Врач писала, быстро, не раздумывая, своим размашистым почерком. Ваське, со своего места, не было видно, что пишет эта холенная гинеологиня. Во, вывернула, подумала она вскользь, и ведь не прочитаешь, ни сейчас, ни потом, что она тут строчит. Иногда врач поднимала голову и смотрела внимательно на Василису и потом снова писала.
-вы одна? Спросила доктор.
От неожиданности Васька вздрогнула и покачала головой: нет, семья, муж и дети.
-нет, не это, сейчас вы сами пришли?
-ааа, поняла Васька, сейчас да, сама.
Врач ещё поразмышляла и начала разговор: понимаете, у вас в левой груди уплотнение, опухоль. Нужно сделать биопсию, чтобы выяснить. Пока рано делать выводы, я выписала вам направление...
Слова врача внезапно утратили звук. Васька смотрела и понимала, что та что-то говорит, но что - не слышала. Сердце ухало где-то на уровне живота, а в голове, или скорее в ушах, шел монотонный противный звук - свист.
Василиса встряхнула головой и уставилась на врача как раз в тот момент когда она закончила свой монолог.
-Вы все поняли? Переспросила гинеколог.
Василиса согласно кивнула, взяла выписанное направление и пошла к выходу.
Провожавшая её глазами, врач покачала головой, всё это она видела не в первый раз, при чем реакция каждый раз разная, у кого-то истерика начинается, кто-то вот так замораживается.
Василиса вышла на улицу, холодный осенний ветер разметал волосы и вскружил желтые пожухлые листья с асфальта.
-Красиво как! - подумала Василиса.
Василисой её назвал отец, маме хотелось имя попроще и попривычнее, чтобы не выбивалось из общего хора детских имен, ну там Маша, Катя, Наташа, Оля. Эти имена были привычными и знакомыми, не то, что - Василиса.
Мама ворчала и говорила, что теперь дочку будут называть Васька, а это совсем не имя для девочки. Вряд ли кто из детей будет напрягаться, чтобы выговаривать длинное имя Василиса, и мама расстроенно вздыхала.
К слову сказать, все мамины опасения сбылись: Василису иначе чем Вася, Васька, обычно никто и не называл, ну разве что в школе, но и там чаще всего предпочитали длинное Васенька, а не Василиса.
Она шла по осеннему бульвару, загребая кроссовками листву, от чего за ней шло: шуу-шуу-шуу, и думала: зачем и почему? Васька с детства любила думать, анализировать, размышлять и делать выводы. Конечно, направление в онкодиспансер не повод для паники, но ведь это случилось, значит для чего-то. Предстояло выбрать: все делать самой или разделить с мужем, обсудить с подругами. Ни делить, не обсуждать не хотелось. Пока не проговорено - всё это её, личное и никому нет дела, что там происходит.
И внезапно она подумала, что можно сделать какой-то итог, подвести черту, завершить то, что не успевала, сделать то, что откладывала на потом. И придя домой, она решительно взялась за дело, попутно записавшись по направлению.
Время шло, Василиса активно завершала свои долгострои, отложенные на потом, подводила итоги и делала приборку всей жизни. Внезапно оказалось, что время, сжатое в условные сроки, имеет свойство подгонять и направлять, мобилизовать. Василиса, неожиданно для себя, нашла необычайный вкус в своей жизни, на момент Здесь и Сейчас. Она вдруг осознала, что на каждый миг её маленькой незаметной жизни приготовлено всё, что нужно. Бери и наслаждайся. Почувствовав, доселе неведомый вкус жизни, она начала брать и наслаждаться. Так уж получается по жизни, одни умеют брать и не умеют давать, а другие наоборот. Вот и Василиса, отлично умела раздавать себя и совершенно не умела брать, принимая жизненные сюрпризы за взятки и категорически отказываясь принимать, незаслуженные, по её мнению, сюрпризы от жизни.
Даже биопсия, эта маленькая операция прошла для нее незамеченной. Ну была, ну прошла. Васька не акцентировала свое внимание ни на прошлом, ни на будущем, мгновенно отметая прошедшее как ненужную и безполезную для нее вещь. Нет, конечно, опыт, знания, все это оставалось при ней, но на все эти переживания было жалко тратить свое время, ставшее вдруг жестким и ограниченным.
И неожиданно для себя, Василиса пустилась во все «тяжкие«, она вдруг полюбила театры и особенно премьеры, купила себе сразу несколько флакончиков духов, заменила косметику, перемерила кучу и приобрела несколько платьев. На все её траты неожиданно находились деньги. Они и раньше были, но ей все время казалось, что её траты подождут, а вот сыну или дочке важнее новая куртка или джинсы, или занятия с репетитором, хотя оба учились и так хорошо. Но, так уж повелось с самого начала её семейной жизни: всё лучшее детям. Приехавшая к новорожденному внуку, новоиспеченная бабушка сразу установила новый семейный девиз «Все лучшее детям». Молодой муж, большую часть детства живший по интернатам, попытался сопротивляться неправильной расстановке приоритетов, но у мамы было больше возможностей давления на дочь и все таки больше авторитета, чем у молодого супруга. Неосознанно Василиса чувствовала какую-то неправильность этого, но спорить с мамой, активно помогающей с детьми, не хотелось. Так и жили.
И вдруг, духи, платья, косметика, даже новые удобные кожаные сапожки Василиса купила себе, не смотря на ноющую дочь, ожидающую себе новые кроссовки: доносишь эти, они еще хороши, а мне... - и Василиса замолчала, не зная как объяснить свое решение, и решительно сказала: мне надо! Понимаешь? Мне надо! Дочка, как ни странно, поняла и приняла.
А Василиса вдруг поняла, что нельзя откладывать свою жизнь на потом, потому что «потом» может не быть, или в этом «потом» нельзя будет сделать того, что можно сейчас. И, ничего не объясняя мужу, она сделала им паспорта и забронировала путевки в Черногорию, о которой они мечтали еще в молодости. Немного ошарашенный женой, муж совсем не сопротивлялся и обрадовался: а дети? Но, Ваську было не остановить: с бабушкой побудут, им будет полезна железная дисциплина и домашние обязанности.
Из Черногории они вернулись отдохнувшие, счастливые и заново влюбленные, часть жизни они не помнили о себе, о своих отношениях, а тут вдруг столько времени и всё для них.
Вот теперь можно и на операцию, подумала Васька, теперь можно, хоть не так обидно будет если... .
О «если...» Василиса не думала. Зачем? придет время, по факту и подумает, а пока ... .
Будем жить! - установила новый семейный девиз Василиса.
А вечером поднялась температура, и злополучная левая грудь сбоку покраснела. Но, на следующий день начиналась череда праздничных дней, выходных, и Василиса решила ждать рабочего дня и своего врача, накладывая примочки и мази. Через два дня покраснение превратилось в нарыв и прорвало гноем. Муж ругался, заставляя вызвать скорую, не понимая как может Васька так радоваться этому нарыву. Но, она ощущала как меч, занесенный над её головой, соскользнул мимо, и отчаянно радовалась этому нарыву и вытекающему гною.
Кривившимся от запаха бальзама Вишневского, пропитавшего всю квартиру, детям, она сказала: ничего, терпимо, бывает и хуже.
Она умела обрабатывать раны, а уж справляться с такой мелочью как гнойный нарыв, ей было даже интересно, можно было и в медицинский попробовать поступать, думала она, и если бы не химия.
Через месяц она появилась у врача, выложив ей на стол новую маммографию, и с удовольствием смотрела на вытянувшееся лицо врача.
-ничего не понимаю, - сказала гинеколог.
-наверно это было мне нужно, чтобы я поняла, что живу неправильно. Это такая Черта, подведение итогов. И я её перешла!
И она рассказала врачу о том, что с ней случилось за это время.