В жизни порой случаются курьёзные моменты. Об одном из таких происшествий мне хочется рассказать.
Было это в конце восьмидесятых годов прошлого века. Мы с мужем прилетели из Гродно в Нижний Новгород на празднование семидесятилетия известного учёного, профессора, доктора медицинских наук, заведующего кафедрой инфекционных болезней Нижегородского медицинского университета Соломона Наумовича Соринсона.
Поздняя осень вступила в свои права, было довольно холодно и сыро. Нам предстояло добраться из гостиницы, в которой мы остановились, до медуниверситета, в актовом зале которого и должно было происходить чествование маститого учёного на обычном городском автобусе.
Нашим попутчиком оказался хорошо известный нам профессор, доктор медицинских наук из Андижана Комил Мирзаевич Мирзаев. Мы встречались с ним ранее неоднократно на конференциях, симпозиумах, презентациях.
Мы втроём вошли в небольшой городской автобус. Я села у окна на свободное место, рядом со мной на правах старшего по возрасту, расположился Комил Мирзаевич. Мой муж, стоя в проходе, и держась за поручень, мирно вполголоса беседовал с коллегой. Встреча эта была долгожданной, поэтому им было о чём поговорить.
Я сидела молча, стараясь не мешать разговору, касающемуся проблем гепатологии, науки о самой важной природной лаборатории человеческого организма — её величества — печени.
На одной из остановок в автобус вошёл мужчина средних лет, явно в не совсем трезвом состоянии. Осмотрев автобус, он остановился напротив меня.
Долго рассматривал меня и Комила Мирзаевича, оценивал нашу одежду, возраст, раздумывал, какое отношение мы имеем друг к другу. Следует сказать, что наш облик и одежда существенно отличались от одежды и внешности других пассажиров. На мне было добротное супермодное пальто из серого кашемира, на голове — красивый берет из голубой норки, производства Вильнюсской меховой фабрики, которая была в те времена законодателем моды в меховой промышленности Советского Союза. Дополняли наряд модные сапоги из чёрной замши и яркий шейный платок.
В чём одет был мой муж, я ныне уже не помню, но он тоже явно выделялся на фоне других пассажиров. Был обычный рабочий день, сумрачный и холодный. Люди возвращались после трудового дня домой, нагруженные сумками с продуктами, усталые и озабоченные.
Комил Мирзаевич был одет модно. Шапка из чёрной норки, роскошное черное удлиненное пальто из ратина, элегантный кожаный дипломат в руках.
Я не случайно так подробно описываю нашу одежду. По моему мнению, именно она и сыграла недобрую роль в произошедшем инциденте.
Долго и упорно рассматривавший нас человек пришёл к нехорошему умозаключению. Глаза его сузились и он злобно процедил сквозь зубы, глядя мне прямо в глаза: «Проститутка...»
Я опешила от неожиданности. Представьте себе моё положение... Что мне было делать? Объяснять этому нетрезвому незнакомому человеку, что вот, мол, рядом стоит мой муж... А рядом со мной сидит заслуженный врач из Узбекистана, интеллигент в лучшем значении этого слова, исполнявший роль поэта Алишера Навои в андижанском драматическом театре, что он давно и благополучно женат, имеет большую дружную семью и т. д. Возмутиться и обратиться за помощью к моим спутникам, один из которых был моим законным мужем? Устроить разборку в общественном месте? Нанести оскорбителю моего достоинства пощёчину? Неизвестно, какие бы всё это имело последствия... Явно нетрезвый человек мог вести себя не совсем адекватно. Попасть вместе с ним в отделение милиции? Опоздать на такое важное мероприятие ради которого мы преодолели тысячи километров? Все эти мысли мгновенно промелькнули в моей бедной голове...
А мои спутники ровным счётом ничего не видели и не слышали. Они оживлённо обсуждали проблему сочетанных поражений печени и новые научные данные в этой важной отрасли медицинской науки. Работающий мотор автобуса приглушил оскорбительное для меня слово...
Я решила не обращать никакого внимания... отвернулась к окну и смотрела на мелькавшие мимо здания. Раздумывала, почему у человека была такая реакция. Я поставила себя на его место...
И увидела интересную картину... Молодая, хорошо одетая женщина в сопровождении явно состоятельного пожилого узбека куда-то направляется... Может быть, в ресторан, может быть, в гостиницу... Моего мужа он, по всей видимости, не принимал во внимание. Наверное, не давал себе труда задуматься...
Пока мы ехали в автобусе, он несколько раз повторил это оскорбительное слово в мой адрес. Я молчала, как партизан. Старательно отворачивалась к окну. Опасалась, что мои спутники услышат оскорбление или же заметят этого человека.
Несколько десятков минут поездки в автобусе длились для меня целую вечность.
Наконец этот человек доехал до своей остановки и вышел из автобуса. Я вздохнула с облегчением. Не тут-то было... Он подошёл снаружи автобуса к окну, у которого я сидела, постучал в стекло и повторил свой приговор...
Мои спутники продолжали увлечённо обсуждать перспективы лечения вирусных гепатитов в Белоруссии и в Узбекистане. Они ничего не слышали и не видели.
Вечер для меня был безнадёжно испорчен. Праздник прошёл великолепно, без сучка и без задоринки, но настроение моё уже ничем невозможно было исправить.
Возвратившись в гостиницу, я рассказала мужу об этом инциденте. Он возмутился: «Почему ты сразу же не обратилась ко мне?» Я бы с ним разобрался...
Вот потому-то я и промолчала... Себе дороже...