Наутро я вышел из приюта раньше, чем обычно. По пути в школу заглянул на рынок проверить яблоки. Они все также лежат нетронутые в мешках. После обеда начну продавать – решил я. В школе я ещё на первом уроке осознал, что мои мысли не здесь. Я кидаю цветы на Олин подоконник, беседую с Антохой по телефону у неё на глазах, мчусь на мотоцикле по ночному городу, срываю яблоки в саду, спрячусь от хозяина дачи, качусь вниз по крыше, и всё это так страшно и в тоже время интересно, загадочно. А тут какие-то подобные треугольники. Разве они могут быть мне интересны сегодня, после таких бесподобных приключений?!
Я понял, что этой ночью случилось что-то очень значимое. Что-то переместилось в моей голове, как будто перещёлкнули тумблер. Я столько всего сделал в первый раз. Разве мог я ещё месяц назад так спокойно воровать яблоки? Хотя нет, я же не воровал их. Я просто брал лишнее. Они висели, их было много. Тот мужчина точно не съел бы их все, даже со своей семьёй. Тем более, он взрослый, у него наверняка есть деньги и нет Марии Викторовны. Старая грымза, это все за неё! И какое ужасное предательство мне подарили за мою доброту друзья.
И всё. Больше ничего нет. Ни мамы, ни дружбы, ни веры ни во что. Так хотя бы элементарная справедливость пусть останется. То, что я делаю – справедливо. Но это не законно. А справедлив ли закон?! Нет! Ведь именно из-за него весь этот ужас на меня свалился. Ни к чему законы. Оставь мне, Боже, только две вещи, прошу – справедливость и любовь. За это я пойду до конца.
Уроки пролетели незаметно. На последней биологии мне влепили двойку за то, что я не знаю систему дыхания птиц. Но зачем мне знать, как они дышат?! Я дышу, и мне этого достаточно. Если бы все птицы на планете вчера вдруг перестали дышать, я бы даже обрадовался: тогда у меня не было бы этой глупой двойки. Меня пугает даже не то, что учёба моя покатилась резко вниз после попадания в приют. В новой школе учителя требуют гораздо больше, чем в прежней. Меня беспокоит другое. Сегодня с обеда смена Марии Викторовны, а она наверняка будет проверять дневник и наорёт на меня из-за двойки. Самое страшное то, что она может заставить целый вечер сидеть за уроками, и тогда я не продам яблоки.
В приют я пришел в отвратительном настроении, заранее настроившись на неприятности. Сегодня надо во что бы то ни стало продать яблоки. Завтра их либо стырят, либо они сгниют, и тогда вся опасная ночная вылазка насмарку.
– Здравствуйте, Мария Викторовна, – сказал я, проходя мимо воспитательской.
– Здравствуй, Шумов, постой. У меня к тебе есть дело. Появилась информация, что на твою маму заведено уголовное дело. Суд будет решать вопрос с родительскими правами. Есть вероятность, что её лишат родительских прав. Тебе на суде нужно будет сказать, хочешь ты этого или нет. Расскажешь, как вам с ней жилось и так далее. Суд будет в следующую пятницу. Готовься.
На меня словно вылили ведро ледяной воды.
– Значит, мою маму всё-таки посадят в тюрьму? А суд уже решил, на сколько?
Меня не интересуют сейчас какие-то там права. Я хочу только знать, когда увижу маму и буду ли я снова жить с ней вместе.
– Слушание по делу о кражах, насколько я знаю, уже завершено. Её приговорили к четырём годам лишения свободы. Теперь надо решить, объявлять тебя сиротой и отправлять в детдом или оставлять здесь дожидаться, когда её освободят.
– То есть все зависит от суда в следующую пятницу?
– Да.
– Хорошо. Можно я схожу подышать свежим воздухом?
– Куда?
– Не знаю, например на набережную. Просто мне надо переварить информацию.
– У тебя в школе все нормально?
– Да.
– Сходи, погуляй. Только ненадолго, чтобы в шесть был тут.
Я забежал в столовую, быстро пообедал. Одной стороны, я рад, что всё так хорошо сложилось, и Мария Викторовна не узнала про двойку и отпустила меня. Но в тоже время я переживаю за то, что будет дальше. Никогда ещё я настолько чётко не понимал, что не знаю, что со мной будет через месяц и даже завтра. Забыв о яблоках, я сперва действительно пошёл на набережную. Только дойдя до моста, я понял, что надо было сесть на автобус и ехать в центр на базар. Теперь уже поздно возвращаться к остановке, и я пошёл туда пешком. В следующую пятницу суд решит, отправлять меня в детдом или оставить здесь. Чего я хочу? Что будет лучше?