Мои родители здорово нам помогали.
Мама приходила сидеть с внучками, когда они были маленькие. С ее помощью они начали ходить.
Папа гасил конфликты между мной и мужем, а когда мои девочки подросли, то приходилось мирить и их. Он в этом был незаменим. Высокий и сильный даже в старости, с юмором и смехом, он мог уладить любой конфликт.
Но девочки подросли. Мы с мужем сделали хорошую карьеру. Работа стала занимать много времени. Ругаться стало некогда.
Да и мои родители не сидели дома. Участвовали в разных кружках, отлично танцевали, сидели в интернете - не скучали.
На праздники мы приезжали к ним. Мама потрясающе готовила. В общем, нормальная, израильская семья.
Но все изменилось, когда нахлынула эпидемия. Мама ее не пережила. А папа выздоровел.
Нас не пустили в больницу. Мама умирала одна. Медсестра передала последние слова мамы по телефону.
-Не бросайте папу. Он один не выживет.
Но был карантин. Папа был дома один. Я могла только звонить ему несколько раз на день. Внучки тоже разговаривали с ним. Но с каждым днем разговоры были короче. Папа стал говорить невнятно. Его было трудно понять.
Его врач сказал, что ему нужен постоянный присмотр. Муж начал искать государственные учреждения, которые помогают старикам. Нам предложили отдать его в дом престарелых. Там медицинский уход. Мой папа, такой умный, добрый - и в доме престарелых! Я не могла смириться с этим. Но муж уже сидел на телефоне, обзванивал подобные учреждения. В Израиле их много. Все они более или менее пригодны для существования. Только я знала, если отдам туда папу, то и он уйдет за мамой.
Но что делать? Никому не хотелось забирать его домой. Спокойный налаженный порядок. У каждого свое место. Свободной комнаты нет. Значит надо как-то потеснить себя. А государство прекрасно справляется с этой функцией. У них все очень быстро делается. Социальная работница звонила нам чуть ли не каждый день, предлагая дома для стариков, показывая фото комнат, столовых, кружков, где старые люди проводят свое время.
Все сделано для того, чтоб старики не мешали молодым. Их помещают отдельно. Как ненужные вещи, которые уже не пригодятся. Здесь семья согласна с общественным мнением. А оно говорит, что старики должны доживать отдельно, и для этого есть все условия в стране. Условия для одинокой старости, для чувства своей ненужности и тихой обиды, которая не пройдет до самой смерти.
И вот настал день, когда нужно был принять окончательное решение. Я посадила семью за стол. Уже не сдерживая слез, я сказала им, что никогда не брошу своего папу, потому что это мой папа и я его люблю.
Девочки притихли. Они редко видели мои слезы.
Старшая, вдруг, посмотрела на своего отца. Младшая тихо подошла и прижалась к нему. Муж крепко обнял обоих. Мы ощутили весь ужас того, что готовы были сделать.
В тот вечер мы долго сидели вместе, боясь разлуки, вируса, и того, что могло случиться.
На следующий день все вместе поехали забирать папу. Он смотрел на нас, как покинутый всеми ребенок, которого вдруг нашли.
А я до сих пор не знаю, правильно ли я решила или нет. Может, я устаревший персонаж. Может, мне нельзя было навязывать семье своего беспомощного отца? Создавать ненужные заботы, трудности... Может, действительно старые люди должны жить отдельно. А если они уже не в состоянии обслуживать себя, то есть для этого специальные учреждения. А такие понятия, как сострадание, уважение к родителям, любовь к ним, только мешает молодым зарабатывать деньги, отдыхать...
Нет у меня ответа.
Время покажет. А пока мы начинаем новую историю в нашей семье.