Школьный , немного потускневший,
старый звонок. Он затерялся в
ящике древнего шкапа учительской,
но бережно, и очень-очень нежно,
хранится в заповедных хранилищах
наших бессмертных Душ...
Первый раз в жизни, я прикоснулся к школьному звонку первого сентября 1962-го. Раннее Сокирянское утро было солнечным и суетливо-торжественным. Я очень спешил. Много, очень много времени, заняло надевание настоящей, самой настоящей школьной формы.
Папа купил ее в знаменитом Одесском Пассаже, что выходил на Дерибасовскую и Красной Армии . До этого, Красной Армии побывала , и улицей Льва Троцкого, и Преображенской. К своему первоначальному названию все вернулось только в наше время.
В Одесском Пассаже, впрочем, как всегда, было по-настоящему красиво. Как в музее. По количеству скульптур он превосходил даже знаменитый Одесский оперный театр. Мне всегда очень нравилось разглядывать там многочисленные творения прежних художников.
Поражала мужественность Меркурия и Апполона, нежность ангелов и особая притягательная женственность богини Изобилия и прочих особ, управлявших Небесами во времена Древней Греции. Их обнаженную грудь я мог разглядывать очень долго, не переставая восхищаться. Правда, для приличия, приходилось иногда отводить взгляд. Но только тогда, когда Мама, уже в голос, начинала ругать папу, который отвлекался по тому же самому поводу, что и я.
- Фима! Ни стыда, ни совести! Стой себе в очереди, и глазами не зыркай! А ещё учитель. Ты чему сына учишь, мишигинер ( сумасшедший, идиш) ? - голос мамы начинал добираться до опасных высот. Приходилось срочно переключаться от сладостного созерцания женских прелестей на простое скучное стояние в очередях
- Вот, Милик,- голос отца был немного виноватым,- Это бюст знаменитого архитектора Влодека, который построил Пассаж в 1899-м. Возвёл строение всего за два года. Его имя , Лев Львович. В школе меня зовут похоже - Ефим Львович,- папа попытался хоть как-то , но отвлечь мое нездоровое внимание от соблазнительных образов древнегреческих богинь
Близкие старались переориентировать мое жадное мальчишеское внимание ещё долго, но безуспешно. Купили вкуснейшего мороженого. Рассказывали интересные факты. Но я никак не мог сосредоточиться на имени купца первой гильдии Моисея МенделЕвича , который подал идею и профинансировал строительство знаменитого Пассажа.
Совсем не воспринимались и другие имена архитекторов - Льва Влодека , Товия Фишеля и скульптора Самуила Мильмана . Взгляд, как магнитом, тянуло только к соблазнительным формам обнаженных натур. Конечно. Такого, в наших Сокирянах , было увидеть невозможно.
Когда, наконец, подошла наша очередь, отец заставил примерить новенькую школьную форму. Больше всего меня поразила фуражка с самой настоящей золоченой кокардой. В самом ее центре , присутствовало красивое изображение, которое папа назвал Лирой. Такого слова , прежде, я никогда не слыхивал. Весь школьный пиджачок, также, украшали блестящие пуговицы с этими самыми лирами.
- Красавец! ,- главное мамино одобрение замечательной покупки, прозвучало громко и торжественно .
Моя первая школьная форма прослужила верно целых два года учебы. Темно-синий цвет, что очень важно, делал незаметными многие чернильные пятна. Потом пиджачок стал тесен, и я перестал его надевать. Обидевшись, он взял и исчез в бездонном пространстве нашего старого стенного шкафа.
А в то последнее детсадовское и первое школьное утро, я , конечно, очень спешил. Успев заскочить к Алексеихе и за десять копеек купить шикарный букет, я во весь опор понёсся к главному входу в наш родной детский садик. Там мы провели целых четыре года из семи. Почитай , больше, чем полжизни. От калитки Алексеихи , мимо водоразборной колонки, до входа, у которого собрались мои принаряженные друзья и подружки , мне требовалась всего одна минута.
Ранец, в котором присутствовали пара тетрадей в клеточку и косую линейку, с самыми настоящими промокашками, потрясал вкусным запахом выделанной кожи и блеском множества защелок и заклепок.
Роскошная белая чернильница с голубым кантиком у самого верха, ручка с металлическим наконечником и несколько пёрышек, уложенных в деревянный пенал. Вместе с новенькой резинкой и простым карандашом , они , постукивая, громко и недовольно передвигались. По всему было видно, что они, впрочем, как и я , к ранцу ещё не привыкли.
Взявшись за руки ещё в садике, парами, мы прошли поперёк парка Шевченко, через деревянный мосток у бани, с весело журчавшим ручьём, и добрались, наконец, до небольшого школьного двора, показавшегося тогда огромным.
Папа был занят своим старшим классом , а мама с бабушкой Ривой, знай себе, только и делали, что утирали слёзы. Делать нечего. Чего плакать? Оттого, что я стал взрослее в сто раз? Радоваться надо.
После того, как мы прекрасно станцевали чешский танец и очень обрадовали Ярослава Степановича - нашего родного детсадовского и школьного учителя музыки, один из десятиклассников поднял на руки первоклассника с настоящим школьным звонком на большой деревянной ручке. Малыш с трудом удерживал его в руках , и первый школьный звонок получился не очень
Когда неумеха и трусишка со звонком в руках, оказался рядом со мной, он перехватил жадный взгляд и быстро передал звонок в мои руки. Не понимая того, что линейка уже закончилась, я , изо всех сил, схватился за большую ручку колокольчика и зазвонил. Казалось, что вокруг все зазвенело. Зазвучало очень громко, весело, бодро и бесконечно. Мама с бабушкой, вытерев слёзы, улыбались, отец встревоженно оглянулся на директора школы. Тот громко рассмеялся и захлопал в ладоши. А многие, конечно, поддержали.
Клавдия Андреевна, получившая нашу детсадовскую группу из рук довольного и смеющегося преподавателя музыки, строго поглядела на всех и сообщила, что будет, теперь, нашей самой первой учительницей. Что наш класс, называется первым «А» . Она показалась слишком уж серьёзной. Я растерянно посмотрел на нашего дорогого Ярослава Степановича. Как расстаться с таким родным человеком, к которому мы , за все годы, так привыкли. А как много песен мы с ним разучили и спели? В ответ музрук только весело подмигнул
- Не бойтесь! Завтра, у нас с вами урок пения. Будем разучивать « Солнечный круг, небо вокруг... Отличная песня.
Утро 1 сентября 1971-го было в Тирасполе тоже, очень тёплым и радостным. Во дворе нашей одиннадцатой школы установили небольшой магнитофон. Его приволок долговязый Сабит Сафич - преподаватель немецкого. Тащил через все школу и немного запыхался. Провода, старый, видавший виды динамик, поскрипывая и похрипывая, издал старые знакомые звуки
Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею,
Как они быстро летят,
Их не воротишь назад...
Мне - новоиспеченному десятикласснику, как лучшему ученику школы, поручили первоклашку, который жутко засмущавшись, уселся на шею и крепко, что было сил, схватился за мои волосы.
Он не знал , как решиться и взять в руки довольно тяжелый звонок. Я вспомнил, какой же большой для меня казалась деревянная ручка того, самого первого школьного колокольчика, в далеких и таких родных Сокирянах. Я бережно взял в свою большую тёплую руку ледяную ладошку мальчишки , обхватил ее снаружи и мы зазвонили. Звенело как тогда - громко, бодро и бесконечно. Меня охватил первобытный восторг той, той самой, самой первой в жизни, линейки.
- Урааа! ,- громко закричал мой развеселившийся всадник
- Мамы и бабушки первоклашек, утирая глаза кончиками косынок и носовыми платочками, тихонько плакали...