Уже и не вспомню сегодня, сколько лет мне было тогда, но в школу я, точно, ещё не ходил. Зато хорошо помню, как в тот летний и солнечный день, я, счастливый и беззаботный, катался на двухколёсном велосипеде во дворе не своего дома, рядом с которым шла стройка одноэтажного магазина. И ничто не предвещало мне о том, что этот день я запомню надолго, а точнее, на всю мою жизнь. Всё время своего катания я сосал во рту вместо леденца обычную монету номиналом в копейку. Ну, сосал себе и сосал, то перекладывая из одной щеки в другую, то с языка на зубы или приклеивал к нёбу, чтобы потом от него старательно и долго её отдирать. Так вот, наслаждаясь своей свободой играть во что мне хочется, я периодически вспоминал строгие слова матери, предупреждавшей меня накануне: «Не бери в рот, проглотишь!» Это она про мою копейку во рту говорила. Но я её не послушал и только про себя подумал: «Да что я маленький дурачок что ли, чтобы копейки глотать?»
Объезжая вокруг недостроенного магазина, я за его углом остановился, чтобы перевести дыхание, а заодно и получше разглядеть две странного вида строительные конструкции. Ими оказались одинаковой прямоугольной формы абсолютно плоские металлические крышки люков. Видимо, люки эти строились для загрузки товара. Каждая из крышек была одинаково приподнята над землёй примерно градусов на сорок пять и опиралась своим верхним краем на одинаковые по длине полуметровые дощечки. Покрашенные в чёрный цвет, смотрелись эти крышки просто зловеще, словно две огромные мышеловки. «И для чего их так поставили? - подумалось мне. - Кого тут ловить?» Поскольку спросить мне об этом было не у кого, так как взрослых поблизости не наблюдалось, то на свои вопросы я решил ответить самостоятельно. Подкатив к ближайшему люку и не слезая с велосипеда, я решил заглянуть вниз под крышку. Сразу позади дощечки, на которую я начал опираться, была приварена прямоугольная ручка и, поэтому, я, без всякого риска упасть, смог наклониться и заглянуть в прямоугольную яму. Но, кроме темноты, там ничего не наблюдалось. Уже без всякой надежды что-нибудь для себя прояснить, я, переехал ко второму люку и остановился у открытой крышки, также напротив дощечки. Солнце, в отличие от первого люка, слегка освещало один из его углов. И поэтому у меня появился шанс на этот раз хоть что-нибудь разглядеть. Но, едва я перенес вес на правую ногу и наклонился опираясь правой рукой на косую дощечку,как в тот же самый момент она предательски заскользила вниз вдоль плоскости крышки люка увлекая меня за собой. Увы, но приваренной металлической ручки на крышке второго люка почему-то не оказалось. Возможно, строители ещё не успели её приварить, или попросту забыли... Но времени выяснять причины уже не оставалось. Потому что в этот момент я уже нырял за дощечкой в чёрную бездну люка. А впрочем кое-что за это время я, всё-таки успел. Ещё до приземления, я получил по ушам сильнейший удар звуковой волны от оглушительного грохота хлопнувшей сзади меня металлической крышки. И гигантская мышеловка громко захлопнулась. Какое-то время в ушах моих стоял нестерпимый звон и сильно болела макушка. Моргать было бесполезно. Темнота в яме была абсолютной. Помню, что в этой по-настоящему звенящей темноте, я безуспешно пытался глотнуть, но сделать это у меня не получалось. Почему? Я понял не сразу. Сначала мой язык перестал ощущать во рту привычную для него кислинку металла, и поэтому начал двигаться во рту в поисках монетки….. И только потом к его поискам подключилось сознание. «Копеечки нет!…» - тревожно ударило в мозг. Вот это умозаключение и стало моей первой мыслью после падения. Вслед за языком зашевелились губы, потом пальцы рук. За ними ожили шея, плечи и стопы ног. Вот ими пошевелив, я наконец-то и понял, что, свалившись в яму, всё ещё торчу внутри неё вверх ногами, уткнувшись головой в песок. Наконец, свалившись на четвереньки и удачно глотнув, я начал медленно ползать по дну люка просеивая сквозь пальцы песок. Да. Я искал в темноте пропавшую изо рта копеечку. Сказать точно, почему в тот непростой момент я определил для себя это занятие более важным, чем все остальные, я сегодня уже затрудняюсь. И всего лишь предположу: видимо мне было крайне необходимо тогда убедиться, что копеечку я не глотал и она просто выпала у меня изо рта. В тот момент она для меня стала не просто игрушкой или забавой, а главным доказательством того, что я действительно уже не маленький и не глупый… и поэтому копеечки не глотаю ни при каких обстоятельствах…. Вконец обессилев и окончательно утратив всякую надежду найти в темноте монетку, я горько заплакал. Ведь главного доказательства наличия у меня ума найдено так и не было. Лишь после того, как я в достаточной мере оплакал свою важную потерю, я теперь мог начать думать о чём-то другом. Нет, конечно, уже ползая по дну ямы, у меня начинало складываться представление о её примерных размерах: где-то пять ползков в длину и около трёх с половиной - в ширину. Теперь, измерив стены руками и определив какие из них длиннее, я понял, что над одной из этих длинных сторон должна открываться крышка. Однако выяснить над какой именно, оказалось не просто. Мои вытянутые вверх руки до крышки не доставали. Я потянулся вверх, встав на цыпочки, и пальцами рук упёрся в холодный и гладкий металл. Это была она, крышка. Но после того, как я попытался надавить пальцами на крышку, она осталась на месте, зато носки моих сандалий, наоборот, начинали зарываться в песок. Вдобавок ко всему, мои тонкие пальчики предательски гнулись и поэтому всех моих усилий для того, чтобы открыть крышку, не доставало. Как-то сама собой пришла мысль о кирпиче. Видимо, навеяло от стройки. Я почему-то решил, что если найду кирпич, то, встав на него, смогу быть выше и тогда справлюсь с открытием крышки. Поползав в поисках кирпича, я так ничего и не нашёл, но за это время сумел додуматься до того, чтобы сделать из песка холмик. Но ни холмик, ни потом даже горочка из песка к успеху не приводили. И все мои горочки и холмики легко рассыпались, а сандалии всё также предательски в них утопали. От злости на сандалии я, стянув их с себя, энергично утрамбовал их песком и поставил в угол. Посидев минут пять без туфель и поразмяв уставшие пальцы рук, я встал, чтобы попробовать снова. Пошарив по песку левой ногой и нащупав пальцами стопы набитые песком сандалии, я ясно ощутил под ногами кирпич! Нет-нет, конечно это был не он, а всё те же сандалии, но только теперь у них появилась высота и твёрдость. Набитые песком они оказались по высоте примерно такие же, как и кирпич. Но проблемой для ног стала металлическая застёжка: она больно колола стопу. Ничего другого в голову не пришло, кроме как перевернуть сандалии подошвами наверх. И тут же у меня всё получилось! Песок из туфель теперь не высыпался, а носок ноги твёрдо упирался в гладкую подошву. Встав на цыпочки я отчаянно напряг пальцы и о, чудо! Крышка слегка приоткрылась. Да! Появилась маленькая щель. Но ничего, кроме полоски света бьющей мне прямо в глаза, я сквозь неё не увидел. С непривычки от солнца в глазах заиграли жёлтые круги. Я окончательно осознал: из ямы мне самому не выбраться. Нет, я не испугался. Потому что, даже не найдя пропавшей копеечки, продолжал считать себя уже большим и не глупым. Я понимал, что где-то там наверху есть много взрослых, которые могут помочь. И мне для этого всего-то лишь нужно позвать их на помощь. И поэтому я начал кричать. Приоткрыв и удерживая пальцами крышку я успевал выкрикнуть в щель что-то типа: «Люди! Я здесь!». На большее моих сил одновременно кричать и держать крышку не хватало. Наконец, мне показалось, что я слышу чьи-то голоса. Но голоса, которые я слышал, звучали вместе с моим криком. И как только я замолкал, тут же прекращались и они. Тогда я крикнул: «Вы меня слышите?» Но ответа не было. Вернее, возможно, он и был, но совпадал с грохотом закрывающейся затем крышки. Наверху точно кто-то был. Но только вот для моего спасения он ничего не делал. Почему?! Этого я объяснить не мог. И тогда решил сам помочь своему спасителю: дать ему подсказку, как меня спасти. Приоткрывая крышку, я уже кричал о другом: «Палочку найдите!», или «Палочку под крышку!», или «Крышку откройте!». И так до тех пор, пока были силы. Потом я придумал прыгать. Подпрыгнув, я толкал ладонями крышку. От этого она слегка приоткрывалась и затем, падая, громко хлопала. Этими хлопками я как бы говорил со своими спасителями, напоминая о себе: «Вы меня ещё не спасли. Я всё ещё внизу. Ну, когда вы меня спасёте?» Наконец, в очередной мой прыжок, тяжёлая крышка не хлопнула и свет из-под неё не погас. Из-под крышки торчала сухая веточка. Она-то и не давала ей закрыться. «Я здесь, я здесь! - закричал я в щель, - Открывайте!» Но там наверху отрывать её не торопились. Из щели слышались какие-то голоса. Они то громко спорили о чём-то, то начинали шептаться. И при этом совершенно ничего не предпринимали для моего спасения. Я был в отчаянии. «Эй! Вы кто? Вы меня слышите?!» - рассержено заорал я. Голоса тут же стихли. И потом нестройным хором ответили: «Да-аа-а!..» И тут я расстроился окончательно. Голоса были явно девчоночьи. Причём настолько писклявые, что обладатели их были явно не старше младшей группы детсада. «Да, кого они могут спасти?» - с досадой подумал я и крикнул: «У вас родители есть?»
«Да-ааа!..» - закричали они радостно мне под крышку, словно я был для них не старшим дошкольником, а Дедом Морозом.
«Позвать кого-нибудь можете?»
«Да-ааа-аа!» - ещё радостнее прокричали дружно они и разбежались в разные стороны. Минуты ожидания казались мне вечностью. Наконец, послышался чей-то мужской голос и уже знакомый щебет писклявых голосов. Отчётливо застучали каблуки ботинок взрослого мужчины и его строгий голос спросил: «Тут?»
«Да-ааа-аааа!!!» - неслось уже сверху с такой силой, будто спасать меня прибежал целиком весь детский садик. Рядом с торчащей веточкой появились чьи-то большие пальцы, и край крышки взлетел в небо, словно чёрное крыло какой-то сказочной птицы. Ослеплённый солнцем я, сильно зажмурившись, громко чихнул. И тут же чуть не оглох от хохота малышни столпившейся вокруг ямы.
«А ну-ка, отойдите от края!» - строго им приказал мужской голос и, нагнувшись, протянул ко мне свою широкую ладонь…. Наконец-то я был спасён!...
«Ну что бедолага, живой?» - спросил, улыбаясь, мой спаситель. - Скажи спасибо вот им,- кивнул он на троих улыбающихся девочек с бантиками. – А то никто бы и до вечера тебя не нашёл».
«Да-ааа…» - опять дружно захихикали знакомые мне голоса.
«Испугался, небось?» Я отрицательно мотнул головой. «Ну, тогда на вот, держи конфетку за храбрость». И мужчина протянул мне «Барбариску». Я взял. «Только учти, это леденец. Смотри не проглоти», - улыбаясь, добавил он.
«Спасибо, я уже…. «не маленький», - едва не вырвалось у меня. Но, мгновение подумав, я продолжил иначе: «…примерно такую же пробовал».
Помню, что мужчина тогда, обернувшись к девочкам с бантиками, вдруг с гордостью им так говорит: «Девчонки, да вы у меня уже совсем большие!» Услышав такое, я едва сдержался, чтобы не фыркнуть со смеху. Сел на свой велик и покатил домой.
А что касается копеечки, то на вопрос: «Куда она пропала?» - увы, но ответа я так и не нашёл…