(рассказ)
– Ну, вот, мама, мы снова пришли. Ты уж извини нас – все некогда было: сначала коронавирус и всякие там… запреты, а потом я малость приболела, да и Петя…все время занят…Вечно у него какие-то дела и все – срочные. Я уж начинаю…
– Мама, Люсю ты особо не слушай, сама знаешь, какая она – всегда чем-то недовольная. Конечно, у меня работы много. А как без работы? Я ведь еще не пенсионер…
– Мама, это он на меня намекает. Да, я уже вышла на пенсию – по педстажу. Хотела еще поработать, но – сама знаешь, как никак, проработала в школе тридцать лет – как у нас делается: вызвали в горуправление и намекнули, пора, мол, вам, Людмила Александровна, на отдых. Я сначала не согласилась, но…начались проверки. Мне что оставалось делать? Только одно: написать «по собственному желанию». Только потом узнала, что мое место было подготовлено для жены племянника мера. Вот такие дела, мамочка…Вот так, в свои 47 лет я стала пенсионеркой.
– Мама, Люся не все тебе сказала, видно, не хочет расстраивать. Когда ей в первый раз сказали, причем, прямым текстом, она категорически отказалась. Дома я ей сказал: «Уходи! Все равно заставят». А она решила показать свой характер: да я…да меня – директора самой большой гимназии!..И вот доигралась. А ведь ей в случае добровольного ухода пообещали дать заслуженного педагога России.
– Не педагога, а учителя…
– Не важно! Если бы ты тогда послушалась меня, сейчас получала бы прибавку к пенсии.
– Какая прибавка?! Ты, что? Совсем… того? Никакой прибавки к пенсии за это звание не положено.
– А почему тогда все хотят получить его?
– Не знаю! И знать не хочу!
– Мама, вот…всегда у нас так. Стоит затеять разговор, так Люся сразу же лезет в бутылку.
– Ха! Разговор…Ты помнишь, когда последний раз затеяла…этот свой разговор? Мама, ты знаешь, как у нас дни проходят?.. Приезжает он с работы и сразу либо садится за комп, либо на диван…перед телевизором. Иногда ужинает…Это он… когда в ресторан не успел сходить. Начнешь с ним разговаривать, а он: «Я устал…Я это слышал уже сто раз». Иногда так хочется поговорить…просто так – поговорить. Хочется излить душу, хочется, чтобы тебя понимали, хотя бы чуть-чуть, капельку. Я только сейчас стала понимать тебя. Помнишь, как ты говорила нам: «Живя с вами, я скоро разучусь разговаривать». А нам все было некогда: работа, карьера, деньги…дети. Мы считали, что это так и должно быть, что это в порядке вещей. А ты…а тебе просто хотелось поговорить. Даже внукам все время было некогда. Вот такие дела, мамочка…Только с годами мы начинаем понимать родителей… Да, чуть не забыла. Слава позвонил, когда уже ехали сюда, и сказал: «От нас с Надей тоже посадите цветы». Вот мы как раз и сажаем их. Они хотели приехать, но Надя вот-вот должна родить. Будет мальчик…твой очередной правнук. Оля-то родила еще при тебе…Ты же сама дала имя ему – Степа.
– Мама, я поправлю Люсю. Помнишь, как было? Как только Слава привез Олю из роддома и спросил нас, как назвать сына, мы с тобой в один голос ответили: «Степан»! Помнишь, как тогда все удивились, ведь редко бывает, чтобы зять и теща думали одинаково. А теперь…как бы тебе сказать? У нас нет такого взаимопонимания. Я даже не знаю, почему так произошло. Вроде ничего не случилось, но…Вот, вчера я пришел домой с работы. Усталый, весь издерганный. Захотел выпить рюмку перед ужином, а Люся подняла скандал. А помнишь, как нам прежде было хорошо? Я тебя так любил, когда ты за столом говорила мне: «Зятек, толкач нужен, что-то пища не лезет в горло». Бывало, выпьем с тобой рюмочку, и полный порядок! А ведь только потом я узнал, что тебе нельзя было пить даже полрюмки. Ты это тоже знала, но пила…правда, чуть-чуть…А для чего? Чтобы угодить зятю. М-да…А Люся?..Она – не такая. Она – жесткая. Видно, школа ее окончательно испортила.
– Мама, не слушай его. Ты знаешь, почему я ему не разрешаю пить? У него – простатит. Как у папы было. Сколько лет папа прожил? Всего шестьдесят два года. Я не хочу, чтобы мой муж тоже так рано ушел из жизни.
– А я и не собираюсь. Откуда ты это взяла?
– Откуда…откуда! Да оттуда же! Сам знаешь…Если бы не я…
– Что ты этим хочешь сказать? Ну-ка, скажи! Скажи при маме, чтобы и она слышала. Скажи!
– Хорошо, скажу…Так и быть…Мама, ты знаешь, какой у тебя зять. Петя, конечно, неплохой, дай бог, всем иметь такого мужа – не зря же ты его так любила. Но…С годами стал меняться. Упрямый стал…Я не знаю, откуда у него эта черта появилась. Вот, я его и заставляла пить простамол. А он – ни в какую!
– Мама, да! Люся заставляла. А зачем мне пить, если у меня все в порядке?
– В порядке…в порядке, говоришь? Мама, не слушай его. Он это для тебя говорит…чтобы ты не расстраивалась. Стоп, Петя! Погоди, погоди…И, вправду, все в порядке? Ну, это мы сегодня же проверим! Мама, а ты знаешь, почему «в порядке» может быть? Потому что я ему в пищу подмешивала измельченный «простамол уно». Уже год так делаю. А он даже не догадывался. Мама, ты бы видела его лицо сейчас! Умора!
– Мама, ну, и дочь у тебя! Слава богу, дети пошли не в нее.
– Как не в меня? Ты же сам говорил, что и Слава, и Оля похожи на бабушку Валю, а я – и это все знают – вылитая мама. Да, посмотри ты внимательно на портрет. Разве не так?
– Так-то так, конечно. Ты права…как всегда. Но портрет, Люся, все же надо еще раз протереть. Дай тряпочку.
– Вот, мама, мы все сделали: все почистили, посадили цветы…Получилось очень красиво, душевно. Спи спокойно…У нас все хорошо. Была бы живая, радовалась бы за нас…Следующий раз приедем уже весной…как всегда.
– Нет, мама, мы приедем гораздо раньше. Восемь-девять месяцев слишком большой срок. Если, конечно, Люся не против.
– Нет, конечно, не против... Спи спокойно, мамочка! До следующей встречи.