Полетели с друзьями отдохнуть, развеяться...
Друзья у меня все доктора, двое – физиков, двое – медиков.
Год cобирались. С домашними скандалами, клятвами, угрозами развода. И вот, наконец, взлетели, оставив все работы и заботы за бортом.
В «дьюти фри», разумеется, приняли. В самолёте, как водится, добавили. Разговелись, улыбаемся.
В воздух взметаются: «Оторвёмся!.. Зажжём!.. Оттянемся!», подкрепляемые междометиями: «Ух!.. Эх!.. Эге-гей!.. и Гыть!».
А о доме, работе, и прочем гнусном условились не вспоминать, не оговариваться.
По дороге из аэропорта выяснили у таксиста лучший ночной клуб и, наскоро принарядившись, прибыли к месту отрыва готовые.
Идём. Смеёмся, подбадривая друг друга междометиями: «Ух!.. Эх!.. Эге-гей!.. и Гыть!».
А буквально перед входом, говорит один из медиков:
- Боже, холод какой, а эта в шортиках да на мостовой прямо голым глютеусом!
Коллега ему:
- Да это же классический цистит и воспаление придатков...
- А всё потому, - включаются в дискуссию физики, - что коэффициент теплопроводности камня - один и пять!
- Один и четыре! – мягко поправляет его коллега.
И я кричу им:
- Мы же условились! Только: Ух! Эх! Эге-гей! и Гыть!
В общем, еле затащил всех внутрь, а там накурено - топор повесится.
- Боже, - говорит один из медиков, - да мы же тут астму заработаем!
- Эмфизему и рак, – коллега ему подсказывает.
И мы, кашляя и дыша в шарфики, сквозь толпу к танцполу протискиваемся.
А там: «Бух-бух!», «Бах-бах!» - в грудную клетку, словно молотом.
- Спиной! - кричат нам оба медика. - Спиной к бару продвигаемся, чтоб не начались экстрасистолы!
- И от стробоскопа отворачивайтесь, а то эпилептический припадок сделается!
В общем, пробились мы к бару, прикрываясь ладошками. Заказали пива. Только отхлебнули, слышу:
- Боже, какое холодное! Мы же так ларингит с фарингитом заработаем!
- И тиннитус - от грохота!
- Чего-о?!!! – переспрашиваем.
- Ти-н-ни-тус! – орёт. – Шум в ушах - от этого грохота!
Короче, похватали мы салфетки, в уши позапихивали...
Стоим, цедим пиво мелкими глоточками, во рту согревая перед сглатыванием. А перед нами жаркие танцы разворачиваются.
И товарищи мои с не меньшим жаром их комментируют:
- Глянь, под каким углом у той спина выгнута!
- Это ж сколько Паскалей ей на поясницу приходится!
- А та, смотри, как бёдра выворачивает, того и гляди лигаменты оторвутся от симфизиса пубиса.
- Да нет, у неё же врождённая дисплазия тазобедренного...
А я стою, всё это слушаю. И вдруг как гаркну, не выдержав:
- Может, хватит уже?! Мы ж за «эге-геем» сюда приехали! Или хотя бы за «гыть!», если помните!
- Гыть – это да! – соглашаются со мной товарищи. - Гыть – это мы запросто!
И заказывают дюжину «чейсеров».
- Вот это в самый раз, – улыбаются медики, - для простуженного-то горлышка.
- И теплопроводность у него подходящая! – соглашаются с ними физики.
В общем, махнул я на них рукой, а также - пару стопочек. И, салфетки из ушей вилкой выковыряв, двинул к дисплазийной, под нос себе «эге-гей!» приговаривая.
А там как раз динамики под углом сходятся. И каждый, словно сопло ракетоносителя!
Ну, дисплазийная-то меня, само собой, уже приметила. Улыбается. Бёдра в мою сторону наизнанку выкручивает.
А я чувствую, в груди - экстрасистола за экстрасистолой. И тиннитус такой, что ещё секунда и кровища из ушей на танцпол закапает.
А тут эти звери ещё и стробоскопом ка-а-ак жахнули!
У меня на сетчатке аж палочки погнулись да колбочки треснули.
Перед глазами поскакали белые зайчики, а дисплазийная прям на куски разваливается. То лигаментами сверкнёт... То симфизисом пубисом... А то и костьми бедренными наружу вывернутыми...
Так что у меня аж голова затряслась да пена со рта хлынула.
- Эге-гей! – машу друзьям, пену сплёвывая. – Эге-ге-е-е-ей!!!
Мол – эвакуируйте! Эпилепсия-я!!!
Хорошо сообразили быстро да подскочили вовремя. Буквально из-под огня меня под ручки выволокли. А то рванула бы к чертям та, дисплазийная, и внутренностями меня забрызгала.
В итоге, валяюсь я на мостовой, ощупываюсь. Медики надо мной хлопочут. Физики пиджаки свои суют мне под глютеус.
А я лишь вздыхаю прерывисто:
- Ух!.. Эх!..
И шепчу себе под нос:
- Всё-ё-ё-ё... с «эге-геем» покончено... «Гыть» ещё могу, и слава тебе Господи!