Мы с мамой возвращались домой из поликлиники. Моя ладошка в ее нежной руке. У мамы самая ласковая, теплая ладошка, из всех ладошек, которые я знала. Лицо мамы грустное, она о чем-то думает. И я думаю. У мамы свои думы, а у меня свои. Каждый думает о своих думах.
Мои были о словах доктора. «Острого нельзя!» - Серьезно так, он сказал. Поправил очки. Что-то нарисовал на листочке и протянул его маме.
«А сами сказали острого нельзя, а углы у листочка вон какие острые», — с укоризной заметила я, поглядывая на листочек.
«Кушать острое нельзя», — пояснил доктор.
«Сабли что ли, как в цирке?» – и от нарисованной картины я поспешно закрыла рот ладошками.
«Сабли глотают только в цирке», — успокоил доктор
- А вилкой, как взрослые можно?
- Вилкой как взрослые, можно, а продукты острые нельзя!
«Ааа, продукты острые!?.. Знаю, знаю у морковки конец острый», — протянула я с видом знатока острых продуктов, и с облегчением вздохнула. Морковку я любила. Но после увиденного ужаса глотателей сабель, отказаться от неё было легко.
«Я буду вас ждать через неделю»,- улыбнулся доктор.
«Он будет нас ждать, значит, мы для него очень важные!» – подумала я. От этой мысли я наполнилась самоуважением и за себя, и за маму. Мы вышли из кабинета…
«Острые продукты, острые продукты», — звучало в мыслях. Для меня было открытием, что продукты бывают острыми. Я ушла в размышления, перебирая и сортируя продукты на острые и другие геометрические формы. После морковки, в число острых попал зеленый лук.
«Я так и знала, мне его нельзя, он острый, — с торжествующей радостью думала я. А говорили: «полезно!»
Далее вспомнился стручок зеленого горошка. Как же мне нравилось открывать и надкусывать сочненькую кожицу. Отказываться от него не хотелось. Стручок острый, а горошинки то, круглые.
«Так можно или нельзя?" - спросила я сама у себя. И решила это разногласие в пользу соблазнительных округлостей самого горошка. "Стручки жевать не буду - они острые. А сам горошек кругленький, как бусинки, значит можно».
В уме я с увлечением изучала формы продуктов, вычисляя из них острые. К моей радости острых форм вспоминалось мало: «Яблочки – круглые, конфетки - квадратные, блинчики и оладушки круглые, жареная картошечка острая. Жареную картошечку любит моя сестренка, ей можно. А я люблю пюрешку, а она без острых углов».
«Что же еще острое?.. Косточки! Куриные и рыбьи косточки", – радовалась я своей сообразительности. - "Острые косточки любит кот Рыжик, значит ему можно».
И тут, я вспомнила, как во дворе дядя Гоша и дядя Петя пили воду из маааленьких стаканчиков. У нас такие же стаканчики в буфете стояли.
«Хорошо пошла», — поочередно повторяли они. - «А разве вода может идти, она же затекает?» – думала я.
А из баночки они доставали остренькое, маленькое, и называли это килькой. А кот Рыжик рядом сидел. И Ему давали из баночки. Так и говорили: «Лови Рыжик кильку!» И он ловил, потому что ему остренькое можно.
Та килька была и острая, и вся в крови Я с облегчением выдохнула, хорошо, что мне этого нельзя.
В тот момент я испытала благодарность к доктору. Он умный, знает чего нельзя, и он нас ждет.
"Зайдем в магазин", — прервала мои мыслеобразы мама.
Магазин - одно из любимых мест. Там всегда пахло вкусным. Манили красивые продукты на больших витринах. А наверху, на веревочке, висели всякие вкусности. А еще в магазине были настоящие весы и маленькие блестящие гирьки.
"Хотя бы одну, самую самую маленькую гиречку, к себе домой" – мечтала я.
И с любопытством продолжила изучение содержимого витрин по остроте их форм. Перечень запрещенных продуктов пополнился макаронами. Продолжая переводить внимание с одной витрины на другую, я остановилась на красном шаре сыра, где выше, красовалась ворона с остреньким продырявленным ломтиком сыра в клюве. Я смотрела на ворону, она хитренько смотрела на меня: «Значит ей можно, острый кусочек!», — подумалось.
Разглядывая аппетитный сыр, мой взгляд встретился с круглыми глазами-дырочками самого сыра: «Вот это да! У сыра есть глазки насквозь!» - удивилась я. - «А дырочки-то круглые, значит, их можно скушать! Но как съесть дырки без сыра?»
Моему пытливому уму хотелось разобраться в кругло-острых сырных формах. Какая из них правильнее, что можно, что нельзя? Как съесть сырную дырку без сыра, и что будет с сыром после их поедания? Вопросов было больше, чем ответов.
Интересно, а почему доктор сказал, что острой вилкой можно, а острые продукты нельзя?
Мое настойчивое представление кружилось в поисках решений, о том, как правильно съесть сырные дырочки и сам сыр. И я его нашла! Вот: «Сыр можно нарезать кружочками. Аккуратненько резать, чтобы без углов. Можно отламывать или просто откусывать от большого сырного шара. Откусил, и обратно на стол. Из любой ситуации можно найти выход. Главное не сдаваться!»
- Мама, а сыр острый?
- Острый.
- А дырки, они же круглые…
- Сыр нельзя.
- Мам, а давай мы будем сыр шариками резать... я смогу, я большая. Я же твоя доча, я твоя умница.
- Ты моя умница!
В воскресенье мы поехали на праздник к бабушке с дедушкой! Там собрались мои родственники. А главное, все мои сестренки и братишки. Было весело. Наигравшись, мы неслись в дом с криком: «Лошадям пора на водопой!»
Утолив жажду и переведя дыхание, я обвела кухню взглядом в поисках вкусненького кругло-тупого. В большой стеклянной банке плавали два маленьких помидорчика…
– Хочу!
- Нельзя, — Почему?
- Они острые.
- ? Круглые.
- Острые.
- Круглые! Я же вижу: они круглые, это листочки в банке острые, а помидоры круглые!
Меня убеждала в остроте помидора мама, потом бабушка и тетя, все тщетно, я не хотела их понимать. Помидоры круглые, и я это знала.
Все аргументы были в пустую. На каждый их довод, я все громче отстаивала помидорную круглость.
- Ага, обманываете, а сами говорили, что врать нельзя, — почти ревела я!
Убедить меня в остроте не удалось.
Два аппетитных красненьких помидорчика лежали на белом блюдечке передо мной, с условием: "один для меня, второй для сестренки!"
Взрослые ушли в комнату... Сестренка пододвинула мне свой помидорчик...
И мы смеялись, потому что не нашли в круглом помидоре острых углов!
Зачем взрослые обманывают? Ведь дети им верят!