II
Андрей сидел на полу, обхватив голову руками. Он уже месяц не спал. Вернее спал, конечно, час, пол часа, потом, как в бреду, просыпался, смотрел на экран монитора, что-то долго вписывал карандашом в блокнот. Считал, сверял цифры, стирал, опять записывал и опять засыпал.
Взъерошенные волосы, воспаленные глаза, и постоянно мелькающие цифры в голове. День у него давно перепутался с ночью, вечер с утром и будни с выходными. Он почти не ел, точнее, забывал поесть, пакет молока на подоконнике уже как два дня прокис, а булка засохла еще неделю назад.
«Что делать, что делать?» – повторял он себе снова и снова.
Но сам прекрасно осознавал, что выхода нет. У него теперь не было ничего - квартиру заложил, офис сдал в аренду, но и это не помогло. В комнате было пусто, и только эхо теперь долгое время составляло ему компанию.
Он продал все, что смог: не было ни столов, ни стульев, ни техники, ничего; даже спал он теперь на полу, постелив рваную кожаную куртку. Не было ни света, ни газа, телефон и тот отключили за неуплату, один ноутбук, настроенный на биржевые сводки, постоянно передавал информацию, да еще вода гулко капала из крана на кухне.
Как он мог ошибиться? Он же неплохой финансист и всегда правильно прогнозировал ситуацию. И вот сейчас, надо же так вляпаться, накупить акций никому неизвестной компании, еще заняв уйму денег и проиграть, обанкротиться, остаться ни с чем. Он же все просчитал, все предусмотрел. И впервые в жизни ошибся.
Столько было планов, надежд и вот теперь, все – прахом. Ладно, сам, ему уже ничего не страшно, а как же мама? Она так хотела им гордиться, она столько ему дала, стольким пожертвовала ради него, одна, работая в ущерб своему здоровью, сумела найти для него деньги, чтобы он смог начать свой маленький бизнес. Тогда, долго отказываясь взять их у нее, и, в конце концов, сдавшись, он обещал ей, что станет богатым и отправит ее за границу на лечение, в лучший санаторий, к лучшим врачам, и вот, пожалуйста….
И что теперь: смотреть, как она медленно умирает, или еще хуже – посадят – а она больная и немощная будет приходить, навещать, переживать и мучиться. Как он ей в глаза то посмотрит, как объяснит. Это в лучшем случае. А если……
Он и так ее чуть не потерял, и теперь знать, что мать погибнет из-за него. Ну уж нет, он для себя все решил; и Андрей потянулся к куртке, лежащей на полу. Нащупав в кармане холодный ствол пистолета, он вдруг вздрогнул.
«Нет, у меня хватит решимости, я не трус», - убеждал он сам себя, но руки почему-то предательски дрожали.
Он закрыл глаза и направил дуло в сердце, нет в лоб, так быстрее, но было страшно; страшно и жалко себя до предательских удушливых слез, у него ведь были такие перспективы, планы. Большое будущее, как говорили все профессора на кафедре.
«Ну и что, что с того?», - убеждал он себя снова, - «а теперь ты никто, жалкий ничтожный человечек, проигравший все до копейки».
Руки продолжали дрожать, лоб покрылся испариной.
- Какой же я трус, какой слабак, - опять схватившись за голову, запричитал Андрей.
Он так и сидел неподвижно, когда звонок в дверь вывел его из этого дикого состояния.
- Это кто еще, опять кредиторы?! - вслух произнес Андрей и весь сжался в ожидании того, что случится через несколько минут: выбьют замок, ворвутся, изобьют до кровавой слюны и уйдут, в очередной раз предупреждая, что счетчик крутится уже около суммы с девятью нулями. Он продолжал сидеть, но в дверь настойчиво звонили.
- Опять Сергей приперся,- зло решил он,- с одного раза не понимает.
Он медленно поднялся и побрел к двери. Даже не посмотрев в глазок, открыл.
- Я вот…., - протягивая деньги, затараторила Вера, запинаясь, - я…, тут немного не хватает, немного – пятьсот рублей, но он очень мне нужен, очень,…. я – верну, я обещаю, я обязательно верну, а ему у меня будет хорошо – я его любить буду, кормить, гулять….!!!
- Проходи, - ничего не понимая, Андрей распахнул дверь, и пропустил Веру в комнату.
- А где он? – внимательно оглядывая квартиру, спросила Вера.
На улице небо было затянуто тучами, и шел дождь, от этого в комнате царил полумрак и только ярким пятном стоял на полу ноутбук, на котором постоянно мелькали какие то цифры.
- Кто он? - уточнил Андрей, и внимательно рассматривая ее, заметил, что стрижка ей очень идет.
- Щенок, - повернувшись, ответила Вера и попятилась назад, только теперь заметив пистолет у него в руках.
-А тут нет никакого щенка, - уверенно отвечал Андрей, не обращая внимания на ее испуганный вид.
- Ну, как же, я помню, улица Полевая, дом 213 квартира 13, - неуверенно произнесла Вера, прижимаясь к стене.
- Да ошиблась ты, это квартира 9, – Андрей только теперь заметил, что она пристально смотрит на пистолет.
- А почему на двери 13? - осторожно поинтересовалась Вера.
- А это по жизни 13, - грустно усмехнулся Андрей.
- А можно идти? - тихо прошептала Вера, и голос ее дрогнул,- мне за щенком нужно.
- Иди, - спокойно кивнул Андрей.
Вера стала осторожно, почти боком, продвигаться к выходу.
- Нет, постой! - резко вскрикнул Андрей и внимательно посмотрел на нее. Взгляд у Веры застыл, и она замерла в оцепенении.
- Постой, - повторил он еще раз и продолжил, - сколько там тебе не хватает? Пятьсот рублей? Подожди.
Он нервно начал шарить в карманах измятой расстегнутой рубашки: «подожди – вот триста», задний карман джинсов: « вот сто», передний карман «пятьдесят».
Он схватил с пола куртку и положив пистолет на пол, стал искать в карманах мелочь – она звонко разлетелась по полу, а он, ползая на коленях, считал металлические рубли, пятаки и двухрублевые монеты.
Собирая последние, припасенные на еду деньги, он теперь был уверен, что они ему больше не понадобятся. Встав, он быстро подошел к Вере.
- На, держи, держи, забирай! – почти всыпая их ей в ладони, быстро заговорил он.
- Теперь тебе хватит? - спрашивал, заглядывая ей в глаза Андрей, - хватит, да?
- Хватит, - почти оцепенев, тихо отвечала Вера.
- Забирай,- настойчиво он протягивал деньги в ужасе наблюдавшей за ним Вере,- да забирай же, - и он уверенно затолкал их ей в сумочку.
- А ты вот, - Андрей отошел, резко наклонился и поднял пистолет, - убей меня!
И нисколько не сомневаясь, подошел к ней и вложил в руки Вере пистолет.
- Да ты что! - всплеснула она руками.
- Ну, давай же, я прошу, - настаивал Андрей.
- Нет, - твердо ответила Вера и направилась к двери.
Но Андрей быстро опередил ее и захлопнул дверь.
- Я прошу тебя, ну, пожалуйста, - умолял он.
- Сумасшедший, - шептала Вера, опустив пистолет.
- Ты не бойся, я же сам прошу, – неотступно продолжал Андрей, но, заметив, что Вера отрицательно машет головой, вдруг сказал: «А, я понял, боишься, что за убийство посадят?».
И он задумчиво опустил голову: «Да, могут посадить, как же я сразу не подумал».
Но, через секунду, весело улыбнувшись, произнес: «Так я расписку напишу», - и он опять метнулся к куртке и вытрусил из нее блокнот.
Он схватил карандаш и, оторвав листок бумаги, начал на нем что-то быстро царапать. Но вдруг карандаш предательски треснул, и грифель отскочил в сторону.
- А ручка? – стал оглядываться он и тут же припомнил, что даже такой мелочи у него не осталось, - где взять ручку? У тебя есть? – раздосадовано посмотрел Андрей на Веру.
- Есть, - и Вера, заглянув в сумочку, вдруг опять вздрогнула, увидев у себя в руках пистолет.
Она испуганно протянула ему ручку. Андрей выхватил ее и стал писать.
- Я, в трезвом уме и светлой памяти, - вслух начал Андрей, - да нет, как-то не так… Он на секунду задумался и уверенно написал: «В моей смерти прошу никого не винить». Андрей протянул ей расписку.
- Вот, держи.
Вера посмотрела ему в глаза и попыталась улыбнуться.
- Какая бы не была жизнь, она ведь одна. Вот куплю я эту собаку и у меня начнется новая жизнь. Счастливая. И у тебя все будет хорошо. Если что-то случилось, то ведь все можно исправить, все! Зачем так? – с грустной теплотой произнесла она.
- Ты то откуда знаешь? Ничего нельзя исправить…. Уже ничего, - грубо ответил он.
Но Вера стояла, растерянно опустив пистолет. Андрей подошел к ней и, выхватив сумку, положил туда ручку и расписку.
- Теперь стреляй, - четко в фас стал Андрей и уверенно посмотрел ей в глаза.
Вера не шевелилась, так и стояла, безвольно опустив руки. В ужасе она не понимала ничего, но этот взгляд уверенных глаз прожигал ее насквозь.
- Боишься, что не поверят, отпечатки, все такое…., - и Андрей опять отвернулся и задумался.
- Подожди, изнасилование, тебя же любой суд оправдает! Я напал – ты защищалась, - снова впав в какое то дьявольское веселье, продолжил он.
- Стреляй, – и Андрей, с какой то нечеловеческой усмешкой на лице, начал приближаться.
- Только попробуй, - и, выронив сумку, Вера направила на него пистолет, - только попробуй,- повторила она сквозь зубы.
- Так бы и сразу, - обрадовался Андрей, - а я не шучу, видишь. И подойдя к ней вплотную, Андрей начал грубо расстегивать пуговицы на пальто.
- Не смей!.. Слышишь, не трогай меня! - отталкивала его Вера.
- У тебя нет выбора, - вздохнул Андрей и крепко обнял ее.
Необъяснимая волна нежности заставила его прижаться щекой к ее мокрым волосам. И всем телом он почувствовал, как она ему сейчас нужна, такая дрожащая и промокшая.
- Стреляй,- повторил он.
- Не буду,- неотступно произнесла Вера.
Андрей погладил небритым подбородком ее мягкие, пахнущие шампунем с незнакомым ароматом, волосы.
- Я прошу,- тихо произнес он с последней надеждой, что она сейчас сама нажмет на курок.
- Нет,- Вера категорично отпрянула.
Андрей резким движением схватил ее за плечи и, держа на расстоянии вытянутых рук, пристально посмотрел в глаза.
- Все равно выстрелишь,- уверенно резюмировал он.
И ясно осознавая сейчас, что это тот единственный человек, который сможет спасти его от мучительной жалости к самому себе, он, повалив ее на пол, стал срывать одежду.
И разве мог он подумать, что ему, выжившему под перекрестным огнем автоматов, смерть подарит женщина, тепло с которой он разделит в последний раз. Он уже ничего не осознавал. Отдаваясь страсти, он скользнул ладонями по ее напряженным бедрам, разорвал трусики.
-Чего же ты ждешь?- спрашивал, заглядывая ей в глаза, Андрей и нежно гладил ее, дрожащую и испуганную. Сам же, ощущая холодный ствол, направленный в грудь, ждал что секунда, выстрел и мгновенная смерть.
- Отпусти! Выпусти меня, - просила Вера.
- Да стреляй ты уже! - срывался на крик Андрей и целовал в упрямые губы, в соленые от слез щеки.
Страсть и смерть разжигали в теле Андрея пожар. Он гладил это беспомощное тело и умолял: «Стреляй, стреляй», но Вера не стреляла. Плакала, отбивалась, но не стреляла. Овладев ей, Андрей почувствовал, как пронзила ее боль, и она выгнула спину, не в силах сбросить его. И тягостно сейчас ожидание смерти, когда ты любишь страстно и безысходно.
Андрей увидел в вяло повисшей у Веры руке неправильный обхват пистолета и смело положил указательный палец ее кисти на курок. Потом медленно и уверенно направил к своему сердцу, а Вера упрямо разжала пальцы и отвратительно черный корпус пистолета упал на ее нежную обнаженную грудь.
- Нравиться что ли? Да, нравиться? – не мог понять ее упорства Андрей.
Вера отбивалась, как могла, но силы были не равны. Пистолет падал у нее из рук, но Андрей настойчиво его поднимал и, сжимая ее ладонь, направлял на себя. И он понял, что она не выстрелит, а он ее уже не отпустит. Два пожирающий чувства: отчаянье и страсть, близость которых всегда агония, победили его холодный и расчетливый разум.
Он хотел, нет, не хотел ее отпускать. Эта безысходность свела его с ума, это она виновата. Он устал, он свихнулся от этого груза. Когда ты всеми брошен, кинут, никому не нужен, такой ничтожный, мелкий, гадкий, опустившийся. Лишившись всего он стал сталкиваться лишь с презрением и брезгливостью женщин, и сам невольно стал смотреть на них затравленным взглядом бомжа.
Страсть наполняла его теперь, переполняла. Давно, очень давно, он забыл уже, что можно быть сильным, диким, живым. Испытывать то грубое чувство, которое испытывает хищник, когда впивается в плоть зубами. Что-то первобытное просыпается, восстает и убивает разум мгновенно. Кровь пульсирует в висках, во всем теле. Кричишь себе: «Остановись!», но себя не слышишь. Тебя больше нет. Ты себя потерял: то ли сбросил, то ли надел другую шкуру. Ты перешел какую-то невидимую границу и жалкие попытки образумиться лишь усиливают ярость. В тебе чужой: пещерный, яростный, незнакомый, неуправляемый. Он главнее, потому что он сильнее, остальное не важно. Упущен тот короткий миг, когда можно укротить, остановить, победить вырвавшееся зло, а оно уж точно не даст опомниться.
Андрей мучительно обнял ее, крепко сжал в своих объятиях и через мгновение ощутил в себе и в ней нечто, сейчас для него чудовищнее, чем выстрел, взрыв, заставивший задрожать все его тело. «А она так и не выстрелила»,- отчаянно подумал он и беспомощно отпустил.
Вера, воспользовавшись его слабостью, дотянулась до ноутбука, стоящего на полу и, схватив, резко стукнула им Андрея по голове. Громко треснул пластик, что-то заискрилось, и на пол посыпались какие-то мелкие детали. Андрей упал на Веру, потеряв сознание. Вера отпихнула его.
- Я его убила! Я его все-таки убила! - увидев кровь у него на затылке, в ужасе вскрикнула она. Она вскочила и огляделась вокруг. Ключи лежали на подоконнике. Схватив ключи, она зачем-то положила пистолет в сумку, и ничего не видя от слез, выбежала из злополучной квартиры.
Продолжение: http://proza.ru/2020/09/01/1636