..........В Псковской летописи под 7090 (1582) год приводится сообщение:
"Того же лета изыдоша коркодили лютии звери из реки, и путь затвориша, людей много поядоша, и ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша..."
— Тятя, а тятя, а вот коркодила когда лютия изыдоша на ны, мы как, сызнова в избишшу побегём?
— Канешна, сынку. Куды ж нам ещё бечь-то, ежелив не в избишшу.
— А ну как две коркодилы нагрянут? Тож в избишшу упрячемся?
— Тож, сынку. Избишша-то наша крепость! Там токо и еси упасение!
— А три коркодилы припожалуют... обратно в избишшу сиганём?
— Три ежели?.. Тады нет, не побегём в избишшу. Тута, во дворе, их всех и положим!
— А с чого так?
— Ну дак, сынку, трёх-то коркодилий лучшее во дворе уложить. В избишше, поди, тесновато будеть!
— А ежлив три припожалуют, то сапоги мне хоть достанутся? Ковда опять в Себеж продукт свезём весь?
— Ну! Ежели три! Тады ужо будет тебе обновка!
— А... чепыре ежели?
— Ну, это ты, сынку, загнул. Чепыре! Чепыре никак не могут прийти. Нас-то, почитай, двое. А их чепыре! Как это то-ись? Нечестно. Двое-то на одного!
— А трое на двоих честно?
— Трое, одначе, почти честно. Да и не босому жа тебе ходить! Без сапог русскому человеку на Руси... невместно!
— А в Себеж поедем, в харчевню будем заехивать? Или сразу на торговище?
— В харчевню, это как в обратный путь соберёмся. Кожу-то коркодилову продадим, сапожки те купим. Ба-аские! И с чого бы тады не заехать в харчевню-то... Обязательно заедем!
— Ура! — малец запрыгал на одной ноге и оглушительно свистнул, засунув пальцы в рот.
..........
Йон до вечера бродил по улицам когда-то родного, а ныне почти чуждого Новосибирска, испытывая двоякое чувство. С одной стороны ему было очень интересно посмотреть на архитектуру и пейзажи, с другой же — насладиться прогулкой вволю мешало тупое ощущение неприкаянности.
"Какого чёрта? Зачем я здесь? — нет-нет да и впивался в мозг безответный вопрос. — По-хорошему, где-то тут наверняка находится дом, в котором я жил до катаклизма. Эх, добраться бы туда, глядишь, стало бы намного проще. Соседи, знакомые, а то и друзья, неужели не помогли бы разобраться в произошедшем? Скорее всего, удалось бы как-то устроиться. — Черлазков печально провёл взглядом по симпатичной брюнетке, вышедшей из переулка ему навстречу. — Почему же я не помню ничего о личной жизни? Что за проклятие на мою голову?"
— Ой! — брюнетка внезапно остановилась и уставилась на Йона. — Ой, здравствуйте!
— Добрый вечер. — улыбнулся Черлазков, понимая, что в любых обстоятельствах надлежит оставаться вежливым и обходительным. — Чем могу быть полезен, сударыня?
— Ой... а можно у вас попросить автограф? Я видела ваше выступление вчера в "Райкоме". Мне так понравилось! — глаза брюнетки засияли. — У вас такая удивительная энергетика!
"Ну, хоть что-то. — иронически подумал Йон. — Энергетика. И на том спасибо."
На чистом листке в предложенном ему блокноте он написал: "Желаю удачи и никак не иначе! На память от Йона..."
— Как вас зовут? — поинтересовался он.
— Маргарита. — был ответ.
"На память от Йона Маргарите!" — дописал фразу Черлазков и невольно рассмеялся:
— Жалко, что в руках вы не держите букета жёлтых цветов. Это было бы символично.
Брюнетка улыбнулась и вопросительно взглянула на Йона.
— Дело в том, что Мастер встретил свою Маргариту, когда она несла в руках букет жёлтых мимоз. — пояснил он. — Вот я и думаю, вдруг при подобных обстоятельствах между нами тоже проскочила бы искорка взаимного интереса.
— А без жёлтых цветов ничего не получится? — лукаво взглянула на него девушка, чуть склонив голову набок.
Черлазков даже слегка растерялся от такого оборота.
— Ммм... Я полагаю, что в любом случае неплохо было бы попробовать. — не слишком уверенно произнёс он. — Ну... нет мимоз, так мы пойдём другим путём, как говорил великий классик! — уже гораздо бодрее завершил свою мысль Йон.
Маргарита весело рассмеялась. Ей определённо нравился этот парень.
— Я даже знаю, куда мы пойдём. — сказала она.
— Куда же? — поневоле заинтересовался Черлазков.
— Да в "Райком", конечно! Ведь вы, похоже, туда направляетесь?
— А?.. Да, да, разумеется! — согласился Йон, хотя ни о чём подобном он и не помышлял. — Направляться-то направляюсь... Только вот направление потерял, заблудился в вашем городе напрочь. Будете моей путеводной звездой?
— С удовольствием. — ответствовала Маргарита, и взяв Йона под руку увлекла за собой.
"Ну, а куда же ещё? В "Райком", дорогие товарищи, только в "Райком"! — иронически подумал Черлазков. — Сама судьба мне подсказывает единственно возможный маршрут. Не в полицию же идти, в самом деле. Хотя, это, скорее всего, с неизбежностью случится в ближайшем будущем."
— Знаете, Йон, — вдруг обратилась к нему Маргарита спустя пару минут, — то, что мы здесь встретились, это просто замечательно. Честно говоря, я не очень-то люблю песни под гитару. Мне больше нравится танцевальная музыка... Но вы поёте классно! Правда, правда, я не из вежливости! — тут же горячо принялась она убеждать Черлазкова, вовремя спохватившись, потом махнула рукою. — Да в общем-то не в том дело! У меня к вам просьба. И даже предложение. Моему дедушке исполняется шестьдесят лет. Именно это я хотела сказать. И вот он-то как раз просто обожает слушать бардов. У него солидная коллекция записей авторской песни... И я бы очень-очень хотела пригласить вас к нам в гости! — совершенно неожиданно выпалила девушка. Она заглянула в лицо Черлазкову и постаралась добавить в голос убедительности: — Вы не думайте! Я вам заплачу за выступление. Мне просто хочется поздравить дедушку от всей души. А лучше подарка для него, чем песни настоящего, классного гитариста, по-моему трудно придумать.
От подобного предложения вряд ли стоило сразу отказываться, учитывая совершенную неприкаянность Йона в данный момент. Поэтому он задумался, затем спросил:
— Юбилей будете отмечать в "Райкоме"?
— Ой, ну конечно нет! — воскликнула Маргарита. — У нас на даче, за городом. Завтра.
— А как же мне туда добраться? Я довольно скверно ориентируюсь в здешних краях и едва ли смогу найти дорогу, даже если вы максимально скрупулёзно объясните все нюансы передвижения. Чужой город, знаете ли, он и есть чужой город.
Девушка задумалась. Спонтанно возникшая в её голове идея оригинально поздравить любимого деда с юбилеем была, несомненно, очень хороша. Однако, совместить желаемое с действительностью не так-то легко. Если Йон плохо знает город, ему не скажешь — встречаемся завтра в 15.00 возле Дома Офицеров. То-есть, сказать-то, конечно, можно, и добраться до указанного места он доберётся. Когда-нибудь. Но ведь надо не когда-нибудь, а вовремя. Да и вообще, не обязан он заниматься поисками.
Маргарита искоса глянула на Черлазкова. Этот парень производил удивительно благоприятное впечатление, в нём не чувствовалось абсолютно ничего от сноба, или зазнайки, поэтому можно было попытаться рискнуть и предложить нелогичное решение вопроса. Девушка взяла его за руку, остановила, и зажмурив глаза произнесла громким трагическим шёпотом:
— Я сейчас скажу, наверное, глупость... но вы меня простите. — Йона крайне заинтересовало подобное вступление, он весь обратился в слух. — Предлагаю поехать к нам на дачу прямо сейчас! Дом у нас хороший, вы отлично переночуете, подышите свежим воздухом и завтра будете полны сил и энергии. — Маргарита открыла глаза и вопросительно посмотрела на Черлазкова. — Разумеется, если это не нарушит каких-то текущих ваших планов.
Разумеется, это не нарушало никаких текущих планов Йона, за полным отсутствием таковых. Более того, приглашение девушки весьма его устраивало по вполне понятным причинам.
— А вы знаете... — задумчиво протянул он. — Давайте так и сделаем! Жизнь артиста полна самых разнообразных сюрпризов. И идея выступить в качестве сюрприза для вашего дедушки мне очень по душе.
Маргарита с облегчением выдохнула.
— В таком случае, — весело воскликнула она, — делаем поворот на сто восемьдесят градусов, поскольку к остановке пригородных электричек идти надо в противоположном направлении.
— Предлагаю также сделать небольшой поворот в плане удобства общения, — откликнулся Йон, — и с этого момента говорить друг с другом на "ты".
И действительно, взаимопонимание уже было найдено, разница в возрасте не ощущалась, стоило ли придерживаться излишних строгостей?
..........У одной женчины был в дому шкаф. И, как это иногда и повсеместно происходит, шкаф был, а мужика не было! Представляешь? Мужика нет, а полный шкаф разных предметов одежды, от платьев до куфаек, есть!
Немудрено, что женчина очень любила его. Шкаф, то-есть. Сядет, бывалоча, в пятницу, на стулик, ногу на ногу сложит, и айда в нём предметы одежды перебирать справа налево, а потом наоборот. От этого рода занятий постепенно в руках у неё такая лёгкость образовалась, что решила женчина рояльный струмент себе прикупить.
Спросишь — на кой ляд бабе рояль нужон? Ну, так понятно, на кой! Зачнёт она на ём, к примеру, музыку бацать, часа эдак в три ночи. К ней вскоре, в результате соседских недоразумений, милицанеры припожалуют с цветомузыкой. Обратно же, в карты на том струменте играть можно, на раздевание. Милицанеры, нет-нет, да и соглашались обычно сразу. Им же на службе тяжко, а тут такой фарт! Карты, ясен перец, только предлог, так милицанеры полагали. А женчине-то что, она секрет один знала. Какой — не скажу. А также очень любила она мужчин в форме. Ну, и без формы тоже. Они поутру от неё всегда без ничего выходили. Совершенно, то-есть, без ничего — без денег, без штанов. И — что характерно! — обратной дороги не помнили. А у женчины от этого шкаф только пополнялся на предмет всякой спецодежды.
Говоришь, что такого быть не может? Спорить не стану. Скорей всего, твоя правда. Но одно скажу — в жизни столько ещё разнообразного непознанного, что прямо пипец да и всё тут!
..........
Йон и Маргарита шагали в направлении железнодорожной платформы, оживлённо разговаривая. Темой для диалога была, в основном, музыка. Черлазков почти сразу почувствовал, что он всё-таки принадлежит другой эпохе. Поняв слабость своих позиций, он старался больше слушать, нежели говорить сам, и высказывал своё мнение только тогда, когда речь шла о хорошо знакомых ему вещах. Несколько раз Рита включала хитрое устройство под названием смартфон и Йон прослушивал весьма непривычные для него музыкальные композиции, в полном восхищении от того, насколько в нынешних условиях оказывалась доступной информация. Он с трудом удерживался, чтобы не закидать Риту вопросами по поводу взволновавших его возможностей интернета.
Девушка же, не знавшая странной истории Черлазкова, была очарована его сдержанностью, тактичностью и явно проглядывавшим в нём стремлением понять всё то, о чём она заводила речь. В этом симпатичном блондинистом парне ощущалось что-то не от мира сего, он казался Робинзоном Крузо, славным и простодушным, изо всех сил пытающимся восстановить утраченные в изгнании знания и понятия о современной жизни.
"Неужели у них, в Прибалтике, ещё остались такие девственные уголки, где народ не пользуется мобильными телефонами и интернетом? Невероятно! Это просто чудеса какие-то."
Молодые люди мало-помалу увлеклись друг другом. А в подобных случаях время в пути летит незаметно. Если бы у Йона спросили, как он оказался в итоге на даче, ответ был бы предельно прост — вначале шли пешком по городу... потом ехали на электричке... потом опять шли, по закоулкам какого-то посёлка... и вдруг очутились тут, на заросшем зеленью участке.
Дача была двухэтажным, деревянным строением. Войдя внутрь Черлазков убедился, что это вполне комфортабельное жилое помещение, как о нём и говорила Рита. С души его свалился камень, проблема ночлега, по крайней мере на сегодня, была решена.
Девушка быстро приготовила несколько бутербродов, согрела чай, и молодые люди провели вместе ещё некоторое время, устроившись на свежем воздухе, за столом, находившимся в увитой плющом беседке. Было тихо, ласково пригревало косыми лучами вечернее солнце, и Йон, кажется, готов был сидеть так вечно, смотреть в глаза очень нравящейся ему Риты и слушать её голос.
Однако, в какой-то момент девушка спохватилась, быстро собралась и ушла по своим делам, оставив Черлазкова вкушать атмосферу дачной благодати в одиночестве. При желании, можно было, конечно, почитать что-нибудь из имевшейся в доме библиотеки, посмотреть телевизор, или послушать радио, но Йон предпочёл просто сидеть в плетёном кресле и, лениво размышляя, глядеть в большое окно на постепенно меняющее свой цвет закатное небо. После того, как окончательно стемнело, он улёгся на диван, накрылся пледом и неожиданно быстро уснул. Похоже, сказалась накопленная за день усталось.
..........Все, всегда и повсеместно, почему-то требуют доказательств. Доказательств даже и без того очевидного. Идёт, например, человек, шатается. Что бы это значило? Неужели человек пьян? Как же так? Среди бела дня! Вокруг же дети! А человек вдруг улыбнулся, встрепенулся и зашагал дальше, гордо выпрямив спину, ноги, голову и даже уши!
— Почему? — спросишь ты.
А потому что не верблюд! Шёл? Шёл! Шатался? Шатался! Плевал? Нет! Всё! Точка. Значит, не верблюд! Тогда вопрос — а кто же? Обычно на такой вопрос существует несколько ответов.
Идет бычок, шатается,
Вздыхает на ходу:
— Ох, ах, доска кончается,
Сейчас я упаду!
Шёл? Шёл! Шатался? Было дело! Вздыхал? Ещё как! Доска была? Не помню... вроде, нет. Значит, не бычок! И не плевался. Значит, не верблюд!
Блин... Кто же он вообще?
Ну, так в самом начале было правильно сказано — ЧЕ. ЛО. ВЕК! А это звучит гордо. А верблюд? Звучит гордо? Нет, верблюд, он корабль пустыни. А чем докажешь?
"Корабль по морю бежит, журавль по небу плывёт... Гуляй, солдатик, ищи ответу..."
Доказательство. Такое странное понятие. Но, как ни крути, необходимое! Иначе бы дошло до того, что единожды в сердцах сплюнувший величался бы верблюдом. Но благодаря тому, что было изложено выше, подобного не происходит.
Хотя иногда так и хочется плюнуть на всё на свете, и перестать кому бы то ни было что-то там доказывать. Честное слово!
..........
И вторая ночь, проведённая в новом мире, оказалась спокойной. Поутру яркие лучи поднимающегося солнца разбудили Черлазкова в добром здравии. Улыбаясь, он обвёл взглядом комнату, затем бодро вскочил на ноги и день начался. Приведя себя более-менее в порядок, Йон приготовил скромный завтрак и как раз успел его съесть, когда снаружи донёсся звук автомобильного клаксона. Выйдя на крылечко Черлазков стал свидетелем того, как в распахнутые ворота въехала роскошная "Волга" жёлтого цвета, затем незнакомый парень в очках, стоявший рядом в ожидании, вернул створки ворот на место, в то время как из машины стали выбираться наружу Маргарита, за ней симпатичная медноволосая девушка, а с водительского места показался пожилой, с седою бородой мужчина, который, надо полагать, и являлся сегодняшним юбиляром. Молодёжь тут же принялась доставать из багажника пакеты, а пожилой извлёк из салона "Волги" гитару.
Черлазков поспешил навстречу прибывшим.
— Здравствуйте! — воскликнул он, приблизившись. — Давайте, буду помогать.
— Это Йон. — тут же представила его присутствующим Маргарита. — Знакомься, Йон, это Кеша и Анжелика. — продолжила она и приобняв пожилого мужчину торжественно провозгласила: — А вот наш уважаемый и любимый юбиляр, мой дедушка Лев Данилович.
— Очень приятно познакомиться. — улыбнулся Черлазков, невольно обратив внимание на то, как странно, словно бы испуганно, посмотрел на него юбиляр.
Некоторое время царила суета, все были заняты переноской привезённых продуктов и вещей в дом. По ходу дела было объявлено, что ближе к полудню ожидается прибытие ещё нескольких гостей, так что следовало безотлагательно начинать подготовку к мероприятию. Обе девушки обосновались на кухне, а Йон присоединился к Кеше, который отправился устанавливать мангал для шашлыков. Лев Данилович тем временем прохаживался по дачному участку, проверяя, всё ли тут в порядке. То и дело Черлазков ловил на себе его пристальный взгляд.
"Ох, не верит старик, что я всего лишь музыкант. — усмехнулся Йон. — Похоже, определил меня в жулики. Ну и бог с ним. Разберёмся. В конце концов, наше дело правое."
Надо сказать, что вообще-то все присутствующие Черлазкову понравились. Анжелика была самой настоящей красавицей, Кеша казался добродушным, уравновешенным человеком, да и Лев Данилович, при всей странности его поведения, был вполне симпатичен.
"После нескольких бокалов спиртного все мелкие шероховатости будут сглажены." — успокаивал себя Йон.
Юбиляр, тем временем, совершив круг по дачному участку, внезапно приблизился и деликатно кашлянув обратился к Черлазкову:
— Просто не могу устоять перед искушением... Внучка уж так расхваливала ваше мастерство! — Лев Данилович улыбнулся. — Кеша, я думаю, справится здесь и без нас. Предлагаю уединиться в беседке. Мне не терпится услышать хотя бы несколько композиций в вашем исполнении.
Йон выпрямился, приложил руку к груди и ответил:
— Желание уважаемого юбиляра это закон!
Гитара ожидала их в той самой, увитой плющом, беседке, где накануне Йон с Ритой пили чай и тихонько беседовали ни о чём. Черлазков с восторгом убедился, что гитара просто великолепна. Это было изделие ручной работы, с любовью изготовленное настоящим мастером своего дела. Йон настолько увлёкся знакомством с инструментом, что уже не обращал внимания на то, с каким острым любопытством впился в него взглядом Лев Данилович.
— Будь я проклят... — едва слышно пробормотал юбиляр в какой-то момент.
Наконец взаимопонимание с гитарой было установлено и Черлазков тут же начал петь. На крылечко выскочили обе девушки и несколько минут прислушивались, потом снова скрылись в доме. Йон со свойственным ему самозабвением исполнил несколько песен подряд и лишь затем взглянул на Льва Даниловича, ожидая какой-то реакции. Юбиляр сидел, тяжко задумавшись. Возникла длинная пауза.
"Ого. — недоумённо всматривался в него Черлазков. — А ведь, похоже, здесь я ко двору не пришёлся. И что делать дальше, непонятно."
Лев Данилович поднял глаза и остановил очень серьёзный взгляд на своём госте.
— Скажи-ка, парень, — произнёс он негромко, — ты в самом деле из Прибалтики родом, как мне Ритка сказала, или ты ей соврал?
"Какой смысл говорить неправду? — мгновенно решил Йон. — К чему? Что мне скрывать?"
— Нет, не из Прибалтики. — сказал он. — Но я не то чтобы врал, а просто вынужден по не зависящим от меня обстоятельствам играть некую роль.
— Так. — словно ожидая именно этих слов быстро выдохнул Лев Данилович. — А фамилия Прокофьев тебе о чём-нибудь говорит?
Черлазков поблуждал в темноте своей памяти, испытывая довольно дурацкое ощущение, поскольку фамилия ему ни о чём не говорила, однако внутри что-то определённо ёкнуло.
— Н-нет... — неуверенно сказал он наконец. — Прокофьев? Не знаю.
— Удивительно. — мгновенно возразил Лев Данилович. — Просто удивительно. Ведь это твоя собственная фамилия, Славик.
Лев Данилович внимательно следил за реакцией ошарашенного Йона.
— Н-не понимаю вас. — на лбу меж бровей Черлазкова появилась вертикальная складка, он с мучительным напряжением пытался осмыслить полученную информацию. — О чём вы говорите? Объясните.
— Я говорю о том, что в данный момент вижу перед собой Вячеслава Прокофьева, моего приятеля, пропавшего без вести тридцать лет тому назад. — негромко и с нажимом произнёс Лев Данилович. — Вряд ли я ошибаюсь, мне ли не знать Славку! Хотя, конечно, я подразумеваю только внешние данные. Что там у тебя внутри, это для меня загадка. Равно как и то, каким образом ты появился здесь, спустя тридцать лет после исчезновения, к тому же ничуть не постарев с момента нашей последней встречи.
Повисла пауза, во время которой Черлазков понял, что ему, похоже, здорово повезло, поскольку нашёлся человек, знавший его по предыдущей жизни, и теперь появился шанс разобраться во всём произошедшем. Йон отложил гитару в сторону и впился взглядом в Льва Даниловича, в надежде рассмотреть в этом пожилом человеке знакомого ему парня, когда-то давным-давно наверняка именовавшегося по-простому — Лёвкой.
..........— Охрана — дело сурьёзное, чтоб ты знал! — говорил Топорков новому напарнику. — В охране главное что? Главное — не спать на посту! А поэтому всяческие для сна причины нужно исключить. Диван, например, или скамейку. Даже на стуле можно уснуть и тем самым дать злоумышленникам повод совершить своё чёрное дело!
— А оружие мне выдадут? — спрашивал будущий супер-охранник.
— А как же! — ободряюще улыбался Топорков. — Оружие у охранника первейшее дело! Вот, держи! — Топорков бросил в визави коробок спичек.
— Нешто это оружие? Это же спички! — удивился тот.
— Конечно, спички. Даже название у них самое что ни на есть охранническое — СПИЧ КИ. Спич по-английски означает речь, а Ки по-китайски будет...
— "Опа"! — перебил Топоркова догадливый напарник.
— Ки по-китайски будет энергия! А вот "опа" случится тебе, если уснёшь на посту! Посему лучше спички в глаза себе вставь, ежели не хочешь, чтобы тебе клизму вставили в то самое место, что ты с китайского неправильно перевёл.
— А что мы хоть охраняем-то, товарищ Топорков?
— То нам знать не положено. Печати на месте — и точка! Остальное нас не касается! — Топорков закурил и пустил дым колечком. — Ты, главное, не тушуйся. Через три часа сменю тебя. Но чтобы не спать мне тута! Иначе сам понимаешь — без выходного пособия!
Шёл уже третий час, как Сашко Шмыга исполнял обязанности охранника объекта с буквами WС на двери. Ходил взад-вперёд, всматриваясь в даль коридора, не идёт ли оттуда товарищ Топорков.
А Топорков, в дежурке, пил чай, развалясь на видавшем виды диване, и поглядывал на монитор, хмыкая и удивляясь, откуда берутся такие остолопы, что вот уже почти три часа охраняют женский сортир, причём нерабочий.
Сашко ходил, считал шаги, смотрел на дверь объекта, и недоумевал — странно, зачем вообще охранять дверь с табличкой "ремонт", написанной от руки на куске старого картона? Может, там материалы какие дефицитные лежат, задавал он себе вопрос. И не находил ответа.
А в женском туалете, тем временем, из-за треснутого сливного бачка внезапно появилась Серая Дымка, сначала тонкой струйкой, потом обретая очертания как бы небольшого животного. Дымка потянулась и, крутнувшись вокруг собственной оси, пробормотала:
— Well, well, well...
Что и услышал жёстко заинструктированный Шмыга.
— Эй! — крикнул он, словно спецназовец врываясь в женский туалет. — Эй! Кто здесь? — и грозно чиркнул спичкой. — Ши-их!
Дымка ожидала любого поворота событий, кроме такого. Открытого огня оборотни, не имеющие телесной оболочки, выносить не могли. Дымка заметалась по тёмному замкнутому пространству, чуя, что приходит её последний час.
— Ши-их! — Сашко чиркнул второй спичкой.
По закону Дымка должна была исчезнуть. Но перед исчезновением следовало отомстить за себя.
"Вот вам!.."
— Это чего ты тут спички жгёшь?! — вдруг ярко вспыхнул мощный электрический фонарь и за спиной у Сашко появился Топорков. — А если сигнализация пожарная сработает?.. Египтская сила! — вдруг невольно вырвалось у него.
В туалете было ослепительно чисто. Правда, отсутствовали все до одной кабинки, зато на открытом взору пространстве в ряд стояли три унитаза и два биде, сверкая так, что Топорков сначала даже зажмурился. А напарник вообще потерял дар речи, поверив в этот миг, что охрана дело не только сурьёзное, но и... Дальше мыслей не хватало. Ведь и биде, и унитазы были из чистого золота!
..........