(Просто шутка, и никакой политики)
Потому что это случилось не 1 апреля, а теплым летним днем. В четверг.
Только что прошел быстрый послеобеденный дождь. Все высыпали на улицу. Свежие. В нарядных платьях и костюмах.
И дядя Гриша из третьего подъезда тоже подтянулся. Конкретный экстремал.
В задрипанных линялых трениках с отвисшими коленками. В суровой североморской тельняшечке. И с рюкзачком за спиной.
Чтобы, видать, отвисшими коленками общественное мнение сильно не будоражить, дядя Гриша поверх их наколенники для езды на роликах нацепил. Своего пацана Вовки вещь…
Люди идут. Лужи аккуратно обходят, не торопятся… А дядя Гриша, как выскочил на свежий воздух ореликом, так и айда по лужам хлестать. В комнатных тапках!..
Люди смотрят – что такое?!
А дядя Гриша самую большую лужу выбрал. И остановился в середине неё…
Достал из рюкзака красные ботинки для горных лыж, стал их надевать.
Народ подходит. Смотрит. Интерес проявляет…
Дядя Гриша ботинки надел, давай по луже бегать – витиевато, воду мутить.
Люди плотнее собираются…
– Наверное, с Агафуровского сбежал?! – предположил кто-то серьезный.
– Не было там такого! – выступил вперед и заверил всех интеллигентного вида мужчина. – Я надысь оттудова деморализовался…
Он стоял в туфлях – обе на левую ногу, одна 38-го размера, вторая – 46-го, - пятки вместе, носки врозь под углом в 45 градусов (как будто он собирался обтачивать в тисках рашпилем патрубок по всем правилам слесарного искусства).
– Ты чего там стоишь?.. – спрашивали люди дядю Гришу.
– А вот сейчас узнаете! – беззлобно отзывался дядя Гриша. Из рюкзака он достал уже синие ласты и стал их напяливать на лыжные горные красные ботинки. – У нас в горах всегда что-то случается…
Он напялил ласты и прочапал по луже ещё круга два. Муть поднялась – богатая…
Народ свои носы аж как-будто курками взвел: гляди-ко, мол, что деется!..
А дядя Гриша ещё круче авантюру развивает. Достал из рюкзака подушку – пух-перо, габаритную. И – ну её в треники под своё «мягкое место» подсовывать… Посдсунул. Подладил. Похлопал – «мягко»!..
Народ:
– О-о-о!.. – многократно по рядам выговорил.
Понятно… такое заинтриговывает!..
А дядя Гриша встал, где «самое глубоко», и за дыхание взялся. Дышит – размеренно, сипло, по-йоговски… Жестко пассы руками делает. Типа: волю в кулак собирает. Щас, мол, я вам неординарно (сделаю)!..
Все затихли, глубокомысленные. Напружинились… Тот, интеллигентного вида гражданин, оба своих левых ботинка уже под 90 градусов поставил. Воинственно. Как при перетягивании каната на праздновании Дня Парижской коммуны.
– Ой, люди добрые!.. – вскричала тут с нервного, видимо, перепуга-припадка отчаянная какая-то бабка, да мне – прямо в правое ухо (звон потом отдавался четыре месяца, когда я уже собеседника по гу-бам читать научился!).
А я стоял – в пятом ряду. И это меня спасло…
Потому что в этот момент дядя Гриша – резко, рьяно (вот мачо!) и высоко подпрыгнул на ластах своих резиновых (счастливый такой!). Напрягся, как «гуттаперчивый мальчик», воскликнул истошно: «Йя!..» Потом воскликнул: «Ха!..» Потом снова докрикнул: «Йя!..» И, ловко перебирая ногами, ориентируясь в воздухе, как кошка, на магнитные силовые линии планеты Земля, глухо плюхнул подушкой в самую мутную глубину лужи… И ещё камешки – ластами зацепил-сыграл-поддал…
– Чмо! – сочно и смачно брызнула грязь-вода лужи по сторонам.
Все, очумело, закричали долгое:
– А-а-а!..
Бурчание, визг, движение масс…
А дядя Гриша встал, отряхнулся и ушел.
Наглец!..
Но, я-то стоял в пятом ряду. Так что… Вот!
© Андрей РЕВЯГИН, 2012г.