Самый первый обладатель орудия убийства - гауптштурмфюрер дивизии СС "Мёртвая голова" Вилли Шнайдер был убит под Демянском. Дивизия, надо сказать, полегла там практически вся, абсолютно бездарно и бесславно. Последней мыслью незадачливого эсэсовца перед тем, как осколок раскроил его череп и вынес мозг, было: "И что эти русские с таким упорством защищают?". Уже мёртвый Вилли Шнайдер скатился в свежую воронку от снаряда, а следующий разрыв засыпал воронку землёй.
Вилли Шнайдер считал, что он хорошо знает Россию и русских. По рассказам своего отца. А его отец долго жил в России до революции и даже был женат на обрусевшей немке. После революции Вилли Шнайдер-старший вернулся в Германию и осел в Шварцвальде, в маленьком городке с совершенно зубодробительным для русского уха названием, где открыл пекарню.
Русских Шнайдер-старший в глубине души презирал, но земля, на которой они жили, ему нравилась.
- Вилли! - говорил Вилли-старший сыну, - Русские, безусловно, варвары, но страна их очень богата! И это главная несправедливость этого мира, сын мой!
С этой мыслью Шнайдер младший и отправился осуществлять план "Барбаросса" и прочий "дранг нах остен".
Горе-вояку нашёл спустя почти пятьдесят лет "чёрный копатель". И больше всего его заинтересовал как раз неплохо сохранившийся пистолет, который всё ещё сжимала рука скелета.
- Филькис, посмотришь железки?
- Что опять припёр?
- То же, что и всегда.
- Ладно, показывай.
Феликс, он же Филькис, он же Фел, он же Филя, "чёрный оружейник", придирчиво осмотрел вытащенное из рюкзака "эхо войны".
- Овчинка выделки не стоит. - вынес он свой вердикт, закончив осмотр, - А впрочем, вот это, - тут он извлёк из кучи "Глок" Вилли Шнайдера и автомат ППШ с почти целым прикладом, - я возьму. А остальное девай куда хочешь.
- А куда я его... - начал было "копатель".
- Хочешь - обратно отвези.
- Ну возьми ещё хоть что-нибудь. - взмолился "копатель", - Вот ещё "ТТ" есть.
- Показывай.
"Копатель" вытащил из-под куртки ржавый "ТТ". Филькис тут же осмотрел его и отложил в сторону к отобранным раньше ППШ и "Глоку". Выжидательно посмотрел на "копателя".
- Всё. Я всё показал.
Оружейник бросил ещё один взгляд на ржавые стволы, взял было ствол трёхлинейки, повертел, постучал, заглянул внутрь. Потом положил обратно, взял ещё что-то. Потом снова вернулся к трёхлинейке, ещё раз осмотрел и отложил к уже отобранному.
- Ладно. Это беру. Остальное можешь обратно отвезти.
"Копатель" не возражал: Феликс был признанным авторитетом среди подпольных оружейников и если он отказался брать принесённое железо, то значит действительно ничего сделать уже нельзя.
- Деньги сразу. - сказал "копатель". Феликс достал из ящика стола бумажник, отслюнил несколько купюр и сунул их "копателю". Тот пересчитал и убрал во внутренний карман куртки. О судьбе двух не заинтересовавших Фела стволов история умалчивает.
Следующим владельцем отреставрированного "чёрным оружейником" Феликсом "Глока" стал некий бандитский "авторитет" средней руки с погонялой Кабаносси - "сарделька" по-фински. Но ни воспользоваться им, ни даже испытать своё приобретение Кабаносси не успел: буквально через несколько дней его тело без признаков насильственной смерти, но с выражением крайнего ужаса и изумления на лице, обнаружили соседи. Прибывшие по вызову опера при осмотре тела обнаружили, что все вещи и документы покойного на месте: и дорогой кожаный бумажник с крупной суммой денег (преимущественно в долларах), и "трубка" в кожаном чехле (предмет роскоши по тем суровым временам), и ключи от машины и права и даже паспорт. Не было только оружия, но на сей факт никто в тот момент внимания не обратил, хотя в девяностые бандит, разгуливающий по городу без оружия - это без пяти минут покойник. Труп был опознан самими ментами по ориентировкам и личность покойного устанавливать не пришлось.
Но самое интересное ждало оперов, когда они вскрыли квартиру покойного Кабаносси (смерть настигла его в собственной парадной). Квартира его являла собой нечто среднее между музеем и арсеналом! Каких только образцов оружия там не было: от коллекционного до вполне себе боевого и годного к применению. Два дня опера описывали и вывозили стволы из пятикомнатных аппартаментов на Невском. Да, господа! Личность умершего при загадочных обстоятельствах Кабаносси достойна отдельного романа, но здесь мы её описывать не будем, дабы не отклоняться от основной линии.
Понятное дело, опросили дружков и знакомых, соседей по парадной, но те ничего толком сказать не могли. Смерть криминальной не была, разве что кто-то, или что-то сильно напугало покойного, настолько, что сердечко не выдержало. Один из дружков, однако же, обмолвился тогда Лобову (он и вёл это дело тогда), что незадолго до смерти Кабаносси хвастался новым экземпляром своей коллекции - пистолетом "Глок", купленным у широко известного в узких кругах "чёрного оружейника". Феликса, понятное дело, собеседник следователю не сдал, а вот "волыну" описал довольно подробно, потому как держал в руках. И особо отметил одну деталь: на рукоятке пистолета была гравировка. Какая-то надпись, которую он прочесть не смог, ибо она была сделана не-по русски и какими-то странными буквами. Сверились со списком изъятого в квартире оружия - "Глока" с гравировкой там не было.
А буквально через пару недель на углу Медиков и проф. Попова были застрелены Богомол с Тараканом. Но это дело вёл другой следователь и связать воедино два факта - смерть Кабаносси и исчезновение пистолета и убийство двух бандитов - никому не пришло в голову.
* * *
...Значит, что у нас тут по этому делу? Из одного и того же ствола сначала были застрелены два средней руки бандюка, а спустя двадцать с лишним лет - один мелкотравчатый либераст.
Следователь-"важняк" Михаил Матвеевич Лобов, для друзей и близких просто Михмат, достал из сейфа поднятое из архива "дело" об убийстве Богомола и Таракана. Застрелили их на углу проспекта Медиков и улицы Попова, машина притормозила на светофоре и в этот момент в них выстрелили. Стреляли в открытое окно. Дело было летом, стекло было опущено. Был уже вечер, на улице в тот момент почти никого не было, а в салоне на всю мощь играла музыка, так что выстрелов никто не слышал. Да и скрылся убийца с места преступления легко: рядом территория бывшего завода "Ленполиграфмаш", завод к тому времени уже не работал, территория почти не охранялась. А попасть через неё можно либо на Карповку, либо к Ботаническому саду. Странно, что он тогда не избавился от ствола сразу - рядом Карповка, сбрось орудие преступления в воду и все дела. Сколько, интересно стволов до сих пор лежит на дне наших рек и каналов с тех времён?
Но убийца решил ствол спрятать до поры. А потом снова достал его, чтобы убить Китова. Интересно, связывало ли убитых что-либо при жизни? Кроме того, что оба преступления совершены в одном районе - на Петроградской стороне, хоть и в разных частях: одно на Аптекарском острове, а второе - на Малой Зеленина...
А если ствол сменил хозяина? Если в середине девяностых из него стрелял один человек, а сейчас - совсем другой?
Лобов раскрыл папку с "делом" об убийстве бандитов. Надо, всё-таки, снова проверить их связи. Кто тогда занимался расследованием? Володина? Она давно в Москве.
Отработать надо все версии. Какая-то мысль, точнее, даже не мысль, а некая смутная догадка мелькнула было в голове следователя, но пропала, не успев оформиться. Лобов нахмурился - он не любил таких состояний. Мысль следовало настичь и как следует обдумать. Что-то такое было связано с этим "стволом"... Но вот что?
* * *
- Удалось нам найти след мастерской, где стволы реставрировали. Мужик как раз специализировался на всевозможном "эхе войны".
- Это хорошо. - кивнул старший оперуполномоченный.
- Да только поздно. Оружейник наш помер лет десять назад. А в квартире, где он жил, теперь турагентство.
- Хреново. Что ещё?
- Устанавливаем связи убитого Китова. Он, оказывается, был того - нетрадиционной ориентации.
Старший оперуполномоченный крякнул.
- Несколько лет назад он проходил свидетелем по делу об убийстве в Доме Ветеранов сцены. Так вот нам удалось выяснить, что убитый был одно время любовником Китова.
Старший оперуполномоченный хмыкнул.
- Зарезал его другой любовник Китова. На почве ревности. Но тогда он мотив убийства скрыл. Сказал, что на почве личной неприязни.
- М-нн-да... - процедил старший оперуполномоченный. Видал он, конечно, всякое и всяких, но чем больше подробностей приносило расследование этого дела, тем меньше оно ему нравилось,- Значит, придётся прошерстить все гей-клубы и все гомосяческие тусовки в городе. - сказал он подчинённым.
Бравые опера скисли и приуныли.
- Идите, работайте!