Голубой хрусталь вечера начинал заливаться первой синевой летней ночи. Запах роз и жасмина стал гуще, казалось, его можно потрогать рукой. Окна дома, к которому вела галерея роз, были ярко освещены, за ними угадывались силуэты людей, охваченных каким-то беспокойством, но отсюда, из сада, нельзя было определить радостное это беспокойство или совсем наоборот. Белая дверь домик, за стеклянными вставками которой уже давно было видно стоящего человека, тихо открылась и на порог вышел статный старик с аккуратной белой бородой.
- Профессор, куда вы уходите? – раздался голос из дома. Но Профессор ничего не ответил и закрыл дверь. Постояв немного на крыльце, старик опираясь на белую трость с резным набалдашником спустился по ступенькам в сад. Галерея роз, посаженная заботливой рукой садовника, начиналась у дома белыми розами, затем шли кремовые, бледно розовые, затем цвет кустов становился все более насыщенным, пока в конце, у выхода на большую жасминовую поляну лепестки Профессора не встретили почти черные розы. Кусты о чем-то тихо перешептывались, их лепестки трепетали даже без ветра. Розы были явно взволнованы. Профессор старался прислушиваться к их разговору, но кусты говорили очень тихо, стараясь чтобы посторонние не проникли в тайну их разговора.
Миновав розовую галерею, Профессор оказался на большой жасминовой поляне. Со всех сторон эту поляну окружали кусты жасмина, а в середине рос куст, который своими размерами поражал даже воображение Профессора. Сколько он себя помнил, еще со времен, когда сам мальчишкой попал в школу этот куст был огромным. Сейчас жасмин цвел и кусты казались морскими волнами покрытыми белой пеной. А центральный куст напоминал айсберг.
Профессор осмотрелся по сторонам. Она должна быть тут. Больше ей быть негде. Он так надеялся сейчас увидеть её и наконец-то успокоиться.
Сегодня был трудный день. Воспитанницы первый раз самостоятельно вылетели за пределы школы и увидели жизнь с которой им предстоит работать. Все они вернулись сегодня взволнованными, некоторые даже возмущенными, но тем не менее, в соответствии с требованиями собрались в большом зале, где должны были встретиться с наставниками и Профессором.
Не было только одной. Ворота сказали Профессору, что она вернулась вместе со всеми воспитанницами, но с ней было не все в порядке. Профессор сначала подождал, затем пошел искать девочку. В душе его нарастала тревога. Неприятный холодок пробежал по спине, совсем как тогда, давным-давно, когда сам он был учеником, а мальчики и девочки учились вместе, в одном классе, им объявили, что одна девочка после вылета не вернулась в замок. Судьба её так и осталась не известна.
- Но Лилит то вернулась! Где она? – Профессор прислушался. Кусты жасмина тоже явно о чем-то шептались. Профессор напряг слух. Жасмин оказался менее осторожен чем, розы. – Ах вот оно, что! – Профессор даже улыбнулся.
- Лил! Лилит! – ответом была тишина.
- Лилит Аврора Амадея Анна Мария Кристина Иоланта! – тишина.
Но теперь Профессор, прислушиваясь к шёпоту цветов, двигался более уверено. Он подошел к центральному кусту жасмина. Профессор помнил, что на самом деле это не один куст жасмина, а пять, но их ветки сплелись так плотно, что кажутся единым целым. Где-то здесь, внизу куста ветки расходятся образуя лаз. Да все верно, нагнуться, аккуратно протиснуться и вот он уже на маленько поляне внутри куста. Здесь было темно. Профессор перехватил трость. Что-то шепнул ей и набалдашник засветился слабым мерцающим светом ночника. Профессор огляделся, здесь все осталось также как он помнил. Как давно это было. Когда он был здесь в последний раз? Наверное в выпускном классе. Такая же полянка, на которую склоняются ветки жасмина, образуя цветочные гроты. Вблизи кусты казались усыпанными нежными белыми бабочками, чьи трепещущие крылья не знали покоя. Запах жасмина, дурманящий ещё на большой поляне здесь в окружении кустов начинал кружить голову, обволакивать своей сетью. Профессору в какой-то миг показалось что земля под ним закружилась. Но это мимолетное ощущение быстро прошло. Профессор огляделся. В одном из гротов, образованных ветками что-то белело. Профессор подошел ближе. Приподнял ветки. Девочка сидела обняв колени и уткнувшись в них лицом. Белая пена кружевной юбки укрывала траву. Манжеты закатились открывая тонкие бледные запястья. Длинные русые волосы крупными волнами закрывали плечи, струились по спине и падали на траву. Даже не видя её лица была заметна её усталость.
- Лилит, - Профессор сказал это тихо. Девочка не отреагировала.
- Ты плачешь, Лилит? – уже громче спросил Профессор.
- Лилит подняла голову. Лучше бы она плакала. На Профессора смотрели сухи пустые льдинки. Профессор поёжился. Он знал живой, любопытный взгляд ярко-синих глаз, а сейчас они потеряли цвет. Он знал, что они могут гореть радостью, могли ненавистью, но никогда, никогда не видел в них Профессор пустоты.
Под этим взглядом Профессору казалось, что на него накатывает волна арктического холода. Он готов был поклясться, что почувствовал, как кожа покрылась льдом. Стряхнув с себя наваждение Профессор спросил:
- Лилит, что с тобой?
- Предатели, лгуны, - голос Лилит был такой же безжизненный как и глаза. Только сейчас Профессор заметил, что такими же безжизненными, тусклыми были волосы Лилит, хотя обычно они даже днем светились как-будто освещенные луной.
Девочка продолжала:
- Создали здесь искусственный, тепличный мир. Зачем тогда вы посылаете нас ТУДА! – на последней фразе голос Лилит стал звонче, в нем появились нотки металла, таким же серым холодным металлом сверкнули глаза. Профессора это даже успокоило, так девочка стала больше похожа на себя.
- Я всегда чувствовала, что вы мне врете! Вы же знаете, что мне от этого больно! Физически больно! А там, там много лжи и боли!
Лилит закашлялась и не успела прикрыть грубы рукой. Красные капли окрасили куст жасмина, рукав ее платья, упали на траву. Красное на белом выделялось даже в тусклом свете трости.
- Вот видите, меня это убивает, - голос Лилит снова стал безжизненным. – Профессор, зачем вы так…со мной…
- Лилит, милая…
Но Лилит уже не слушала, легкий взмах руки и она обратившись в белого мотылька взлетела на цветок ещё хранивший капли её крови. Посидев там немного, мотылёк взлетел. Профессор следил за полетом мотылька-Лилит и с удивлением заметил, что Лилит впорхнула в окошко маленького белого замка, стоявшего под веткой жасмина, на который раньше Профессор не обратил внимания.
***
Профессор шёл, тяжело опираясь на трость. Ему казалось, что сегодня он постарел ещё на пару сотен лет. Он знал, что так бывает почти на каждом выпуске. Но не он в этом виноват… Или может быть в чём-то и он, но ему просто хочется себя обмануть. Мысли снова вернулись к Лилит – разве он виноват, что раз в несколько выпусков появляется такая воспитанница. А сколько их уже было таких выпусков.
- Лилит, милая Лилит. Если тебя так убивает простая экскурсия к людям, то что же с тобой будет, когда ты начнешь выполнять свою миссию – творить добро? Бедная милая девочка.
Галерея роз кончилась. Профессор тяжело поднялся по ступенькам, постоял на крыльце, погладил цветок розы, доверчиво склонившийся к его плечу. Ещё раз посмотрел в сторону жасминовой поляны, вдохнул уже ночной пропитанный ароматами цветов воздух и вошёл в дом странно тяжело закрыв за собой почти невесомую дверь.