В окно заглянуло хмурое утро, не предвещавшее ничего хорошего, была осень и могли быть только холодные осенние дожди со слякотью или, как лучший вариант, украшенные золотом деревья с падающей листвой. Но сгустившиеся на небе тучи обещали только первый вариант, и потому Виллен, глянув на часы, стоящие рядом на прикроватной тумбочке, повернулся на другой бок, показав спину тому дню, что почти постучал его по плечам своей серостью, сказав, что надо бы вставать, и продолжил спать. Но что-то помешало сходу погрузиться в прерванные сновидения, что-то грызло изнутри, напоминая о чём-то не очень хорошем.
Ещё полежав с закрытыми глазами, прислушиваясь к внутреннему грызению, Виллен вдруг вспомнил, что именно грызло, вспомнил ту причину, которая мешала наслаждаться ему праздностью своей жизни, вчера банк при попытке оплатить покупки в интернет-магазине заблокировал его пластиковую карту, сочтя его желание приобрести так нужный ему мобильный телефон фактом мошенничества. Собственно это стартанувшее плохое вчера плавно перетекло в сегодня, в тот день, который не предвещал ничего хорошего. И потому Виллен больше не спал. Он лежал с широко открытыми глазами и смотрел в потолок, по которому хотя бы не текли мокрые дождевые струи, оставляя за собой унылые следы, как и хмурый ветер этого дня не отмечался на белом без изъяна потолке, тоже не оставляя никакой памяти о себе.
Так и лежал Виллен и думал о превратностях этой жизни, особенно о сегодняшней жизни, в которой настоящих живых людей не брали в расчёт, всё компьютерезировав, запрограммировав, отгородившись автоматическими машинами от простых людей, фактически выдавив их из реальной жизни, поместив в виртуальную, и параллельно, помимо их желания посадив практически весь народ всех стран этого странного мира, как на иглу наркомана, на пластик, тот самый пластик, правда с его Виллена деньгами, доступ к которым ему заблокировала банковская система, а заодно погрузив всех людей в иной мир, мир интернета, который работал как ему вздумается.
И чем больше он думал над происходящим, тем больше утверждался в мысли, что это такой изумительный, просто идеальный инструмент для управления людьми, их жизнью, когда людям можно было диктовать свою волю, а им некуда было деваться, они обязаны были её исполнять, не захотела система, чтобы Виллен купил себе новый мобильный телефон вместо старого, уже почти сломавшегося, и он не купил, и это же здорово, такая экономия средств, о чем позаботились роботы, но только не о том, как будет жить дальше Виллен в той жизни, на которую его обрекла техногенная катастрофа на самом деле, а не технический прогресс. Он-то, этот прогресс как раз и был виновником торжества идей того, кто хотел, что б ему подчинялись и держать под контролем каждый шаг любого человека на этой планете.
В общем, придя ещё раз к таким нелицеприятным выводам, Виллен решил, что будет всё же вставать, тем более, что заснуть уже не удастся, а у него были ещё кое-какие дела помимо покупки телефона и похода в банк для разблокировки собственного счёта, благо, у него имелась ещё одна карта от другого банка, но дела это особо не меняло, ведь все они, эти банки работали по одной схеме робото-машин и полного отсутствия и учёта человеческого фактора в теперешней жизни.
И начавшийся осенний пасмурный день продолжился.
Оказавшись в метро и стоя в очереди в окошечко кассы, так и не выспавшийся он услышал, как возмущается средних лет мужчина, пожелавший купить билет на проезд с помощью того самого пластика, о котором думал всё утро Виллен, а система возьми и зависни, она просто дала сбой, как при оплате так и не купленного мобильного телефона вчера Вилленом, и мужчина громко возмущался, ещё громче кричала кассирша, почти на весь зал, кричала о том, что банк вернёт обратно уплаченные деньги этому горе-пассажиру метрополитена, и чего это он такой жадный и прочее.
О том, что это могли быть единственные деньги у этого человека, этот не робот, а живой работник метро даже не думал и не догадывался, и потому просто продолжал по хамски скандалить, прося мужчину отойти от окна и дать возможность другим людям купить себе билеты.
Виллен расплатился имеющейся у него всегда в запасе наличкой, не желая попасть на зуб системе, а потом и этой бабистой кассирше и спустился вниз к поездам.
Начатый день продолжался.
Проведя почти весь день в городе, не сумев поесть в кафе, потому что и там система дала сбой, отключившись от общей базы контроля, ему даже воды в стакане не смогли дать чисто по-человечески, Виллен подумал о том, что надо бы вернуться домой, раз день не задался. И он, с грустным видом сидя на мягком сидении в душном вагончике опять в метро, потрясся в нужном ему направлении, думая о том,что утро вечера мудренее, и что завтра его посетят более светлые идеи, как быть и жить дальше.
Он не знал, что это был плохой по всем статьям день, и не смотря на то, что он катился к завершению, всё только начиналось, как утро, что заглянуло к нему в окно и не предвещавшее ничего хорошего.
***
Виллен ехал в подземке, и на минуту представил себе, что вот сейчас выключится электричество, замрёт ток на какой-нибудь подстанции и он вместе с пассажирами, с уставшим видом сидящими и стоявшими вокруг него, окажется в ловушке, ловушке жизни, означающей их общую смерть в одном поезде метрополитена. Он даже похолодел от ужаса той реальности, которая могла случиться в любую минуту, как если бы он кому-то предложил, зная, что так бывает, зная, что это за жизнь такая, не игра, в которую все они, эти люди играли уже долгое время, предложил представить себе следующую картину.
— Вот представьте себе на минуту, — обратился Виллен к невидимому собеседнику, — такая мелочь, случившаяся с вами, выключилось электричество в доме, в том доме, где вы живете долго и даже счастливо, но в тот момент, когда не стало электричества, такой обычной вещи в буднях нашего существования, а ваш мобильный телефон — не работает, вы его не успели зарядить.
Городской телефон — тоже, он тоже на электрической розетке, и аналоговой связи давно нет, она осталась в прошлом. Вы никуда не можете позвонить, в комнате темно, хоть глаз выколи, и автономный фонарь тоже не включить, села батарея и в нем, и вам от понимания произошедшего стало плохо с сердцем, а в городе нет телефонов-автоматов, и позвонить, чтобы вызвать "скорую помощь", вы не можете, да и выйти из подъезда, тоже вопрос, там стоит электрический кодовый замок, а ключи от него в кромешной тьме вряд ли вам удастся разыскать, да и состояние не позволит, почти панической атаки.
— И вот, вы сидите в полной тишине, — продолжил свои рассуждения Виллен, мысленно обращаясь к кому-то там, кто мог всего этого не знать, — и зная, что кроме газовой плиты включить ничего не сможете, отопление центральное ещё не работает, а на улице давно не лето, и это при том, что вы не в частном доме живете и у вас есть газ, а не электроплита, как во многих новостройках сейчас, ваши калориферы давно остыли, и вы мёрзнете, постепенно превращаясь в ледяную статую, которая еле передвигая из последних сил ногами, идёт к холодильнику и на автомате продолжает на ощупь искать хоть что-нибудь съестного в этом тоже не работающем агрегате. В этом согревшемся шкафу от отсутствия электричества, с помощью которого подавался холод, темно так же, как и во всей квартире, и как в ваших глазах, вы же слепы, вы ослепли, будучи зрячим, и это всего-то от отсутствия света в доме.
К соседям вы обратиться не можете, они в такой же ситуации, сидят, как кроты в подземелье, находясь в квартирах каждый на своём этаже.
И тогда от понимания произошедшего, ваше сердце начнёт всё больше сжиматься, вот оно уже почти и не стучит, и через какое-то время вы осознаёте, что это тот самый миллион раз обещанный армагеддон, в котором вы просто умираете, не сумев позвать на помощь.
Так закончил своё повествование Виллен, говоря всё это какому-то невидимому человеку, а на самом деле обращаясь к самому себе, ибо это был он сам, уже попавший в неожиданную ловушку, оказавшись запертым в квартире без электричества и без возможности позвать на помощь, где и умер.
И это был реально плохой день в его жизни, когда всего-то отключилось электричество в том доме, где жил Виллен, из-за чего его не стало больше в этом мире. Такие незначительные казалось бы мелочи его и нашей жизни. Но одновременно, о чём он уже не мог знать, будучи мёртвым, перестал работать и городской транспорт, тот, что зависел от тока, бегущего по электропроводам, все магазины и учреждения, тоже перестали функционировать, дети перестали ходить в детские сады и в школы, их родители не смогли больше выйти на свои работы, чтобы заработать денег на жизнь, да им это больше и не надо было, жизнь в одно мгновение, в один плохой день, оказавшийся таким не только для Виллена, не просто остановилась, она заглохла и прекратила своё существование, в тот момент, когда умер ток в розетках, и больше ничего не могло быть, люди не могли оставаться живыми в этом странном мире, который стал, как та пластиковая карта Виллена, которую заблокировала банковская система, а по сути была точно так же заблокирована вся жизнь всех людей на этой планете, которых постигла техногенная катастрофа, названная ими ошибочно техническим прогрессом.
5.09.2020 г
Марина Леванте