Когда случилась эта история, я прослужил в миссии ООН в Анголе почти три месяца. Для тех, кто жизнь проводит в офисах, это ничто – типа, испытательный срок. Но за эти три месяца у меня было за плечами уже почти 300 часов налета на вертолете с посадками на неподготовленных площадках, я участвовал в десятках расследований подрывов, обстрелов и прочая – в стране продолжалась война. Даже месяц в экстремальных условиях – достаточный срок, чтобы узнать, кто есть кто, потому я чувствовал себя, как рыба в воде. Я знал всех, все знали меня, проблем у меня, по большому счету, не было никаких.
Служил я тогда в региональном штабе «Север» в городе Уиже – административном центре одноименной провинции. Особенность состояла в том, что зона ответственности простиралась до границ с Демократическим Конго, часто мы летали до границ с Замбией, но при этом был один нюанс – почти вся территория находилась под контролем УНИТА, то есть вооруженной оппозиции. Добраться до Уиже можно было только по воздуху - все дороги контролировались унитовцами, и если надо было доставить из столицы или обратно что-то важное и нужное – формировался большой конвой в сопровождении армейских подразделений, а путь длиной менее 400 км мог занимать несколько дней…
В тот вечер объявили, что на завтра вылетов не планируется – для меня это означало выходной. Однако не успел я добраться после ужина до своей комнаты, как «Моторола» запищала - меня вызвали в дежурку. До нее было рядом и через 5 минут я уже наблюдал довольно необычную картину – помимо оперативного дежурного (им был капитан Крис из Швеции), там находился индийский капитан, командир механизированного взвода охраны штаба сектора, и вид у него был возбужденный.
Я поводил глазами и сел в свободное кресло. Крис меланхолично перебирал клавишами компьютера и делал вид, что ему неинтересно. Индус, собравшись с силами, приступил:
- Сэр, завтра сюда прилетает заместитель начальника Главного штаба Сухопутных сил Индии, генерал-лейтенант имярек!
Помявшись, индус замолчал и покрылся пятнами – он явно нервничал.
– И в чем проблема? – наконец спросил я, сжалившись.
- Он хочет сначала проверить нас, а потом – Негаже! И хочет ехать туда машиной! А у нас один пикап убитый и минивен, на котором мы сами боимся ездить! Что его, на БМП везти?
Крис согласно кивнул и показал мне телекс с программой визита. Индийский генерал решил проверить индийский миротворческий батальон (INDBAT), штаб которого находился в Негаже. Перед этим он хочет заскочить в штаб сектора ООН в Уиже, который охраняют индусы – это понятно. Но в Негаже тоже есть аэродром, и лететь туда от нас – минут 20. Но генерал-индус явно не представлял обстановку.
Командир нашего сектора (подполковник-француз) был в краткосрочном отпуске, оставшийся за него представитель Замбии уже двое суток занимался миротворчеством среди женского населения провинции и в штабе не появлялся. Я явственно представил, как офицер узла связи штаба миссии в Луанде, отправив это сообщение, удовлетворенно хмыкнул и пошел выпить пивка в бар «Голубой берет» на Вилла-Эшпа. В Уиже пиво тоже было, но нам стало не до него.
Раздался звонок. Трубку взял Крис и из его ответов стало ясно – звонит индус, начальник штаба миротворческих сил ООН в Анголе. Крис включил громкую связь – на том конце явственно слышалась задорная индийская мелодия и оживленные мужские голоса, вечер был там в разгаре. На вопрос, кто есть в штабе сектора из командования, Крис представил меня старшим военным наблюдателем и передал трубку. Поприветствовав начальника, я только начал:
- сэр, было бы целесообразно скорректировать программу. На самолете….
Я не успел завершить фразу – тон на том конце внезапно сменился и понеслись рубленые фразы, явно рассчитанные на аудиторию – генерал явно был рядом и НШ не упустил случая показать, как лихо он тут командует. Кратко и доходчиво мне было изложено, что там есть, кому думать и решать, а мое дело – исполнять. Крис жестами и выражением лица показал – не возражай!
Выслушав изыски полковника в армейском ораторском искусстве, а по сути - пронзительный монолог в духе сержанта-разводящего караула, я наступил на песню, которая рвалась на волю из моего собственного армейского вокабуляра. С трудом я заставил себя выдавить: - да, Сэр!
Полковник П. записал мою фамилию и завершил: - вот вы лично и будете отвечать за завтрашний визит! Вечером доложить!
Крис внимал с невозмутимым видом, индус и вовсе замер, как статуя. Крис служил в миссии уже 10 месяцев и охотно делился со мной полученными знаниями и впечатлениями. Начальник штаба был известен тем, что сочетал в себе одновременно две страсти и являлся большим поклонником Бахуса и Нептуна. На практике это выражалось в том, что после окончания рабочего дня он любил устроить у бассейна некое подобие офицерской вечеринки, где выпивки было больше, чем закуски. Программа часто завершалась тем, что он толкал в воду оказавшегося рядом с ним, а затем прыгал вслед – в полной форме, приходя при этом в неописуемый восторг. Все, кто служил в штабе, знали эту особенность и старались покинуть званый ужин до наступления времени Ч. Кроме индийских офицеров – у них не было выбора и накупались они там вдоволь…. Незамысловатые шалости этого затейника были известны и главе миссии (спецпредставителю Генсека ООН), и командующему силами ООН в Анголе, и в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, но никакой реакции не было. Тайну эту никто так и не смог разгадать, и полковник П. пережил двух глав миссии, двух командующих и убыл на родину последним самолетом, после чего стал генералом…
Время шло к ночи и, уточнив время прилета и убытия гостя, мы быстро разработали план. Для генерала и его свиты от миссии выделялись два джипа Nissan Patrol – вопрос был быстро согласован с САО (Chief Administration Officer), охрану на маршруте обеспечивал индус – он выделил две БМП-2 и 20 автоматчиков. С выбором маршрута трудностей не возникло - Уиже и Негаже связывала единственная дорога. Была она асфальтированная, но с однополосным движением и с огромным количеством выбоин. По обеим сторонам – высоченные, под три метра заросли, сплошные и почти вплотную примыкающие к трассе. Места для засад – идеальные, а лучшего места для минирования, чем обочины и выбоины полотна, трудно найти.
Хорошая новость была в том, что последний месяц УНИТА в этом районе притихла, да и сезон дождей уже прошел. Дожди в Анголе весной очень сильные, и мы в Уиже не раз видели, как откуда-то с возвышенностей потоками вымывало прямо на улицы города противотанковые мины. Пожелав начальнику штаба сладких сновидений, мы подали друг другу руки и пошли готовиться – день обещал быть не рядовым.
В 9 утра я с Крисом и капитаном-индусом на двух машинах уже были в аэропорту. Вообще-то Крис должен был отдыхать после дежурства, но он выразил горячее желание «проветриться». Швед занимал должность оперативного дежурного и имел сменщика – майора из Кении. Они должны были работать по 12 часов, но нюанс состоял в том, что найти сменщика Крису удавалось не всегда. Улыбчивый и коммуникабельный, тот бесследно пропадал всякий раз, когда нужно было заступать на смену. Рация его не отвечала, охрана утверждала, что лагерь он не покидал. В итоге потом он признавался, что спал, но обязательно исправится. В это утро Крис случайно отловил его и вынудил заступить на пост простым способом – или ты идешь в штаб дежурить, или едешь встречать индийскую делегацию. Майор твердо знал, что главное в армии – держаться подальше от начальства, а потому с радостью помчался к рациям, телефонам, принтерам и факсам. Я решил проверить связь и вызвал его по рации – всего через 5 минут раздалось радостное: Хелло, май френд! Хакуна матата!!!!
Мы с Крисом молча переглянулись, но вот уже и гости – тонко жужжа, приземлилась крошечная «Цессна» белого цвета с большими голубыми буквами UN по бортам. Это было неожиданно – по программе генерала сопровождали 6 человек, а это был 5-местный самолетик. Не дожидаясь остановки двигателя, открылась дверь – на землю ступили три человека в военной форме, и мгновенно стало понятно, кто есть кто. Два офицера со стеками демонстрировали подобострастие и готовность умереть за своего начальника прямо тут. Генерала можно было легко определить по обилию орденских планок, звезд и иных золотистого цвета штучек на погонах. На голове его был дастар – головной убор сикхов, круглое лицо украшали огромные усы и разлапистые седые брови. В глаза бросался выдающийся далеко вперед живот, из-под которого не было видно ремня. Был он при этом маленького роста, но оказался большим живчиком.
Выслушав мой доклад из пяти слов и пожав руку, он затем долго с упоением вслушивался в приветствие нашего капитана-индуса – тот предварительно три раза топнул ногой, а потом произвел целую речь на хинди, да так громко, что я понял – мы и без рации обойдемся. Даже если кениец опять уйдет спать, раскаты этот доклада уже наверняка достигли Луанды, к радости НШ. И к ужасу УНИТА.
Мы расселись по машинам и покатили в штаб сектора. На ступеньках высокого гостя поджидал внезапно материализовавшийся врио командира. Рядом с замбийцем стоял военный наблюдатель из Намибии – они частенько вдвоем миротворничали где-то в городе по ночам и подружились на этой почве.
Врио командира пригласил всех в конференц-зал и сделал брифинг, водя указкой по большой карте на стене. Особый упор он сделал на том, какой опасной является зона ответственности, но благодаря индийскому контингенту все чувствуют себя спокойно. Генерал благосклонно улыбнулся и что-то сказал своим офицерам – те сделали пометки в своих блокнотах.
- Ну а мы, конечно, оказываем им всемерную помощь и содействие! – завершил выступление замбиец, после чего представил меня как старшего колонны. – Выделяю вам лучшего офицера миссии, он сделает все в лучшем виде!
При этих словах я подивился его дипломатичной изворотливости - наверняка политработник, подумалось мне. От завтрака гости отказались и мы выдвинулись на окраину Уиже, где начиналась дорога на Негаже – там нас уже ждали две БМП-2, попыхивая сизым выхлопом работающих двигателей. Вокруг них образовалась толпа ребятишек, которые норовили все потрогать руками и проверить – не откручивается ли. Не без труда мы начали движение, вклинившись между головной и замыкающей БМП.
На счастье, нам не встретилось встречных фур, а мелкие машины, увидев идущую навстречу БМП, тут же жались к обочине или вовсе останавливались. Замыкающая БМП не позволяла никому обогнать колонну, но не думаю, что это кого-то сильно разозлило – двигались мы довольно шустро. Еще большую радость мне доставило то, что сидевший рядом генерал всю дорогу общался с сидевшими сзади двумя своими офицерами.
Вот и Негаже. Индийский контингент располагался на окраине аэродрома, занимая ту его часть, где раньше находилась военная авиационная школа. Там еще сохранились несколько зданий, в ангаре стоял неприкаянным МиГ-21 со снятыми лючками, позднее я нашел даже выцветший на солнце стенд с документацией на русском языке – наши советники не один год готовили здесь летные и технические кадры для ВВС Анголы.
Каждый, кто служил в армии, знает: инспекторская проверка это всегда яркое событие для командира части и незабываемые впечатления для личного состава. Рассказы про то, как белили снег зимой или красили листочки осенью не так уж далеки от жизни, а потому я с любопытством лицезрел то, что успели сделать индийские воины для приема высокого начальства. А сделали они, надо признать, немало и даже удивили меня - ведь времени у них было всего сутки.
Весь периметр огромной самолетной стоянки был обнесен высоченными флагштоками, вкопанными через каждые 5 метров – то есть было их там не менее двух сотен. На каждом реяли разноцветные полотнища, я и не представляю, где они раздобыли столько ситца и парчи. Посреди бетонированной площадки стояли два десятка выкрашенных в белый цвет БМП-2, которые буквально сверкали на солнце – уж не ведаю, сколько раз их тщательно вымыли. Личный состав был построен в каре, а напротив возвели трибуну, украшенную флагами ООН и Индии. Трибуна была заботливо укрыта от палящих лучей тентом, стоял стойка с микрофоном, а позади – настоящий кожаный диван и несколько огромного размера кресел. У командира батальона явно была хватка!
На двух джипах мы лихо подкатили к трибуне и остановились у выстланного на бетонке ярко-красного ковра такого размера, что там вполне мог сесть транспортный вертолет. Настроение у генерала явно улучшилось, два индийских офицера открыли ему дверь, остальные в это время обнажили клинки. Раздалась команда, протяжная, как гудок тонущего парохода. Далее началось действо, которое произвело на меня и Криса сильное впечатление. Если читатель не видел выучку индийского почетного караула, это потрясающее зрелище можно найти в интернете. Например, вот здесь.
https://www.youtube.com/watch?v=NxANLGD7CEA
Приняв доклад, генерал произнес речь, которая оказалась короче, чем мы ожидали. После этого полководец занял кресло в центре трибуны и устало махнул ладошкой. Комбат отреагировал мгновенно – последовала серия акробатических трюков с использований всех конечностей, затем – несколько отрывистых команд. Перед трибуной промаршировала пешая колонна, а экипажи БМП в это время заняли свои места в боевых машинах. Едва с трибуной поравнялась последняя шеренга, БМП взревели моторами и началось второе действо. По мастерству исполнения оно не уступало первому, а в чем-то и превосходило – машины буквально танцевали на бетонке, изящно выполняя синхронные развороты, высекая траками искры.
Я мельком поглядывал на генерала – в какой-то момент он достал ослепительно белых платочек и промокнул глаза. Пронзило старого вояку, ай да комбат! Хорошая оценка ему уже гарантирована! Но отлично – лучше, чем хорошо, и после завершения показа делегацию пригласили в большую палатку. Нас с Крисом туда не позвали, пояснив, что там будет внутреннее служебное совещание, а нам выдадут ланч-боксы. Я от души поблагодарил – однажды мне пришлось отобедать в индийской солдатской столовой и мне потом долго чудился запах перца изо всех щелей и отверстий….
К совещанию комбат подготовился еще более тщательно, чем к предыдущим пунктам культурной программы. Прошло почти два часа и мы с Крисом уже стали обеспокоенно посматривать на часы – надо было еще вернуться в Уиже, а полеты авиации ООН в ночное время были под запретом. Тут полог палатки распахнулся и появился раскрасневшийся генерал, излучавший радость и веселье. С одной стороны его бережно поддерживал под руку довольный комбат – он явно получил таки отличную оценку!
Генерала подвели к моей машине и мы с ним одновременно схватились за ручку водительской двери. Полководец начал сопеть и напирать на меня животом, но я не уступал. Генерал поднял на меня голову и я увидел, как его огромные усы стали угрожающе шевелиться. Вспомнив, что ключи от машины у меня в кармане и никуда он не уедет, я убрал руку и сделал шаг в сторону. Одержав очередную викторию, генерал рванул дверь на себя и остолбенел – это было водительское место. Комбат, видимо, все же чуток перестарался и индусы в эйфории позабыли, что в Анголе – правосторонне движение, а руль в машине находится слева. Смутившись, они подвели генерала к правой двери и погрузили на переднее кресло, сзади устроились два сопровождавших офицера. Бойцы быстро забили багажник коробками с ананасами в товарной количестве – сразу за расположением батальона начинались необозримые плантации, а ананасы из Негаже славились по всей стране.
На обратном пути генерал решил все внимание уделить мне, и мне пришлось изрядно напрячься в попытках разобрать очень специфическое произношение. Уже зная, что я офицер ВС РФ, он поделился, что был с визитом в Москве и там ему запомнился Иванов.
- Ну, вы должны знать его!
Я покосился и уточнил – а имя, звание или еще какая информация есть?
- Иванов из Москвы! – последовал ответ.
В моей голове промелькнула знаменитая фраза про Педро в Бразилии, но я вовремя смекнул, что генерал вряд ли знаком с творчеством Ильфа и Петрова. Посему я переиначил фразу, сказав, что на моем жизненном пути мне встречалось не менее трех десятков Ивановых. Генерал заморгал, пытаясь осознать услышанное. Пришлось помогать:
- несколько лет назад на Красной площади я встретил туриста из Индии. Его звали Сикх. Не знакомы?
Генерал нагловатую армейскую шутку оценил и отреагировал заливистым смехом, хлопая себя по коленкам. А как вам смотр? – продолжил он общение.
Смотр мне действительно понравился, о чем я и доложил, приведя его в более высокую стадию хорошего настроения.
- А вы были в Индии? – не унимался инспектор. Нет, не был, честно ответил я, и зачем-то добавил – но это мечта моей жизни. При этой фразе генерал внимательно посмотрел на меня и произнес всего одно слово: why? В переводе на русский оно означает почему, но есть значение зачем, и я с тоской подумал – и действительно, зачем я это брякнул?
- Потому что мне очень нравится Радж Капур, индийское кино, музыка, искусство и история! – фраза выскочила бесконтрольно и я сам подивился.
Всю оставшуюся дорогу до аэропорта я выслушивал про Тадж Махал и другие места, которые обязан посетить всякий уважающий себя житель Земли. Я добросовестно кивал в знак согласия, вставляя в нужных местах восторженное Ооооо или Ааааа. При этом всю волю я сконцентрировал на том, чтобы не спросить еще чего-нибудь. Например, про камасутру.
Когда мы зарулили в отведенную миссии ООН часть аэродрома Уиже, радость была всеобщей. Летчик «Цессны» понял, что ему не придется здесь ночевать, проверяемые радовались тому, что проверяющие уезжают и мытарства закончились, были причины и у меня с Крисом, как вы догадываетесь.
Пока пилот настороженно считал коробки с ананасами, которые грузили в багажный люк и прикидывал взлетный вес, генерал стал прощаться. Все были довольны, и это главный итог. Перед тем, как делегация заняла свои места в аэроплане, я внезапно вспомнил благозвучное: хинди руси – бхай бхай! Чем вызвал восторг генерала и он вновь прибег к помощи белого платочка. Нет, не простая это работа – миротворить!