Друзья 7.
– Видишь ли, если б твоя любовь к Марине была счастливой, как это принято называть, она бы быстро иссякла, и ты бы со своей беспокойной душой поэта со спокойной совестью устремился бы к иным берегам. Несчастье научило тебя верности. Я, конечно, не предполагал такого развития сюжета, ну, что ж, сюжет неплох. Я бы не хотел наблюдать иной, как ты бы добился своего, а потом её бросил.
– Это ещё бабушка надвое сказала. А ты, значит, заранее позаботился?
– Да, я заранее позаботился. О вас обоих. Это правильно будет назвать именно так.
– Слушай, Гриня, ты лишком много думаешь! Вредно так много думать. Один вред от тебя! – и он рассмеялся, почти сквозь слёзы. – А ведь сам ты отчасти и виноват, что я стал таким! Надо было быть посговорчивее, а ты – с семнадцати лет – в затвор! Ну, на что это похоже?! – Володя, во всё время разговора внимательно наблюдавший за Василием, отменил в нём уже знакомое свойство – лёгкий и мгновенный переход от смеха к слезам и – обратно, как у детей.
«Как и у Марины! – добавил он про себя. – Какие они чувствительные, эти талантливые люди. Бедные, бедные! Как же тяжело им приходится в жизни!» И словно в ответ на его размышления, Василий мгновенно посерьёзнел:
– Помнишь, у нас рядом с домом на Варшавском вокзале был кинотеатр, и там по несколько раз крутили одни и те же фильмы. Мне очень нравилось смотреть сказку "Руслан и Людмила". Почему-то особенно в память врезалась начальная сцена: свадебный пир, молодых провожают в опочивальню и оставляют одних. Наступает такой прекрасный миг – и… всё! Этот вихрь в окно – и Людмилы нет. Тебе этот сюжет ничего не напоминает? А мне очень даже напоминает, потому что тем летом, в Крыму, я пережил то же самое – всё, по полной программе.
– Предположим, я нанёс тебе рану. Возможно, я её и залечу. Давай рассуждать так: допустим, в твоей жизни никогда не было Марины, ну, вы не встретились – и всё. Ты не уехал из Питера или она поступила в другой ВУЗ. У тебя благополучная семья, сын, даст Бог, не последний, интересная работа, захватывающее хобби, ты пишешь стихи и песни, выступаешь, встречаешься с друзьями в лагерях, всё прозрачно, всё так хорошо и чудесно, так безоблачно... Не пресно ли? Не возникает ли у тебя сейчас такое ощущение, что чего-то не хватает?
Или всё-таки лучше, когда где-то там, за реками, за долами, за горами высокими живёт она, унесённая неведомой силой под названием судьба, и тебя связывают с ней какие-то невидимые нити и какая-то тайна, и ты знаешь, что есть вещи, которых она, так же как и ты, не в силах позабыть. При этом она ещё и рисует, а в последнее время – об этом пока никто не знает – ещё и сочиняет музыку к своим картинам, которая будет звучать на выставках... а ты – ты вырос, ты стал другим… Ты стал человеком, Василий, и мне очень приятно тебе об этом сообщить. Ну, как, полегчало?..
– А ты не ревнуешь? – спросил вдруг Василий.
Володя посмотрел на него с интересом, ничуть не обескураженный этим нагловатым вопросом, и в его умных спокойных глазах промелькнуло удовлетворение.
– Да, конечно, – ответил он искренне, – но это уже моя доля перца во всей этой истории...
предыдущий: http://proza.ru/2020/09/01/1471
следующий: http://proza.ru/2020/09/04/1608