Когда-то совхоз «Ударник» процветал - снабжал близлежащий город хлебом, ранним картофелем, молоком и мясом. Народу в совхозе в то время жило много. Тут были и больница, и средняя школа, и библиотека, и почта, и ферма, и пекарня, и пилорама… В эпоху перестройки хозяйство, как и многие другие, оказалось совершенно не готово к реформам и постепенно умирало. В поисках средств к существованию жители совхоза, кто помоложе, постепенно разъехались по городам. Совхоз со временем пришел в запустение и превратился в обезлюдевшее село, в котором добрая половина домов стояла с заколоченными окнами. Окрестные деревни и вовсе исчезли с лица земли.
«Ударник» затерялся в глуши, среди холмов и бескрайних полей, которые никто не пахал. Больницу и почту давно закрыли, разрушенные ферма и пекарня белели бетонными остовами подле ухабистой дороги. Школу из средней перевели в разряд начальной - некого стало учить. Везде кусты чертополоха, одичавшей малины и смородины. Старое обшарпанное здание сельской библиотеки каким-то чудом уцелело. О книгах с любовью заботилась бабка Аксинья, седая, как лунь, подслеповатая восьмидесятилетняя библиотекарша. Впрочем, никто из сельчан, кроме мальчика Арсения, сельскую библиотеку не посещал. Сеня был робким, щупленьким болезненным подростком с водянистыми бесцветными глазами и некрасивыми грубыми чертами лица. Среди крепких сельских ребят он держался особняком из-за своей застенчивости, был настоящей «белой вороной». Сверстники частенько смеялись над Сеней, обижали его, не принимали в свои игры.
Отца его, всю жизнь проработавшего плотником на пилораме, давно убила астма. Мать, печальная неулыбчивая женщина, оставшись одна со стареньким дедушкой и маленьким Арсением на руках, тянула на себе, как могла всё хозяйство из года в год. Друзей у Сени не было, именно поэтому с ранних лет чтение стало для него настоящей отдушиной. Читал он взахлёб, много и жадно, представляя себя то героем романов Джека Лондона, то персонажем пьес Шекспира, уносясь в своих мечтах далеко от родной деревни и забывая о реальности.
Как-то вечером сельские мальчишки гуляли возле Сенькиного двора.
-Тёть Тань! А Сенька выйдет?- привалившись к плетню, крикнул заводила Данька, долговязый веснушчатый паренек лет тринадцати.
-Некогда ему, всё книжки свои читает,- тяжело вздохнула Татьяна, усталая женщина в блеклой голубой косынке, с трудом подняла тяжелые ведра, доверху наполненные водой, и шаркающей походкой направилась к избе.
-Матери помог бы лучше, чем книжки читать - сердито буркнул дед Антип, сидящий на завалинке. Несмотря на то, что на дворе было лето, на нем была неизменная телогрейка и порыжевшие от времени валенки, потому что он постоянно зяб.
Ребята удалились, хихикая и перешептываясь:
-Умник…Книгочей!
-Гав. Гав-гав,- раздалось вдруг негромкое вежливое потявкивание.
Дед Антип вздрогнул от неожиданности. У его ног сидел маленький косматый пёсик. Его свалявшаяся грязно-желтого цвета шерсть местами была в репьях. Одно ухо его торчало торчком, а другое смешно свисало вниз. Очевидно, пёс был бродячим.
-Пошел отсюда!- грозно прикрикнул на него дед.
Пёсик нисколько не испугался и приветливо замахал похожим на метёлку хвостиком.
Услышав шум, на крыльцо вышел Сеня.
-Ба! Откуда ты тут взялся?- удивился он, увидав пёсика.
Тот подполз к мальчику на брюхе и облизал тёплым шершавым языком его босые ноги.
-Бедненький, ты же наверное голодный! Я сейчас!- спохватился Сеня и скрылся в доме.
Вернулся с тремя котлетами. Пёсик моментально их слямзил, преданно глядя на Сеню своими чёрными глазами-угольками.
-Ты чего вытворяешь, ирод? -возмутился дед Антип,- мать котлеты нажарила, а ты их собаке!
-Деда, давай его оставим! Сразу видно, он ничейный, ведь жалко, пропадёт! А у нас он двор охранять будет!- воскликнул Сеня.
-От кого охранять? У нас тут чужие не ходят, все свои. Да и посмотри на него, какой из него сторож? - проворчал дед, но уже не так сердито.
Пёсик решил не злоупотреблять гостеприимством и покинул двор через дырку в плетне.
С тех пор он стал частенько вечерами наведываться к ним во двор, благо, Сеня его подкармливал. В один из таких вечеров он не убежал, а свернулся калачиком возле крыльца и заснул. Сеньке всё-таки удалось уговорить мать и деда приютить собачку. Они поохали, поахали, но в конце концов согласились.
-А, и пусть себе живёт, -махнул рукой дед и пошел сколачивать ему будку из старых досок.
-Пускай, хоть ворон в огороде гонять будет, -согласилась мать, вычёсывая репьи пуходёркой для коз из шерсти собачки.
С появлением пёсика Сенька заметно повеселел. Приятелей-то у него не было, а книги разговаривать не умели. А пёсик умел. Глазами. Сеня, обычно задумчивый и молчаливый, говорил с ним, делился своими радостями и горестями. Пёсик слушал мальчика очень внимательно, не отводя своих умных глаз-угольков, и иногда казалось, что он вот-вот заговорит. Надо сказать, что Сеня больше не сидел сиднем за книгами в четырех стенах.
Жизнерадостный и озорной пёсик любил носиться по окрестностям и мальчик с удовольствием ходил на вылазки вместе с ним. Под стать неугомонному нраву пёсика Сеня придумал ему кличку- Адреналин.
-Чудная кличка какая,- нахмурилась мать,- вон у Епифановых кобель Тузик, у Миколиных -Дружок. Намудрил ты с кличкой, начитался небось своих заумных книжек.
-Не шуми,- неожиданно возразил дед Антип,- его собака, пусть называет, как хочет. А что мудрёно слишком, не выговоришь. пусть будет Дреня.
На том и порешили. Первое время соседские ребятишки потешались над странной кличкой Сениного пса, потом привыкли.
Однажды Сеня и Дреня забрели на заброшенный пруд порыбачить. Когда-то сельчане ходили сюда толпами купаться, набрать воды из ключа или просто посидеть на берегу в жаркий летний день. Теперь пруд зарос камышами и кувшинками, старые мостки покрылись мхом и местами прогнили. Вода в пруду, прогретая солнышком, была тёплой, как парное молоко, и Сеня с удовольствием выкупался. Адреналин, сначала сидевший на берегу и настороженно потявкивающий, вскоре тоже плюхнулся в воду и поплыл к хозяину. Вдоволь нарезвившись в воде, Сеня и Дреня наконец выбрались на мостки обсохнуть. Насадив на крючок червячка, Сеня закинул в пруд нехитрую удочку из сучковатой палки с привязанной к ней леской. Клёва не было, поплавок не шевелился. Солнышко припекало и Сеня окончательно разомлел, улёгся навзничь, раскинув руки, словно птица. Адреналин устроился рядом, у ног хозяина и тоже прикорнул. Пронзительно-голубая синева неба отражалась в маленьком зеркальце пруда. Воздух был напоён пьянящими пряными запахами луговых трав и цветов. Всё вокруг дышало покоем и негой.
Внезапно, нарушив тишину, заурчал мотор подъезжающего к пруду УАЗика-«буханки». Хлопнула дверца, послышались шаги. Адреналин зарычал, ощетинившись. Сеня открыл глаза и увидал нависшего над ним бритоголового здоровенного детину, явно нездешнего. Предплечья его были испещрены наколками в виде церковных куполов.
-Чё, рыбку ловим? Без разрешения?- недобро осклабился бритоголовый.
Липкий, противный страх сковал Сеню. От волнения он не мог вымолвить ни слова.
Из «буханки» вышел еще один тип, высокий, тощий и тоже лысый, как колено. Подошел к ним, гаденько ухмыляясь беззубым ртом. В руке у него было большое красное яблоко, от которого он отрезал кусочки маленьким ножичком и, отправляя их в рот, муслявил.
-Борзеет мелкота?- обратился он к здоровяку.
-Не хочет с нами разговаривать, -здоровяк глумливо загоготал,- может, немой!
-Ка…Какого разрешения? -заикаясь, пролепетал Сеня.
-Слышь, немой. Здесь частная собственность. У тя разрешение на ловлю рыбы есть? -напирал тощий.
-Но мы с дедушкой всегда ходим на пруд…Вы чьи будете?- пискнул Сеня.
-Гляди-ка, осмелел! Голос прорезался!
-Э, малец, да ты отстал от жизни! И землю эту, и пруд выкупил наш хозяин, а мы у него сторожим! Так что, проваливай!
Хрясь! И тощий переломил Сенькину хлипкую удочку о колено.
Адреналин с грозным лаем бросился на тощего и тяпнул его за ногу, разорвав штанину.
-Ах ты, дрянная псина! -завопил тощий и пнул собачку ногой. Адреналин взвизгнул от боли.
-А ну, не смейте!- Сеня, испугавшись за своего четвероногого друга, забыл об опасности и замахнулся маленьким чумазым кулачком на тощего.
Краем глаза Сеня увидел, что Адреналин тем временем по-пластунски отползал в кусты и похоже, собирался дать дёру. И действительно, добравшись до зарослей, пёс пустился наутёк. Это не осталось незамеченным «сторожами».
-Походу, он нас совсем не боится. А вон шавка у него струсила, -здоровяк презрительно сплюнул под ноги.
-А мы его сейчас ножичком чик-чирик! И в пруд. Карасиков хозяйских покормим,- и тощий угрожающе взмахнул перочинным ножиком.
-Помогите!- тоненько завыл Сеня.
-Заткнись, сопля!- и здоровяк наотмашь ударил мальчика по лицу…
Дед Антип возился на огороде, когда во двор с отчаянным лаем влетел, словно вихрь, Адреналин и чуть не сбил его с ног.
-Дренька! Ты чего, ополоумел?- дед, потеряв равновесие, выронил тяпку из рук.
Адреналин кружился вокруг деда и повизгивал, будто звал его куда-то.
-Сенька,- ахнул дед Антип от дурного предчувствия,- Сенька в беде?
-Гав! Гав! Гав!- залился лаем Адреналин и подбежал к калитке.
-Погоди, я за тобой не поспею!- и дед метнулся в дом за своей старенькой охотничьей берданкой.
Минуту спустя дед Антип завёл свой допотопный мотороллер «Муравей» и выкатился на улицу. Впереди мотороллера бежал пёс, показывая деду дорогу…
Очнувшись, Сенька обнаружил себя привязанным на верёвку за ногу к дереву. Голова его раскалывалась, правый глаз заплыл и не желал открываться. «Сторожа» меж тем спорили:
-Возьмем сопляка в заложники, деньжатами разживемся!
-Ты чё? И кто выкуп тут за него заплатит?
Вдалеке затарахтел мотороллер.
-Глянь, сюда чёрт какой-то едет! - переполошился тощий.
Поднимая клубы пыли, с дороги сворачивал к пруду дед Антип на своем «Муравье». Впереди, высунув язык, мчался Адреналин.
-Ты чё обделался?- ткнул тощего в бок кулаком здоровяк,- старик какой-то в телогрейке. И эта шавка с ним. Ээээ…Да у него ствол!
Дед Антип, вскинув свою верную берданку, приближался к ним.
«Сторожа» невольно попятились.
-Отец, чё за…,- начал было здоровяк, но договорить не успел. Раздался выстрел, пуля ожгла мочку его уха.
Тощий уже бежал к машине без оглядки, вопя, как оглашенный:
-Сматываем удочки!
Здоровяк припустил за ним трусцой, держась за простреленное ухо. Секунда- и «буханки» след простыл.
Дед поднял с земли ножик, в панике брошенный «сторожами» и освободил Сенькину ногу от пут. Адреналин, повизгивая, носился вокруг Сеньки, радовался его спасению.
-Идти можешь?- сурово спросил дед Антип.
-Спасибо, дедушка,- еле слышно прошептал Сенька.
-Ты не меня, Дреньку своего благодари,- дед ласково потрепал пёсика по холке…
Тем вечером Сеня и Дреня были в центре внимания. Ребята окружили их кольцом, наперебой расспрашивали Сеньку о происшествии на заброшенном пруду. На Сеньку и маленького сообразительного пёсика все глядели с восхищением. С той поры больше никто не смеялся над его чудной кличкой. А Сеню ребята зауважали и стали приглашать на свои игрища. Вместе с ними в ребячьих забавах самое активное участие принимал Дреня. Уж лаю-то было!