Сегодня белорусские мотивы актуальны и потому люди начинают обсуждать не только «майдан» или передачи польского "телеграмма". Сейчас живо пересказывают некие сюжеты из общей истории, которые вчера большинством оценивались совершенно однозначно. И главной из обсуждаемых тем конечно является Брест. Он становится неким "оселком" на котором оппоненты правят свою мораль. Хотя за последние годы никто ничего нового не открыл. Никаких очевидцев не добавилось, фамилии все те же, а вот историю пытаются рассказать совсем иную. Причем, такие атаки на историю мы наблюдаем постоянно. И у нас в России это тоже очень характерный прием. Начинается меленько, гаденько, этакое...с гнильцой дыхание, чтобы на старом монументе буквы потемнели. Потом начинают верещать активнее, брызгая слюной гнилого рта и тыча корявым пальцев в патину и трещины могильных плит. А потом набегает первый полудурок и грохоча кувалдой, пытается "достучаться" до тех, кто давно похоронен. Кстати, 79 лет назад к такому же уроду подводили испуганных людей, и он на потеху собравшихся бил их ломом в затылок. Подручные тут же кинули тело в растущую посреди площади кучу. А рядом стояла (стоит) разношерстная публика. Верещит радостно, начиная подскакивать по периметру...
Неудивительно, что сегодня опять мажут грязью защитников Бреста. Кто-то прямо предлагает альтернативных героев. Мол, поляки в 1939 были лучше. И погибло их меньше. И выглядели в виде трупов они красивее, более европеистее. Но больше атакуют намеками, сомнением в их подвиге. Ссылками на «дедушку и дядю», которые правду точно знали, но не успели всю передать. А мы начинаем этим ублюдкам рассказывать: о том какие части где стояли, кто и как уже описывал эти события, когда и кем они были "восстановлены". Рассказываем, забыв, что такая правда оппоненту совсем не нужна. И в очередной раз вступив в полемику, неожиданно я вспомнил тот момент, когда история обороны Бреста оставила у меня первое сильное впечатление. Это был какой-то рассказ о первых минутах боя. Утром на крепость обрушивается огонь, снаряды пробивают перекрытия казарм, влетают в помещения. Кровь, грязь, пыль. Вонь сгоревшей взрывчатки. Начинаются пожары. Ад. Трупы, крики раненых, грохот разрывов. Все засыпано обломками. Люди выбегают во двор, чтобы попасть под минометный обстрел и по ним уже бьют пулеметы немецких штурмовых групп, ворвавшихся в крепость. А потом в дыму каземата появляется командир, который ходит между лежащими людьми и говорит: «Товарища бойцы, приготовится к атаке».
Он не спрашивает о наличии оружия, не подсчитывает потери, не ищет командиров. Он ставит задачу. Ясную и неизбежную. И как только обстрел заканчивается, эти люди атакуют немцев. Причем успешно. Конечно я ничего не анализировал тогда, я просто оказался под ВПЕЧАТЛЕНИЕМ. У этого человека не было никакого сомнения в выполнении его приказа. У этих людей, испуганных и растерзанных, не было никакого сомнения в том, что они его выполнят. Обратите внимание, это не единственное произведение тех лет, в котором такой формат присутствует. Люди идут на опасность, на смерть совершенно спокойно. Великая, нами не познанная уверенность в своей правоте. Когда солдат на поле под огнем начинает кричать: «Команду, команду подай! Кто команду подаст!?». И потом встает сам. А ведь там были обычные люди. Выпивали, по бабам ходили, случалось воровали, морды били. В общем – не герои из сказок. Я ведь фронтовиков застал еще довольно крепкими мужиками. Ну не было там ничего похожего на современных героев боевиков! Сплошные плотники-механизаторы, работяги с корявой речью. Которых пьяных гоняют жены (или наоборот). Начальники в смешных шапках и глупыми речами "по бумажке". Но ведь у таких начальников на пиджаке ордена и известная мне судьба. Смотрел на дедов и мог представить, как по команде, они снимают в траншее вещмешки. Как споро «бычкуют» самокрутки, примыкают штыки, проверяют ножи и снаряжают гранаты. Потом выбираются на бруствер и подобравшись, идут наливаясь ненавистью в сторону молчащих еще пулеметов. Жуть...
В то утро тысячи бойцов вышли из крепости в первые часы, чтобы погибнуть в боях у границы или попасть в плен. Там пару тысяч просто сдались, и я не могу их осуждать. Ведь они были солдатами и командирами мирного времени, когда армия пахнет гуталином, хлебом и по воскресеньям ей показывают кино. В этой толпе были откровенные предатели, указывавшие потом немцам на командиров, евреев и коммунистов. Они смотрели как указанных людей выводили к ближайшей стенке и расстреливали, а потом они же в этом краю села жгли. Их потомки ничего не забыли и сегодня очень хотят дедушку повстанцем называть. Но ведь там были люди, которые воевали до конца июня, до середины и конца июля. Там были погибшие в августе! Это было поколение великих непокоренных человеков!
И когда всякая проросшая сквозь плиты времени гниль, дышит сегодня поганью на бронзу старых монументов, хочется сказать хорошим, но растерянным людям, которые сегодня прячут глаза: «Товарищи бойцы, приготовиться к атаке».
Нормальные люди, столкнувшись с гнилью, агрессией, напористой ложью всегда теряются. Это нормальная реакция обычного человека. Но нужно помнить, что эта погонь сама не уходит. Ее растили, лелеяли и не дадут зачахнуть. Поэтому, растерянность надо преодолевать. И постарайтесь избегать уродливых союзов с агрессивным хамом. Ничего хорошего нормального человека в таком партнерстве не ждет, даже если вы за правду собрались бороться. Правда урода после "победы" вам не понравится.