Надо как следует потрудиться, чтобы приобрести дурную славу?
Не совсем так.
Яркая звезда неизвестной величины мадемуазель Лили Нарасхват закатилась под кровать, когда вдрызг напилась, закончив курсы запретной цирковой любви экстерном в неосознанном возрасте.
Глядя на неё, трюкач-партнёр из Будапешта Имре Гуляш изначально задавал себе домашние задания, что помогло ему успешно сдать выпускные экзамены в привокзальную камеру хранения в Лионе.
В тот вечер она вся в рюшечках и оборочках была приглашена к нему на ужин при геморроидальных свечах, которым отбенгалив своё, предназначалось с треском превратиться в плавленные сырки, составлявшие деликатессный компонент кампота главного меню.
Искрящиеся блеском газельные глаза Лили лучились каким-то особым внутренним светом.
Она благодарно наливалась подряд всем грациозно выставленным на круглом столе, с изысканным озёрно-балотонским вкусом накрытым венгром.
Исключение составлял стакан томатного сока с бертолетовой солью.
Её желудок работал на полную мощность под чардаш Монти.
Изогнувшись в позе обнажённого официанта-дискобола с греческой фрески, Имре застыл с дежурным блюдом увитым красной тесёмкой лососевой икры на ободке.
И так весь вечер напролёт.
Но покажется ли удивительным то, что звезда Лили Нарасхват закатилась под кровать?
Нет, если учесть отчаянно сопротивляющуюся её Имре, в приступе гнева воскликнувшего, - Я не против движения французского сопротивления, но не в постели же!