Нещадно палили неоновые лампы. Человеческий поток обтекал стеллажи и прилавки огромного универсама. В общем круговращении участвовал маленький худой старик Сергей: на голове распушились седенькие волосики, светлые глаза недовольно рассматривали ассортимент, и костюм на нем был выцветший, и рубашка застегнута на верхнюю пуговицу.
В одной руке он держал листок со списком, другой – толкал металлическую тачку на колесиках. В ней уже лежали несколько свертков и батон свежего хлеба.
В отделе молочных продуктов Сергей остановился и заглянул в бумажку, как музыкант в ноты. Лицо скривилось. Он брезгливо провел взглядом по витрине-холодильнику с сырными кругами.
- Сыра дырявого ей захотелось, - тихо забрюзжал старик. – Черта лысого тебе, а не сыра! Знает, что я терпеть его не могу, - лишь бы свинью подложить.
Тут он увидел заплесневелые развалины рокфора.
- А-а, вот, - повеселел покупатель. – Мы тебе тоже с копытами подсунем – хапнем зеленого да вонючего – больше не захочется!
И еще один сверток опустился в лоток.
***
Несмотря на дневное время, в комнате было сумрачно – тюлевая занавеска прикрывала окно. Обстановка была из разных эпох: рядом с полированным столом и трехстворчатым шкафом соседствовали две железные кровати с подушечными горами и древний диван с пуфиками.
На диване с ногами сидела румяная старушка Клава: седые волосы подстрижены коротко – каре по последней моде, одета в яркий халат и тапочки с помпончиками. Она споро довязывала полку свитера и поглядывала через очки в окно. За окном зеленый бугристый пустырь упирался в березовую рощу.
«Только за смертью посылать, - с досадой подумала Клава. – Ходит воробьев считает, а тут сиди и гадай: не то под «мерседон» попал, не то стаканит где».
- Ох, - тяжко вздохнула она и снова подумала: «Пойти, что ли, воду поставить? Придет, а у меня кипяток готов».
Пожилая женщина отложила вязание, кряхтя, боком спустилась с дивана и вышла из комнаты.
***
Щурясь от солнца, висевшего под углом напротив, Сергей шел по улице микрорайона. Шел он медленно, полная объемистая сумка оттягивала руку.
Вокруг высоко вздымались жилые башни и «китайские стены», по широкой мостовой с непрерывным грохотом проносились чадящие грузовики и стремительные легковушки. Сергей отворачивал от них лицо и еле слышно ворчал:
- Ишь, разлетались! Того и гляди – колесуют. Нет бы и этих под землю, как метро, и дышать было бы чем, и пройти без страха за ребра…
Он остановился, поставил сумку на пыльный асфальт, потер лоб.
- Уф-ф, - перевел дыхание. – ну и вредина у меня Клавка. Мало того, что от чужих терпишь, так и своя!... Вот обязательно нужно весь гамазин домой припереть!
Тонкий и маленький, над большой сумкой, он был похож на птичку, стерегущую гнездо с яйцами.
***
К потолку белой кафельной кухни взлетела струйка пара. На плите попыхивала кастрюля. В окружении пластикового кухонного гарнитура здесь стоял генералом щедро отлакированный старосветский буфет.
Клава сидела на стуле, уставившись в окно. Во всю обозримую перспективу двор был почти пуст. Только на детской игровой площадке веселилась группа тинэйджеров. Клава встала и прижалась щекой к стеклу – картина от этого не изменилась.
«Дуй ветер, - тащи крышу! – воскликнула она про себя. – Совсем безголовым стал! Не в ту сторону, что ли, пошел?»
За ее спиной зашумела конфорка. Клава рванулась к плите, и тут ее осенило: «Значит… Ну точно, в другую сторону – поле да лес… Как я сразу не дотумкала? Опять сел с Ивашевым и Васькой по столу стучать. В чужом дворе, чтобы не достала!»
Размышляя таким образом, она взялась за раскаленные ушки и переставила кастрюлю на конфорку без огня. Задубелые пальцы жара не боялись.
- Ну и черт с тобой! – Клава вытерла ладони фартуком. – Останешься без пельменей – только и всего!
***
Сергей и еще двое пенсионеров сидели за самодельным столом и самозабвенно резались в домино. Рядом на зеленой лужайке резвились дети, по дорожкам катили коляски молодые мамы. Сергей с азартом влепил костяшку в хвост доминошной змеи и сказал как о давно решенном:
- Щас доиграю партейку и потопаю в больницу – путь с богадельню определят.
- Вместе с Клавкой? – деловито поинтересовался пенсионер помоложе, толстый самодовольный Васька с усиками под посапывающим носом.
- Зачем вместе, когда я от нее ухожу.
- А, еще передумаешь! – ляснул по столу второй игрок, совсем дряхлый Ивашов, но подвижный такой дедок с красным пухлым шнобелем.
- Пятьдесят лет передумывал – хватит!
- Неужто так надоело?
- Во! – Сергей провел ребром ладони по шее. – Ездит как на лошади, и пилит с утра до вечера. Яичницу с помидорами, видишь ли, я делать не буду – врачи с перцем не позволяют! Тогда какая мне разница? В богадельне тоже все диетическое, а жить веселее!
- А говорят, теперь в дом престарелых только разведенных берут, - заметил сопящий Васька. - Придется тебе сначала разводиться. А это три месяца волокиты и денег – десять тысяч рублей.
Сергей вопросительно посмотрел на красноносого Ивашова. Тот утвердительно кивнул:
- Он знает. Три раза разводился.
- Надо будет – разведусь! – ударил Сергей последним «камнем».
- А если она замуж выйдет? – не унимался сапун. - Теперь это модно. Сходит в клуб знакомств, и поезд уехал!
Сергей встал, взялся за ручки сумки.
- Если в моде такие, как ты, я не против – пусть и на ней кто-нибудь поездит!
- Сергей, а может быть, ты ее вместо себя определишь? – засуетился Ивашов. – Играть ведь будет не с кем.
- Ничо! Вон молодь пепсиковая на подходе! – Сергей мотнул головой в сторону малышей на качелях.
***
На солнцепеке возле подъезда сидела сутулая армянка. Она качала детскую коляску и монотонно напевала:
- Ай-я-яй. Ай-я-яй. Спи, Анжелка, засыпай.
Скрюченная, с горбатым носом и выбившимися из-под платка прядками волос, она улыбалась кукольному ребенку.
Из подъезда вышла Клава. Она была без очков, в желтой кофте и синем платье, в руке – пластмассовое мусорное ведро. Сощурив глаза, она сфокусировала зрение на добренькой ведьме.
- Оля, ты моего не видала?
- Что? Опять у него левый рейс? – засмеялась та.
- Ох! Надо было тебе его сплавить. Счас мне бы было смешно, а тебе – грустно.
- А помнишь, вцепилась, как в сто рублей!
- Да-а, - Клава села рядом с Олей, - был когда-то мужик! А потом ранение, болезни… Казалось, на старости вроде поласковей будет. Куда там! Бочком-молчком. Выйдет плюнуть – на день сдует!
- Это потому, что друг от друга отдыхать надо: неделю в месяц, месяц – в год. Вот я со своим день не побуду – весь вечер проходу не дает!
- А я решила совсем уйти, - полились слезы по щекам Клавы, - не любит он меня…
- Какая любовь в наше долголетия, Клав?! – обняла ее Оля.
- Не уважает… К дочке поеду… Она давно зовет… Так ему и скажи, что поехала к дочке. Я потом еще позвоню.
- Как же ты вот так сразу? – забеспокоилась Оля.
- Не сразу… Год собиралась – два часа ехать.
- На самолете?
- Какой там. Электричкой.
- Тю! Пешком бы прогулялась.
Клава поднялась со скамейки, вытерла платком влагу на лице.
- Так скажешь ему?
- Все скажу. Смотри, как бы он тебя не перегнал!
Клава взяла ведро и пошла дальше.
- А зачем твоей дочке мусор? – крикнула Оля.
- Это не дочке. Это я ему. А то зарастет тут мхом, - откликнулась Клава и стукнула ногой по железному баку. Оттуда с визгом сиганули две кошки.
***
Сергей тащился с затаренной сумкой мимо бесконечного панельного дома. Он разговаривал сам с собой вслух и не замечал, что прохожие обращают на него повышенное внимание.
- То ей было жарко, то холодно. То надо было одеться теплей, то снять лишнее. То ветер, то сквозняк, то много солнца, то воздух не такой. То в театр с ней сходи, то на танцы! Тьфу!.. Всю жизнь она заботилась только о себе, а я был при ней малым на побегушках…
Клава также шла по тротуару мимо серой стены в оконных квадратах, с нишами лоджий и карманами балконов. Она сжимала в руках дамскую сумочку и ворчала про себя: «Света божьего не видела: убирай за ним, готовь да лечи. И благодарности ни на копеечку!»
На углу они столкнулись нос к носу. Близорукая Клава не сразу сообразила, кто это перед ней возник. Сергей сориентировался мгновенно и предпринял попытку обхода. Неуклюжий, с тяжелой сумкой, он огибал жену слишком медленно. Клава успела надеть очки и заметить мужа.
- Сергей, ты, что ли?! – обескуражено вскрикнула она ему в ухо.
- Ну что? – нехотя обернулся он, как будто его оторвали от важного занятия.
- Как что? Свой дом прошел! Меня не узнаешь!
- Я в больницу спешу.
- Заболел?
- Нет, к престарелым определяюсь.
- А как же я?
- А ты замуж выйдешь. Девушка ты еще молодая - вон без очков ходишь, чтобы красивее. С квартирой! Сходишь в клуб знакомств, и на поезд!
- Побойся Бога, Сергей!
- Бога нет. Бояться некого.
- А зачем тебе в больнице кошелка?
- Есть буду. Пока на довольствие не поставят.
- Да ты за месяц столько не съешь! Давай, я лучше Ленке отвезу. – Клава потянула сумку к себе. – Я как раз к ней еду.
- К Ленке?! – Сергей из последних сил рванул сумку назад. – Не дам! Насчет нее у меня всегда были сомнения.
- Как тебе не стыдно! – снова потянула она.
- Мне? – уперся старик. - Это ей должно быть стыдно! Рядом живет – год не было.
Тут он отпустил сумочные ручки, закрыл глаза и приложил ладонь к груди.
- Что? Закололо? – встревожилась Клава.
Сумка раздора плюхнулась на асфальт. Клава с трудом перемахнула через нее и обхватила супруга за спину.
- Счас таблетку, и все пройдет.
- Еще рано. – Он открыл глаза.
- Что? Таблетку?
- Чтобы все прошло.
- Ну, давай просто отдохнем. – Она повела его к скамье возле автобусной остановки.
- Давай, - обреченно вздохнул он и едко хмыкнул: - Дохтор-мохтор, понимаешь!
***
Кроны берез развивались, как зеленые знамена. Над оградой из металлических копий блестел свежей краской голубой щит. «Парк культуры и отдыха» - было выведено на нем красными буквами.
На парковой танцплощадке шел урок бального танца. Двигаясь по кругу, пожилые мужчины и женщины разучивали несложные па, или просто их вспоминали. Круговым движением руководила бодрая, подтянутая старушка. Ее хрипловатый голос передавался через микрофон мощным динамикам и безжалостно заглушал мелодичный вальс Штрауса.
- И раз-два-три!.. Вы повернулись только на 90 градусов, на 180 не хватило силенок. Вот теперь произошло. Еще разочек… Партнер, не тащите даму, она сама пойдет… И раз-два-три. Дорожка вперед, правый поворот…
Сияя глазами и улыбаясь друг другу, несколько угловато-комично танцевало возрастное поколение. У Клавы и Сергея получалось очень даже неплохо.
- Ну что, сделаешь мне теперь яичницу с перцем? – спрашивал он и глядел фатом.
- Да уж, перца я тебе задам! – смеялась она и ловко отдергивала ноги из-под его норовящих наступить туфель.
И вдруг произошло чудо! С пожилой пары слетели все отметины долгой чреды лет: разгладились морщины, приобрели былую роскошь прически, юным счастьем загорелись глаза…
Двадцатилетние Сергей и Клава легко кружились в своем первом танце. На нем был новенький костюм со значком «ОСОАВИАХИМа» на лацкане пиджака, на ней – яркое атласное платье: алые розы на синем фоне…
Померещится же такое! Да еще сразу двоим…
Книги Виктора Буйвидаса
Блог Буйвидаса: https://buividas93.livejournal.com/
Итальянское убийство: https://www.litres.ru/viktor-buyvidas/italyanskoe-ubiystvo/
Пробивка: https://www.litres.ru/viktor-buyvidas/probivka/
Пьеса для шпионки: https://www.litres.ru/viktor-buyvidas/pesa-dlya-shpionki/
Тройной капкан: https://www.litres.ru/viktor-buyvidas/troynoy-kapkan/
Угол смерти: https://www.litres.ru/viktor-buyvidas/ugol-smerti/
Формула удачи: https://www.litres.ru/viktor-buyvidas/formula-udachi/
Сумасшедшее рандеву:
Книги на всемирном Amazon: https://www.amazon.com/