Он с большим трудом сумел затолкать в себя вдох. Легче не стало, в глазах темнело, лоб покрыла липкая, противная испарина. Доплёлся до скамьи, традиционно установленной городским начальством на самом солнцепёке.
Рядом плюхнулись две, судя по всему, старшеклассницы. Смартфон изрыгал современный хит, в котором «не было хорошей мелодии, но были плохие слова». Та, что повыше, с недомытой причёской светофорной раскраски, изогнулась дугой, задрала юбку, и стала показывать подруге свежую татуировку на худосочной заднице. В наколотом неприличном слове была пропущена буква, но это нисколько не убавило громкость восторгов, густо перемешанных с матом. Весёлый девичий гогот сопроводил жестяной грохот яркой банки, пролетевшей мимо урны. Синхронно щёлкнули зажигалки, потянуло табачной вонью.
«Почему же они так хотят казаться шлюхами и быдлом?» - подумал он, тяжело поднимаясь.
Мужчина шёл очень медленно, боль в груди усиливалась от ощущения, что он несправедлив к девушкам. Они не хотели казаться.