То, что общеизвестно – неверно.
Оскар Уайльд
Сладкоголосо поющий пиит,
Находчивый и беззастенчивый,
Бродит по Питеру кудряво-стриженный,
И отлично знает своё дело.
Только посредственный сочинитель стремится описывать жизнь именно такой, какая она есть. Или такой, как была. Истинный художник создаёт свою, неповторимую картину мира, мало заботясь о её фотографическом совпадении с реальностью. Он выстраивает собственную философию, нравственное учение, которое, по его убеждению, поможет понять, как был устроен мир.
"Никогда не пиши так как было! Пиши только наоборот". Возможно, это призыв не к лживости – к совершенству. Только созданное тобой реально и ярко. Заимствованное, пусть даже у жизни, бледно и неубедительно. Писательская участь – всё время пробуешь на прочность сук, на котором сидишь, а потом уже пилишь его – а иначе и сидеть на нём не имеешь морального права. И всё понимаешь: ведь рухнешь, в конце концов. Но если этого – жизни на пределе – в книге нет, то её и читать не станут. "Мои мысли – не ваши мысли; мои пути – не ваши пути". Свое творчество мы иногда посвящаем исследованию вопросов, на которые у большинства из нас нет ответов.
Однако, начинаем знакомиться с поэмой, окунаясь в разряженный воздух изящной словесности, в котором автор взорлил неожиданно и скоро. Если верить Довлатову, талант – это как похоть. Трудно утаить. Ещё труднее симулировать. Текст так ладно упакован в лингвистические формы, что хочется читать и читать. С интеллектуальной щедростью Алексей Михайлов втаскивает в содержание свирельно-серебристые строки, озадачивая читателя своей литературной функциональностью. Персонажи приведены в тщательный поэтический порядок. Эта тактильная поэзия как бы рвётся наружу, дотрагиваясь к самым истинным уголкам нашего ума и сознания. Но, увы, не души.
"Готов принимать я в свой адрес упрёки
Учёных мужей и других знатоков,
Надувших от злобы и зависти щёки,
Но я опираюсь на правду веков".
Странная штука наше воображение, и ещё более странная – память наша. С антропологической точностью и филигранно, с подкупающими реальными деталями, как ему кажется, автор описывает свои эпохально-эпические персонажи. Красивые слова нередко служат костылями для хромых мыслей. "Из сложных словес ткут свою сеть фарисеи, а истина Духа обитает лишь в простоте". Лёгкая, чрезвычайно гибкая мораль художника вступает в тяжбу с "мёртвыми" и недоступными, в которой живые всегда правы. И следует помнить, что человеческое знание о духовно-тонком мире крайне несовершенно, и мистическое начало ангельской души неподвластно логическому объяснению. "Известное известно немногим", любил повторять Аристотель. Полузнанье – благодатная почва для мифотворчества. В темноте легко творить кумиров и ещё легче их сокрушать. Однако автор хитроумно и настойчиво ускользает от твердых оценок своих героев, но преуспевает во многих любвеобильных сентенциях в адрес Люцифера и в то же время, ироничен даже насмешлив к Создателю. Так или иначе складывается духовная позиция сочинителя. Чтобы думать и писать так, надо совершенно не понимать, что произошло на Голгофе. Здравый ум – это не рассудочный анализ, не интеллектуальные знания. Это духовная интуиция. Наше восприятие Писания слишком часто имеет характер внешний, без проникновения за завесу плоти. Его смысловые уровни, один за другим, уходят на неведомую нам глубину. Таинственная священная Книга открывается по действию благодати, в которой многие из нас, увы, не нуждаются. Редкие души, тем более поэтические, бывают облечены в ризы невещественного света, ибо состояние чистоты сердца и ума есть дар Божий.
На протяжении веков происходит Большая Борьба между Богом и сатаной. Эта борьба описана от первой книги Бытия до последней книги Библии, Откровение. Дьявол хочет взять силой и хитростью то, что принадлежит Богу. Он «лжец и отец лжи» (Иоанна 8:44), он представляет Бога в ложном свете, день и ночь оспаривает верующих перед Богом (Откровение 12:10) и «ходит, рыкающий, как лев, ища кого поглотить" (1 Петра 5:8). Его цель: «украсть, убить и погубить», а Бог пришел «чтобы имели жизнь» (Иоанна 10:9)."
Каждый из нас втянут в эту борьбу, нет нейтральных. Иисус сказал: «Кто не со Мною, тот против Меня» (Луки 11:23). Нам следует дать себе ответ: на чьей я стороне?
Однако, вернёмся к литературе. Как уже говорилось выше, она добротна и даже местами изысканна. Художественной цензуры в наше время, как известно, не существует; просто некоторые маршруты творческого полёта сопровождаются сильным встречным ветром. Связь сочинителя и его произведения подчас непредсказуема. Авторское восприятие персонажа может быть таким же ошибочным, как и восприятие его читателем (так что никто щёки от злобы и, тем более от зависти, не надувал). Единственное, пожалуй, литературное замечание к автору – в главах, ведающих о построй Ноем корабля ощущается лёгкий структурный перекос: уж больно всё затянуто.
И напоследок вспомним Чехова: "Писатель не должен давать ответа, он лишь задает вопросы".
Но жизнь продолжает вращаться по кругу,
Неспешно гася у людей очаги.
"Литература вся празднословие. Почти вся... Исключений убийственно мало".