Те, кто постарше, думаю, помнят песню о речке Бирюсе. Для меня есть какая-то загадка в ее названии, в простом сочетании букв. Множество раз проезжая по Транссибу, я все время старался увидеть ее из окна поезда. Это было как талисман: увидел Бирюсу - на сердце потеплело. Кто возьмется это объяснить?
Бирюса протекает недалеко от станции Тайшет, мне приходилось делать там пересадки на Братск или Усть-Илимск, на Москву, или наоборот - на Иркутск или Читу. Я коротал там ночи вместе с людьми, которые ожидали поезда и с теми, кому идти было некуда, у которых не осталось надежды на людей и веры в них.
Достойны ли мы веры тех, у кого не осталось сил? Мы не хотим думать о них. Ведь мы особенные, с нами такого случится не может. Разуверившиеся, сдавшиеся, брошенные, больные и увечные. Возможно, они тоже учились и работали, служили этой стране. Мы ответим за наше равнодушие к ним.
Я взял билет на поезд №1. Это Владивосток - Москва, он проходил Тайшет рано утром. Сидя в маленьком зале ожидания, я, прикрыв глаза, вспоминал. Вспоминал, как мы привезли сюда 4 вагона яблок и разгружались в Братске. Третий месяц нам не давали смены, командировочные, да и личные деньги кончались, приходилось порой торговать всем, что удалось выпросить на погрузке, и я очень обрадовался, выйдя ночью из секции, на базе, куда нас пригнали, потому что увидел лежащие прямо на земле кучи картофеля, свеклы и капусты. Ведь нам предстояло еще доехать до Владивостока и, загрузившись рыбой, вернуться обратно, овощи были очень кстати.
Задерживали смену не только нам, на товарных станциях, можно было встретить бородатых рефмехаников с рогатками, пытающихся подстрелить голубя на суп.
Я вспоминал о поездках в поезде Москва - Хабаровск в старых вагонах, где все мерзли, потому что сквозило и у проводника кончался уголь. Она просила пассажиров поискать какое-нибудь топливо для печки на полустанках. И когда поезд останавливался, мы разбегались кто куда, и кто-то приносил щепки и ветки, кто дрова, а кто и ведро угля.
Я вспоминал китайца, который хорошо говорил по-русски и с которым мы долго беседовали, он не ложился спать, все стоял в коридоре, потому что хотел увидеть Байкал.
И мерзавцев, которые, сбившись в стаю, становились в узком месте вагона у туалета и, делая вид, что их толкнули, провоцировали ссору, а потом угрожали и вымогали деньги у тех, кто решил, что это случайность, и не счел нужным извиниться.
И мальчишку на полустанке, не доезжая Ерофей Павловича, где я купил себе еды, а отдал ее ему, потому что вспоминая потом его голодные глаза, ничего не полезло бы в глотку.
Я вышел на перрон, только-только начало светать, зажглась и стала приближаться звезда, это был скорый поезд "Россия". Стоянка была только одну минуту. Я подбежал к своему вагону, когда проводник открыл площадку. - В третий? - Да, - Билет, пожалуйста. - Сейчас, я полез в карман, но билета нащупать не мог. Проводник стоял, протянув руку. - Где же он? Я стал шарить по карманам со всей скоростью, на которую был способен. - О же был в ваш вагон. - Билета нет, нет разговора.
Я уже шарил руками по асфальту, когда послышался лязг закрываемой площадки. И тут я нащупал его на земле, этот кусочек тонкого картона. Я протянул его проводнику в руки и поезд пошел. Ухватившись за поручни, я запрыгнул на закрытую площадку. - Мужчина, что вы делаете? На ходу - мне потом за вас отвечать? - Так это я закрыл площадку?
Поговорили. "Владивосток - Москва" набирал скорость быстро, но перед тем, как войти в купе, я дождался, когда за окном, слева направо, промелькнет лента реки. Моя Бирюса.