Асфиксия
---------------------
Кнырь повесился в ночь с пятницы на субботу, когда вся камера крепко спала. Не спал только зек по кличке Фельдмаршал. Он, сидя на шконке по–турецки, что–то записывал в тетрадку карандашом.
Первым Кныря, который стоял на цыпочках в петле, связанной из ниток старого свитера, увидел попкарь, он открыл кормушку и закричал:
— Кто в камере дежурный!
— Что случилось? — спросил Фельдмаршал.
— У тебя человек повесился.
Фельдмаршал спрыгнул с нар и подхватил Кныря под ноги.
Девяностая камера проснулась.
— Нож, нужен нож! — закричал Фельдмаршал.
Попкарь передал в камеру небольшой перочинный нож. Веревку быстро перерезали, петлю с шеи Кныря сняли и уложили его на шконку.
— Хороший у тебя ножик, лисичка, — сказал Фельдмаршал, возвращая попкарю нож.
— Слышишь, не надо никому говорить, что повесился, — сказал попкарь.
— Ты мне приказываешь? – спросил Фельдмаршал.
— Нет, прошу.
— А я думал приказываешь, — сказал Фельдмаршал.
— Чего ты хочешь? — спросил попкарь.
— Оставь ножик, — ответил Фельдмаршал.
— Не могу, – сказал попкарь.
— Тогда открой форточку в коридор, — сказал Фельдмаршал.
— Хорошо, — сказал попкарь, — но только на один раз.
— Ну, как он там? — спросил Фельдмаршал у зека по кличке Пожарник, который поддерживая Кныря за голову, пытался залить ему в рот сладкого чая.
— Жывы, вачыма круціць, — сказал Пожарник. – Дурань, навошта ты гэта зрабіў? – спросил он у Кныря.
— С понтом, — сказал Кнырь и засмеялся. – Вы мне все испортили.
— Сапсавалі мы яму ўсё, вось дурань так дурань, — сказал Пожарник.
— Ты бы посмотрел на себя со стороны, — сказал Фельдмаршал, — как ты выглядел когда в петле стоял.
— Это со стороны страшно, а внутри приятно, — сказал Кнырь.
— У цябе чыстыя трусы ёсць? Трусы памяняй, обтрухался ўвесь, — сказал Пожарник.
— Потом, — махнул слабой рукой Кнырь. — Там одна важная фигня... Я не успел...
— Хочешь еще раз? — издевательски спросил Фельдмаршал.
— Хочу, очень хочу! — сказал Кнырь.
— Эгоист ты, Кнырь, — сказал Фельдмаршал. Из–за тебя всю камеру накажут.
— Вы то здесь причем? — спросил Кнырь.
— Опер придумает. При том, что не остановили, добали.
— Ещё хочу, — попросил Кнырь.
— Ну давай, дурак, — сказал Фельдмаршал и накинул на шею Кныря петлю.
— Что там? – спросил попкарь.
— Все нормально, начальник. Учим, чтоб не удумал еще раз, – сказал Фельдмаршал.
— Дайте ему пи3дюлей, — сказал попкарь и захлопнул кормушку.
— Я там такое увидел, как сон. Счастье, свобода и красивые голые бабы. Я кончил.
— Это асфиксия, — сказал Кнырю Фельдмаршал. Кислородное голодание мозга. Глюки. Того, что ты видел, в самом деле нет.
— Есть, — сказал Кнырь.
— На дупе шэрсць, — сказал Пожарник.
— Это очень важно, — Кнырь заплакал.
Пожарник взял с батареи черный сухарик, размочил в остатках чая, откусил пожевал и спросил:
— Для каго?
— Для всего человечества, — сказал Кнырь. Ну, пожалуйста, Фельдмаршал, сделай мне это еще раз.
— Хорошо, — сказал Фельдмаршал. — Один раз, только из любопытства.
Он сдавил петлей шею Кнырю и сразу же отпустил.
— Ох, — сказал Кнырь еще косным языком, — дайте записать скорей, а то забуду.
— На, пиши, — Фельдмаршал дал Кнырю свою тетрадку и карандаш.
Кнырь взял тетрадь и поперек страницы большими буквами написал:
“Е равняецца эмцэ квадрат.”
— Што гэта значыць? — спросил Пожарник.
— Х..й его знает, — ответил Кнырь.