом не сказала, а, видимо, знала.
Девочка росла очень неспокойной, все время плакала, и плакала, с рук не сходила. А мы продолжали учиться, Танечка днем была с больной мамой, а ночью мы с Зиной, спали по очереди по два часа.
В детстве это был веселый неугомонный ребенок, очень любознательный и общительный. Уже с 2 лет дочь стала обижаться на подружек и ребят, с которыми играла во дворе в совхозе. Все 4 года работы в совхозе все лето дочь была с бабушками. Мы работали от зари, до зари и ее видели только спящей в кроватке. Зимой Танечка была с мамой на работе, но нередко сидела в домике с рабочей из бригады Зины. Только по выходным дням мы уделяли время дочери, но не каждое воскресенье.
Неизгладимым стрессом для дочери было пребывание в изоляторе областной больницы. Ей было всего лишь пять лет. Она просидела, как она говорит, за решеткой в тюрьме в полуподвальном помещении 12 дней. Танечка очень боялась быть одной, когда ночью к окну приходили большие собаки. Она все эти дни постоянно плакала и не простила бабушку и родную тетю за то, что они ее упрятали в тюрьму. Она чем- то отравилась во время пребывания у бабушки в Воронеже и у ней двое суток был понос, который они не смогли остановить и вызвали скорую помощь. А врач из-за подозрения на дизентерию положила ее в больницу. Об этом случае она напоминала бабушке и тете с обидой через 9 лет, потом через 16 лет. Девочка тогда уже не умела прощать, а мы не научили.
По восточному календарю Танечка Лев, поэтому она всегда верховодила своими друзьями. Мы жили на Интернациональной, где было два жилых дома сотрудников института. У них была маленькая компания из 4 человек, где были одна девочка Иринка и два ее брата. Они дружили больше 5 лет. Других девчонок и ребят они в свою компанию не принимали. Потом семья Иринки уехала и Танечка во дворе ни с кем не дружила. В то время дочь с нами общалась, рассказывала все свои радости и обиды и мы жили дружной семьей.
С пятого класса мама часто брала Танечку на свои выступления в концертах на сцене в институте. Девочка с широко раскрытыми глазами восхищалась мамой. И мы не могли даже предположить, что у девочки возникнет зависть. Танечка пыталась читать стихи на импровизированной сцене в пионерских лагерях. Она отдыхала три года после пятого, шестого и седьмого классов в лагерях Тамбова и при совхозе «Зеленый Гай». Мы приезжали к ней на ее выступления и видели как девочка старалась подражать маме. Но у нее не получалось. Она вначале злилась на себя, а потом и на маму. Так зарождалась неприязнь к родной матери. Но мы не предали этому никакого значения, думали, что с возрастом все это пройдет и девочка переболеет и поймет, что за прекрасным выступлением мамы кроется большой труд и талант. Но Танечка этого не понимала и продолжала завидовать маме. Зависть чаще всего скрытная. Завистник переживает, но напрямую не скажет правду. Как следствие - раздражение, скандалы, стрессы.
Где-то с 12 лет дочь стала замкнутой, обижалась на малейшие замечания в ее поведении, больше стала доверять бабушке. Уже юной девушкой, примерно с 7 класса, начала ссорится с мамой по малейшему поводу. С годами недоверие к нам усилилось, девочка перестала или не умела прощать обиды. Подростки долго помнят обиды связанные с ущемлением их достоинства, когда родители обзывают их обидными словами, кричат на них, командуют ими. А Зина всегда очень строго воспитывала Танечку, а во время ссор в горячке обзывала такими словами: «ты еще малявка, чтобы учить меня; ты до расти до моих лет; когда ты научишься думать; какое ты имеешь право со мной грубо разговаривать» и другие обидные слова. И дочь перестала с ней общаться, больше тянулась ко мне.
Мы старались как-то разнообразить для нее жизнь. Танечка ездила со своей подружкой Любой в село Казинка и жила с ней у тетки Любы три недели. В деревне они катались верхом без седла на лошадях, вместе с местными ребятами были « в ночном», т.е. пасли табун лошадей на лугу, ходили на танцы в местный клуб. Таня с восторгом обо всем этом нам рассказывала. Но мы от нее не получили ни одного письма и, конечно, волновались.
В восьмом классе поехала с подругами в Сталинград. По приезде привезла много фотографий и делилась с нами впечатлениями. Два раза мы всей семьей ездили на Черное море и купались по месяцу. Неожиданно попросила денег на поездку с экскурсией в Троицко-Сергееву Лавру. Приехала какая-то тихая, спокойная, почти ничего не рассказывала, только привезла две освященные иконки. До этого она никогда не ходила в храм, не обращалась к Богу. Что ее потянуло к Богу, ей же еще не было 17 лет, а она заинтересовалась религией? Может это было простое любопытство, познать что-то новое. Но в то время молодые девушки совершенно не интересовались религией, да и Комсомол постоянно внушал, формировал молодежь безбожников.
Мы всей семьей любили общаться с природой. Два года гуляли в Панском лесу, даже находили грибы опята на пеньках, любовались молодыми насаждениями пихты, эти деревья для нашей зоны были в то время экзотикой. Потом несколько раз ездили в большой Хоботовский лес. Собирали малину ведрами, купались на пруду в лесу. Уезжали, как правило, на целый день. На всю жизнь дочь полюбила лес. Я помню один случай, когда мы с ней единственный раз заблудились в лесу. Мы с Танечкой, в отличии от жены, хорошо ориентировались в лесу и я никогда не боялся за дочь, когда она в поисках грибов уходила от нас далеко. Она всегда находила правильную дорогу и возвращалась. А на этот раз поехали на автобусе с институтскими сотрудниками в незнакомый для нас лес. Зина не отпускала дочь, говорила, что она может потеряться, т. к. любит уходить от нас в сторону, но мы ее отговорили и убедили. Это было накануне начало учебного года, дочь перешла в 7 класс. И грибы увели нас далеко от всех, ведь часто встречались белые, а все собирали только опята. Мы кричали, аукались, но никто не отзывался. Сами не смогли выйти на место стоянки автобуса. К тому же дочь сильно порезала руку выше ладони. Она очень боялась пауков, а в лесу они крупные и злые. Нож был у ней в руках и она нечаянно порезалась около вен. Кровь лилась рекой. Я отрезал низ рубашки на бинты, сделал перетяжку руки и кровь с трудом остановили. Нашел листья подорожника и хорошо забинтовал. Дочь не плакала, а я разволновался, но вида не показывал. Надо скорей выбираться из леса, но как, куда идти? Залез на вершину большого дуба и вдалеке увидел высоковольтную линию из Волгограда на Москву. Я знал, что она проходит около села Горитово по дороге из Мичуринска на Липецк. Мы добрались до линии и пошли на юг. Только через 20-25 км мы вышли к реке Воронеж. Около села перешли по мосту и вышли на дорогу, а дальше автобусом до города. Домой вернулись после 5 часов вечера, а выехали в лес в 5 часов утра, голодные и уставшие. Рука опухла, дочь жалуется на боли. Осмотрел рану, хорошо продезинфицировал спиртом, смазал обезболивающей мазью и забинтовал стерильным бинтом. Зина была в институте, а когда пришла, то мне досталось «на орехи» по полной программе. Рука долго болела, но зажила без помощи врачей.
В этом походе в лес я впервые услышал от дочери о ее фантазиях, не мечтах, а именно фантазиях. Ведь мечтать и фантазировать разные понятия. Мама Зина в юности жила мечтой стать артисткой, которая вполне могла стать реальностью. А фантазия - это воображение, которое не подкрепляется реальным осуществлением и в дальнейшем вызывает только разочарование. А дочь фантазировала, что когда она вырастет и выучиться, то будет очень богатой, чтобы путешествовать по всему миру, посмотреть разные страны. На что я ответил
- Танечка! В нашей стране стать богатым на трудовые заработанные деньги невозможно. К тому же у нас с большим трудом можно добиться визы в любое государство, а без денег никто визу не оформит -
- А я выйду замуж за богатого человека -
- Да где ты видела или слышала о богатых людях у нас? А богатые люди женятся на богатых девушках -
- Все равно я буду путешествовать и добьюсь своего -
- Это твоя фантазия и мечтать можно сколько угодно. Ты лучше скажи мне, кем бы ты хотела быть в будущем? -
- Раньше я хотела стать актрисой, потом врачом, а теперь и сама не знаю кем бы я хотела быть -
Больше я ни разу не слышал от дочери о ее мечте. А мечта, наверное, была, человек не может жить без мечты. Но с нами она не делилась.
Но зависть и обиды продолжали на дочь оказывать свое влияние. А мы родители этого не замечали, у нас всегда на первом месте была работа. Это сейчас, с высоты. восьмидесятилетия я начинаю разбираться в том, что мы не видели в молодости, что мы что-то не так делали, ошибались в воспитании дочери. Да, нас в послевоенные годы воспитывали не родители, а школа и улица. Но тогда родители еле успевали как-то накормить, одеть детей. Им некогда было заниматься воспитанием. А во времена наших детей этого было мало, а мы воспитывали свою дочь также как наши родители.