О том, что огромная российская территория далеко не одинакова по своим климатическим особенностям, говорить не приходится. Об этом знает каждый. Если в апреле люди в одной части страны еще мёрзли от холода, то в другой уже начинало припекать солнце. Естественно, что и военная служба в таких местах была совершенно не одинаково и огромных образом влияла на здоровье человека.
Еще к середине XIX столетия власти пришли к необходимости разложить огромную империю на отдельные составляющие, которые были бы близки друг другу по климатическим особенностям.
Так, 23 марта 1842 года вышел указ «О разделении губерний по климатам, для отпуска отопления и освещения от земства» . Согласно этому документу, «губернии, в отношении снабжения войск отоплением и освещением, разделены на три полосы: северную, среднюю и южную, с определением в первой 7-ми, во второй 6-ти, а в последней 5-ти зимних месяцев».
В северной полосе зимними месяцами считались с октября по май, в средней – с октября по апрель, а в южной – с ноября по апрель. Прочие месяцы считались летними.
К северной полосе причислялись губернии: Архангельская, Витебская, Владимирская, Вологодская, Вятская, Казанская, Костромская, Лифляндская, Московская, Нижегородская, Новгородская, Олонецкая, Оренбургская, Пермская, Псковская, С.-Петербургская, Сибирь (вся), Тверская, Эстляндская, Ярославская и Великое княжество Финляндское.
К средней полосе относились губернии: Виленская, Волынская, Воронежская, Гродненская, Калужская, Ковенская, Курляндская, Курская, Минская, Могилевская, Орловская, Пензенская, Рязанская, Самарская, Саратовская, Симбирская, Смоленская, Тамбовская, Тульская, Харьковская и Черниговская.
К южной полосе причислялись губернии: Астраханская, Ставропольская, Бессарабская область, земли Донских и Черноморских казаков, Закавказский край, губернии Екатеринославская, Киевская, Подольская, Полтавская, Таврическая и Херсонская.
Согласно этому «разделению губерний по климатам производится отпуск отопления как войскам, так и другим ведомствам, пользующимся снабжением сих потребностей от земства».
Такое подробное разделение было необходимо для отпуска из казны дров для отопления помещений, где проживали нижние чины.
Так, в ст. 385 Устава о земских повинностях говорилось:
«…. Для нижних чинов, в тех казармах и зданиях, где жилые покои устроены с русскими печами, и кои следовательно особых кухонь не имеют, отпускается в зимнее время – на каждых 10 чел. по 1/3 саженей трех-поленных дров в месяц, а в летнее время, тоже на 10 чел., трех-поленных дров по 10-ти с двумя третями вершка, т.е. чтоб на каждых 30 чел. выходило по 2 аршина в месяц.
Примечание. Семействах нижних чинов при отпуске дров считать следующим образом: муж и жена за двух, а двое детей за одного взрослого…» .
****
В 1871 году по распоряжению Министра Внутренних Дел увидел свет двухтомник «Медико–топографический сборник» под редакцией Г. Архангельского. Мысль об этом издании принадлежала Евгению Венцеславовича Пеликану (1824 – 1884), медику, профессору Императорской медико-хирургической академии и Директору Медицинского департамента МВД.
Во втором томе сборника было помещено полное «Медико-топографическое и медико-статистическое описание Харьковской губернии», составленное врачом при Ново-Белгородской центральной тюрьме А. Леонтовичем.
В этнографическом разделе были данные сведения о войсках, квартировавших в Харьковской губернии, в том числе и о болезненности и смертности.
Харьковская губерния была одной из самых насыщенных по количеству стоявших там войск. Как южная местность, она была пригодна, в частности, для расквартирования кавалерии.
Так, с 1865 и по 1871 гг. в губернии находились следующие полки:
а) пехотные
33–й Елецкий – в Харькове и его уезде
34-й Севский – в Лебедине и его уезде и
35-й Брянский – в Лебединском и Харьковском уездах.
Из них Елецкий находился в 1867 и 1868 и в первой половине 1869 г., а Севский – в 1865 и 1866 гг. в Полтавской губернии.
б) кавалерийские полки
все 6 полков 5-й кавалерийской дивизии были размещены так: 9-й драгунский Казанский в слободе Ново-Серпухове и ее окрестностях (Змиевского уезда); 10-й драгунский Новгородский в Изюме и Изюмском уезде; 9-й уланский Бугский – в г. Ахтырке и уезде; 10-й уланский Одесский – в Богодухове и его окрестностях; 9-й гусарский Киевский – в Чугуеве (Змиевского уезда) и, наконец, 10-й гусарский Ингерманландский – в Волчанске и уезде.
Все эти полки, начиная с 1865 года, имели одни и те же стоянки, исключая период времени с августа по 15-20 сентября, когда они бывали в сборе под Чугуевым
в) артиллерия
состояла из 2-х бригад: одной пехотной (9-й), находившейся в Валках и его уезде, и другой, кавалерийской (5-й), в Змиеве;
13-й резервный батальон в 1865 году находился в г. Харькове, а в следующие затем годы стоял в Сумах, а 14-й - в слободе Ново-Екатеринославле (Купянского уезда) с 1866 года.
В целом, в Харьковской губернии в продолжении 5 лет (1865–1870) общее число действующих и резервных войск составило 53,346 чел., средним числом ежегодно 10,670 чел. По родам войск распределялось следующим образом:
1) в кавалерии – 4,903 чел. (46%),
2) в пехоте – 3,354 чел. (31,3%),
3) в артиллерии – 1,269 чел. (11,8%)
4) в резервных войсках – 1,142 чел. (10,8%)
5) в местных войсках (губернский батальон, уездные и этапные команды) – 1,630 чел.
Самая большая нагрузка по содержанию войск ложилась на Змиевский уезд, где располагались 11,976 чел., затем следовали Харьковский (9,727) и Лебединский (7,661). Менее всего числились в Валковском (3,439), Купянском (2,864) и Сумском (2,232) .
Любопытны были цифры, характеризующие взаимосвязь рода оружия со сроком службы. Оказалось, что лиц, находящихся на службе от 1 до 6 лет во всех родах оружия, за исключением резервных батальонов, считалось больше всего в пехоте 71,1%, кавалерии 61,4%, артиллерии 68,9%, а в резервах только 9,8%.
В то же время, лиц, прослуживших свыше 12 лет, имелось в артиллерии 21%, в кавалерии 16,3%, в резервах 5,4%, а в пехоте – всего 4,7%.
Иными словами, в кавалерии и артиллерии находилось на службе больше таких солдат, которые успели уже специализироваться в своих частях .
****
Казарма – это место, где солдат спит (причем в ночное время). В советское время солдату больше там ничего делать нельзя, просто не полагалось. Солдат не должен был там днем сидеть, читать, лежать или тем более спать. Читать можно было только устав (и то в ленинской комнате в определенные часы, как правило, выходного дня). Находиться без дела и вовсе строго воспрещалось. Не дай Бог, если кто-нибудь из офицеров или товарищ прапорщик найдет тебя днем в казарме в будний день – обязательно припашет для какой-либо работы. Поэтому, основная задача солдата состояла в том, чтобы после завтрака побыстрее убежать из казармы и скрыться от «всевидящего ока» начальствующего состава.
В работе Леонтовича большое внимание было обращено проблеме досуга нижних чинов – где и как они жили. Вопрос расквартирования (т.е. где и как селить солдат) был одним из основных.
Вот что пишет автор насчет постоя нижних чинов у жителей:
«. Оно состоит из размещения солдат на обывательских квартирах у городских жителей и на широких квартирах по деревням. Что касается обывательских квартир в городе, то о них можно сказать мало хорошего; квартиры эти … жалки не менее казарм. Они по большей части отводятся у самых бедных обывателей, на окраинах города, тесны, сыры, холодны и к тому же переполнены жильцами. Гигиенические условия их не выдерживают ни малейшей критики. Вот почему болезненность в войсках, размещенных на таких квартирах, весьма велика, почти такова же как и в казармах. К общей невыгодной обстановке присоединяется еще продовольствие нижних чинов приварков от жителей, а если мы вспомним, что большинство хозяев суть крайне бедные, то вполне поймем ту жалкую перспективу солдатской жизни, какую они принуждены проводить на таких квартирах...» .
Но, если Вы думаете, что жизнь в специально отведенных помещениях для нижних чинов была куда лучше, то Вы ошибаетесь.
О казармах сказать что-либо хорошее было нельзя:
«…Люди размещены тесно, так что на каждое лицо придется далеко меньше 1 кубической сажени воздуха. … с теснотой помещения, при отсутствии вентиляции, развивается порча воздуха, увеличивающаяся от испарения ветхих текучих окон, от пропитанных миазмами стен, наконец, … от дыхания нескольких десятков людей и от животного испарения. И действительно, в зимнее время воздух в казармах крайне удушлив; он приобретает какой-то характерно кисловатый, промозглый запах. Казармы по большей части лишены всякой мебели; существуют только одни нары для отдыха людей; на нарах нам приходилось видеть людей, тесно лежащих один подле другого за недостатком помещения…» .
Грустно было также читать и такие строки:
«… Дурное общество, дурное товарищество часто может сбить с толку порядочного человека, а тем более в казармах, где в свободное время, за недостатком помещения, люди не могут заниматься чтением книг, хотя в настоящее время в армии заботятся о распространении грамотности. В Англии, во Франции, во многих казармах устроены отдельные читальные залы, где каждый может проводить свободное время за чтением. Это крайне разумное введением в казарменную однообразную жизнь отражается благоприятно на нравственном состоянии солдат, почему было бы крайне желательно, чтобы такая мера была введена у нас; это избавило бы многих от бесполезных, а часто даже вредных россказней, от шатания по улицам и пьянства. Таким устройством общественных читален казарменное расположение могло бы взять перевес над квартирным, т.к. солдаты, при расквартировании их у жителей по деревням или в городе не имеют никакого занятия…» .
-----------------------------------------
Часть 1-я - http://proza.ru/2020/09/04/404
Часть 2-я - http://proza.ru/2020/09/05/830
Часть 3-я - http://proza.ru/2020/09/06/370
Часть 4-я - http://proza.ru/2020/09/09/1429
Часть 5-я - http://proza.ru/2020/09/21/466
Часть 6-я - http://proza.ru/2020/10/16/712