Обретения-утраты Девяностых
«Азъ есмь источник обретений-утрат». Глас Круглого Года.
Девяностые годы.., Воспоминания о них все труднее освободить из сумерек беспамятства, пепел времени порошинками минут и хлопьями часов засыпает прожитое: сначала мелкие детали ландшафта, потом и более крупные. Остаются только контурные карты, оболочки событий.
... Даша, наша неугомонная дошкольница, только что приехала с моря, загорелая, полная впечатлений рассказывает дедушке–беседушке о радости жизни — и ранит себя в глаз неаккуратно лежащим на краю стола ножом...
...пианино, купленное за двести долларов в комиссионке для старательной поначалу ученицы музыкальной школы и невероятным экспромтом, нагалом, втащенное на девятый этаж по узким лестницам...
...мы наконец–то, после командировок и гостиниц, после четырнадцати лет коммуналки будем жить в своей отдельной квартире! Новый адрес запоминался мной мнемонически: через дорогу был военный госпиталь, где, в своё время, перед комиссованием из армии лежал Брат, 58–го года рождения, и в 1995–м, когда мы переезжали, ему было 37 лет. Отсюда дом 58–Б, квартира 37!!
...квалифицированная работа дипломированного специалиста закончилась неожиданно и вероломно — как перестаёт течь вода из водопровода, покашляв ржавчиной; пришлось осваивать новую специальность книготорговца.
Я вечерами с рюкзаком и двумя сумками отправляюсь в Москву за товаром. Жена в тулупе и валенках каждое утро выходит с коробкой, притороченной к двухколесной тележке «на тумбу»: в соседнем доме располагается «Салон для новобрачных», перед ним — остатки архитектурной формы. Что–то наподобие аквариума в парой золотых колец внутри... Стекла, кольца и даже каркас исчезли, а вот бетонная нога–основание с кафельным столом продолжают служить книгочеям, собирающимся здесь каждое утро не первый год...
...переезд в нашу первую квартиру, растянувшийся почти на два месяца, с 11 февраля по 7 апреля. Вечерами после работы мы загружали коробки книгами, посудой, другой утварью и, как китайские «кули», везли их на тележке под закатными лучами от старого порога к новому. Лифт в новом доме не работал и на десятый этаж приходилось совершать восхождение.
191 ступенька по неосвещенной темной лестнице, пахнущей цементной пылью... Накануне последнего броска (была уже заказана машина для перевозки мебели) взяли с собой Чару, собачку с лисьей мордочкой и ушками–оселедцами, любившую подпевать Даше, играющей на пианино музыкальные этюды, а также тайно лежать в спальне на наших подушках, когда её оставляли одну дома.
Мы почему–то решили, что в завтрашней суматохе переезда ей будет спокойней в одиночестве и , оставив в темноте и пустоте новой квартиры, поплелись обратно усталые, но довольные . Чара сначала поскуливала, слыша, как мы запираем дверь и уходим, но чем дальше мы уходили от неё, тем громче и безутешней она выла и, дойдя до четвёртого этажа — почти до выхода из подъезда! —, мы поняли свою ошибку. Пришлось вернуться, успокоить её слезы и взять с собой...
...а в следующем, 96–м, в мае умер Дашин дедушка–беседушка, мой тесть; наш добрый гений, изобретатель, философ, книжник, знающий места, где можно купить несколько пачек Шюре «Великие Посвященные».
...трагическим анекдотом чуть не стало посещение мной окулиста в январе 97–го. Ослепив солнечным зайчиком из под белой шапочки, врач огорошила словами: « Немедленно ложиться на лечение, езжайте домой за тапочками — и в больницу, в глазное отделение, немедленно! Вот, возьмите направление!» Я, не успев почувствовать себя больным, машинально начал возражать: «Да что вы! У меня собака со дня на день должна родить, и плитку в ванной на пол я только что начал класть, все раскурочил, ни помыться, ни постирать...» — на что услышал: «Вы что, ненормальный?! Я только что смотрела на ваше глазное дно —у вас может отслоиться сетчатка и вы ослепнете. Навсегда!—это вы понимаете?!». Приоритеты сразу же поменялись местами...
Из–за окулиста же меня не пропускали, в своё, студенческое, время в стройотряд:—«Противопоказана работа, связанная с наклоном головы и поднятием больше пяти килограммов». — Спасибо командиру отряда, взявшему под свою ответственность в приполярный Талнах, город-спутник Норильска...
...и о самом ярком, тёплом и дорогом воспоминании—напоследок. Глаза мне подкрепили, плитку в ванной я доложил, Чара родила двух щенят, и наступило лето. Жизнь входила в устойчивое русло, как река Пахра после таяния снегов.
Для полного счастья, не хватало , как пел Вячеслав Малежик, «и ещё-ещё-ещё ещё чего–нибудь».
Дети вырастают не только из одежек. Детская ванночка... Зачем мы перетащили при переезде её, теперь ненужную, в новое жилье? --- По «совковой» скопидомской традиции...
Как трудно было «достать» во времена развитого социализма такое нехитрое приспособление! Когда у брата родилась дочка, он не задумываясь, поручил мне разыскать в центре нашей необъятной и непостижимой Родины эту необходимую молодым родителям вещь.
«Детский мир» на Лубянке...Памятник Железному Феликсу еще не догадывается, что стоять ему осталось недолго, лет пять ...
По проспекту Маркса я иду в обнимку с трепещущей ванночкой: она живо откликается на проносящиеся грузовики и мелко подрагивает от легковушек...
Упакованная на почте и отправленная в Полтаву, она исчезла из моего поля зрения всего на год, пока не пришлось покупать уже для своей крошечной девочки такую же ...
Куда же приспособить её теперь? — Да ведь мы можем сделать из неё лодку! Мы же с Дашей «подружата», как она говорит. Придумали недавно игру «пушбол» и вечерами пуляем бадминтонными ракетками друг другу меховой помпон от детской шапочки: нам весело вместе!
И лодку соорудили за пару вечеров. В мешки засунули пластиковые бутылки, для увеличения плавучести, приторочили эти сосисы по обеим бортам, для чего пришлось просверлить коловоротом отверстия для верёвок. Весло сделали из дюралевой трубки от пылесоса, а лопасти весла из плоских бутылочек из под шампуня. Дождавшись субботы отправились всей семьёй к реке, к бухточке, где раньше причаливал паром.
Идти недалеко, четверть часа: Даша с веслом, я с ванночкой, жена с Чарой и её щенятами: Лизой —потому что любит лизаться— и Лапкой.
На берегу ванночка превращается в лодку, Даша занимает место капитана–испытателя, я захожу в воду и, осторожно толкая плод своей фантазии перед собой, отплываю от берега. Даша робеет, жена волнуется, похоже только у меня эта затея вызывает восторг и воодушевление!
— И вдруг !! Чара, не выдерживая возникшего ниоткуда напряжения и непонятности происходящего, бросается в воду! Щенята — за ней! Глупые головушки и щедрые сердца, вы ведь никому не смогли бы помочь, но наше кругосветное путешествие так и не началось, пришлось сворачивать к берегу, чтобы вы не лишились последних силёнок.
Отправились к нам на помощь, а мне пришлось спасать вас, не забывая и про Дашу, не успевшую приноровиться к шаткой–валкой условно-плавучей конструкции.
Только и остается улыбнуться прожитому и согласиться с подмеченным то ли Омаром Хайамом, то ли Гейне: «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак...»