***
Выйти на станцию – надо обходить через мост. Прямо через лесополосу и жд пути – двести метров! Пошла. Их было трое. Почти не сопротивлялась. Блузка новая. Бельё новое. Чё дёргаться? Вариантов нет! Зубы целы. Сама цела. В девять буду дома! Пять лет ни одного, и пожалуйста! Комплексно! И разнообразно! Как в кино! Сама бы не додумалась: руку сюда, ногу сюда, изгиб! Хороший район! Достала из сумочки бутылочку, прополоскала рот. Они ещё спускались к путям. Видна спина последнего. А второй «пулемётчик» запомнился, и лицо запомнила! Ландон-град - город маленький – встретимся! А если бы они заставили меня играть в шахматы? Озадачена! Надо купить свечку! Алло? Слушаю тебя, дорогая! В Оперу? Сейчас! Пощади! Меня только что чуть не научили играть в шахматы! Баритон? Я знала! Я знала, что вечер кончиться баритоном! Лечу! Сильные ветви расступились, показалась станция. Добрые глазки электрички выкатились из-за поворота. Зелёная змейка подползала к перрону…
***
Горячую воду дали вечером 20-го, хотя по объявлению должны были 24-го. Продолжал мыть посуду, и мыться сам, холодной, т.к. уже всю экономию посчитал и оприходовал.
Ставил эксперимент. Оказывается, можно прекрасно мыть холодной и большой чугунок. Итого по месяцу общий профицит по воде составит 28 рублей. Видел как Развеева на работе мыла личную канистру и самовар. Надо и мне попробовать – приносить на работу, и мыть там, крупные и сильно загрязненные емкости. Записал себе, чтоб не забыть: оценить проект стирки на работе мелких вещей и легкого гардероба.
Случайно и крайне удачно продал старые цветочные горшки, разговорив соседку по дому. Уговаривал за недорого взять куст Алоэ. Не хочет. Избавлюсь сам! Противное растение! Пьёт воду зверски!
Вечером приходила Нина. Взяла из «тайника» 500 рублей. Оставила записку: вернуть мясорубку и дуршлаг, а если я буду «вякать», она выселит меня «к козам в Приютово». Плакал до двух ночи!
В четверть пятого на балкон залетела канарейка. Закрыл все створки - пошёл делать клетку. В доме напротив, горят ночью окна, посчитал! Семь утра. Пробовал пассировать на завтрак белые ростки картофеля. Сносно! Запекать в духовке, полагаю, было бы вкуснее. Однако, расход по электричеству безумен!
Пришла уборщица собирать за подъезд. Достал, составленную мной, «дефектовку» по качеству по прошлому месяцу, прочитал ей. Выслушала все пункты, сплюнула мне под ноги и ушла (инцидент войдёт в общую жалобу в ЖЭК!).
Собрался на работу. Ничего не забыл? Зубная щётка, бритва, книга, чистые бахилы, маска…
***
Она демонически прекрасна. Как все томные женщины, носящие «кисуй рош». В лоск расфуфыренная, для нескромных посторонних взглядов она кажется почти вульгарной. Желая подчеркнуть свою грациозность, она проходит через двор мягкими шашками не по прямой, а делая едва уловимую дугу! Поэты берутся за перо, а художники бросаются к мольбертам! Вот-вот свободно потекут эпитетами стихи и, брызгами, акварельные краски!
Невысокую рамку песочницы можно и обойти – но нет! Полёт и дефиле - в одну линию ножки! Тру-ля-ля! Соскок и легкое убегающее движение! Независимость и достоинство!
Утомлённый варёной крупой и безжалостным солнцем, «Полкан» поднял голову. Она не стала изображать жертву - мягко скользнула за перголу, и была прочь! Она свободна! Я зову тебя, взбалмошной,«Белка»!
***
У Егоровых есть кот. Когда они сматываются куда ни попадя, кормить его должен я. Как давно это началось, я не знаю. Полагаю, сей кот уже давно должен сдохнуть. Но кот жив, и продолжает планомерно уничтожать в день по триста грамм отварной рыбы, две сосиски и пакетик, придуманного буржуями, вонючего комбикорма. В редкие дни моего безответственного отсутствия, кот жрёт герань и растение, которое мне называли сотню раз, и которое я никак не могу запомнить. Я хорошо разгадываю кроссворды, а кот ничего не понимает в металлургии. Боюсь испытывать его в других отраслях знаний. Подозреваю, что это катастрофа. Хотя… она не нанесет ущерб национальным интересам. Катастрофа случилась «а лямпровиз» - я оставил в прихожей на полу заказной торт, и неуч не добежал до своего урыльника. Торт делали Юрке на свадьбу, и я с ним должен явиться в кафе к десяти. Я бессильно зарычал и пообещал коту отдать его на шрёдер к Бэнкси. Или обменять в детсад на канарейку. Кот «клал» на авангард и соплешей, но предусмотрительно залез на полкорпуса под койку. По неспрятавшейся части, я попал идеально! Кот пролетел темноту и двинул вверх по стене, на ходу раздирая вискозу. Восемь тридцать пять. Я вспомнил – если рвануть на БКК - можно отхватить не забранные или отказные вчерашние заказы! Повздыхав, я приподнял за бантик коробку и аккуратно выставил тортик за дверь.
Я уже было собрался уходить, как в дверь позвонили. Это соседка. Она несколько раз приходила к Егоровым при мне, и я помню, что звать ее Элла. Как-то (много) раз мы тут пили, и была она, и играла романс на гитаре.
Она в атласном халате.
-Салют! Я заметила, как ты прошёл … с тортом. И надо же - открываю дверь, и вот он, этот милый торт, перед моими ногами! Я догадывалась о симпатии! Мне приятно! Внимание … ненавязчивое ухаживание, экстравагантный поступок – как этот сюрприз с тортом! Ах, Андрэ! Когда я иду по лестнице, передо мною бездна!
Она уже прошла, и выудила из ниоткуда сигарету…
-Я сегодня смела, и при всех регалиях! Вот этот цвет, - она приподняла подол, - розовый коралл! Я не ищу любви – любовь сама находит меня, когда я в розовом цвете!
Кот, пригнув голову, пробежал на кухню. Упала швабра. Мадам вздрогнула, шевельнув «регалиями».
Я боялся говорить в её сторону. Одно легкое движение воздуха и розовый коралл щёлком стечет с неё к стопам. Мне конец! Вырваться отсюда, не совершив совершаемое, невозможно!
-Что вы тут ели?
-Мы тут ели, мы ели, - судорожно вспоминал я, – перловую кашу с килькой!
-Эстеты?
-Стараемся!
Перловку мне всучила с собой мама. И я решил сэкономить на еде коту. Правда, пришлось докупить на гарнир кильки в томате – иначе бы кот позвонил моей маме…
Села. Ноги безукоризненные! Мама-мама! Прощай килька!
Эта мадам возбудила во мне тягу к оружию. Надо купить пулемётную ленту. Марки Дюрекс. Пока я млел, гадский кот разжевал мою полотняную сумку.
Она спросила, что я делаю в четверг – есть приглашение в Оперу на два лица - на биеннале и фуршет…
У неё - фуршет! Я в четверг должен купить свиные ноги, выбить у мамы ковёр и вывести у Мальвины глисты. Мальвина - это мамина кошка. У меня ещё много плановых «интеллектуальных развлечений» в будущем, но никто об этом не узнает. Выбежав в коридор, я сую ссаный торт в мусоропровод. Провожаю мадам до двери. Целую руку. Обещаю быть.
Звонок. Фролова. Солдафонская девица. Сегодня - распорядитель на свадьбе. Выслушал эпитеты про себя. Олух! Бегу доставать торт.
-Ты где? - Фролова орала. – Мухой!
Пламя её гнева обжигало мне ухо. Приспособить бы её к пропагандистским целям. Поставить с мегафоном на китайской границе. И читать, и читать чертям Маяковского! Врач прописал ей прогулки на лошади. Это лошадям надо прописать прогулки с Фроловой. Для повышения резвости!
Я бы бежал быстрее, но лифта нет, и снизу вверх несли пианино. Ух, как ловко я его перемахнул! Утрись и заткнись! Стартовал, как ты и хотела! Я неловко поцарапал педалью (шпорой, очками, пулемётом) деку, и носильщики неслись за мной до поворота. Трусло! Таким темпом я бы через квартал упал. Я и упал, столкнувшись на повороте с маляром. Клопы-солдатики ринулись прочь. Теперь «брать меня» носильщикам было западло. Подошла собака понюхать разлитую по мне краску. Сочувственно покачала головой. Как мне показалось!
Теперь меня надо мыть и поливать час парфюмом. За никаким тортом мне не успеть. И я послал своё несчастное фото церберу. А также рисованный поцелуй. Для утешения. И шарик. Это было ошибкой. В ответ я тоже получил рисованный поцелуй. Около хвоста свиньи! Я чувствую, как она сыпет мне щебень в карманы!
Свадьба – это зрелый публичный процесс со скоморохами и танцами.
На снятой, для расквартирования сельской гвардии квартире, три комнаты, в каждой - по разложенному дивану. На каждом разложенном диване по пять-шесть крупных спящих мужчин в верхней одежде, несколько тепловатой для текущей погоды и испускающей аромат давно не мытого тела и нестираного же нижнего белья… Все они пьяные в лыск. Их завезли сюда заблаговременно (когда был автобус с села, тогда и привезли). Не зная культурных традиций областного центра, они проводили время в соответствии со своими представлениями о регламенте больших собраний. Запах носков и собрания не отмыть, не проветрить! Жёны прибудут непосредственно к фестивалю чистые, весёлые и нарядные.
Покричав на мордовском, раздали ранги! Принудительно оказалось - я вице-жених! Это кто? Я не готов целовать любое бревно, которое выкатят от невесты!
Невеста сидела мятая и угрюмая. Жених и его брат обсуждали футбол. Они облокотились на неё, словно на подушку, и разговаривали через её голову. Вынесли колокол и накрыли чехлом. Опять наступили на маленькую белую собачку. Она взвыла, а окружающие зашикали на неё словно все в церкви. Женщины «ходють» взад-вперёд ища, выдумывая и находя себе микроскопические занятия, мгновенно превращая их в важность. Говорить все начинают одновременно и одновременно все затихают. Женщина в синем ведёт себя как сомнамбула, беспрерывно переставляя табуретки и стулья. «Присаживайтесь, присаживайтесь!» Но никто не садится. Иногда из-за портьеры выглядывает маленькая девочка, ковыряя в носу. Наконец снизу закричали: «Пришли машины!» И публика, побросав все занятия, ринулась из квартиры.
- Занято! Занято! Мест нет!
Кто уместился – тот поехал в ЗАГС! Я, торт и невеста - пергидролевая челка, в фате и в белом, ловим такси! Громадные по обеим сторонам дома с гербами, барельефами, завитушками. В такси нам с приборной панели улыбается Бог: «I now pronounce you man and wife»!