Кошка еле протискивается в приоткрытую дверь спальни. Она лениво плывёт к креслу. Запрыгивает, устраивается в своей обычной позе, свернувшись клубочком.
Марина и Леонид уже укладываются спать. Они лежат обнявшись. Обсуждают деловые вопросы. Бизнес в круглосуточном режиме. Они женаты совсем недавно. У каждого второй брак. Дети уже выросли, живут отдельно. А сами они давно мечтали о доме. И вот он, свой дом. А Марина, наконец, завела кошку.
Совсем редко они говорят о чувствах. Но Леонид замечает за собой, что после целого дня, проведённого на работе вместе с Мариной, ему всё равно хочется прижать её к себе и не отпускать ни на минуту. Марина более сдержана, её чувства внутри.
Фрося запрыгивает на кровать, пытается устроится в ногах у Марины. Леонид мелкими пинками пытается спихнуть кошку с кровати. Фрося сжимается в клубок, шипит и прищуривает желтые глаза. Леонид делает бросок и припадает на руках лицом к морде кошки. Он шипит и демонстрирует агрессию. Кошка некоторое время смотрит прямо в глаза Леониду, потом отступает, не отрывая взгляда. Марине кажется, что Леонид и кошка понимают друг друга, общаются телепатически. Марина смеется и тянет мужа обратно на подушку.
- Ну успокойся, что ты, в самом деле. Оставь её в покое!
- Она подглядывает! Пусть уходит, нечего ей тут делать! Надо её отучить. Пусть в коридоре спит.
- Лё-ё-нечка, Лё-ё-нечка, слышишь? - Марина как будто прислушивалась к чему-то, радостно улыбаясь.
- Слышу, слышу …
- Да, нет же. Ты послушай, Лё-ё-нечка, Лё-ё-нечка! Слышишь? В твоем имени колокольчики звенят! Слышишь? Лё-ё-нечка! Лё-ё-нечка!
- Ты их слышишь, потому что ты сама, как серебряный колокольчик, когда смеешься.
- А что в моем имени? Что ты слышишь? - Марина уткнулась носом в шею Леониду.
- Как там у поэта: «Что в имени тебе моём? Оно умрёт, как звук печальный…» Море мне слышится в твоем имени. Слушай! Ма-а-ри-и… это лазурная волна набегает на белый песок. Ш-ша-а… это волна убегает обратно в море. Ма-а-ри-и… ш-ша-а. Слышишь? Ты – мое море, море любви, море нежности, ты - мое море!
Марина счастлива. Первый муж был молчуном, ни словом, ни делом своих эмоций не выражал. Теперь Марина ощущала своё женское счастье каждой клеточкой. Радовалась, что не побоялась все изменить. Тихо млела, когда Леонид носил ее на руках и говорил ласковые слова. Рядом с ним она казалась тростиночкой. В ней проснулась женщина, страстная, нежная, отзывчивая на ласку. Они не раз говорили о том, что не узнали бы счастья, если бы не изменили круто свою жизнь. А что такое разрушить прежний брак, преступление или подвиг, вопрос оставался открытым.
Они могли часами говорить, целоваться, обниматься, и опять говорить обо всем. Вот и сейчас тоже. Но поцелуи становятся более длинными.
Кошка в кресле, как будто внимательно слушает, разговор замолкает. Кошка закрывает глаза, но остаются маленькие щелочки. О, нет, нет. Она не подглядывает. Ей это не нужно. Она и с закрытыми глазами видит силуэты людей, раскрашенные в разные цвета. Она довольно неуклюже разворачивается в кресле. Так, чтобы не видеть кровать, спинка кресла заслоняет от нее хозяев. Вид человеческих тел, копошащихся в постели, не представляет для нее ничего интересного. Глаза - щёлочки неподвижны. Они выключили свет. В комнате полная темнота.
Воздух вокруг начинает уплотняться. Он как будто колышется. Ауры человеческих тел начинают светиться ярче. Над телами появляется легкое свечение. Сначала оно бледное, еле заметное, имеет оттенок бордового с красным, тут же начинает переливаться всеми оттенками зеленого. От бледно-зелёного полупрозрачного тумана до зеленых сполохов. Иногда свечение похоже на зелёный лес, в котором у всех деревьев красные стволы. Иногда оно похоже на тысячу павлиньих перьев на фоне заката солнца.
«Северное сияние» пронизывает яркая вспышка белого серебристого света. После этого все пространство наполняется переливающимися шарами. Как будто столп света рассыпается на искры, как фейерверк. Большие и маленькие светящиеся шары плывут, похожие на лёгкие прозрачные облака. В них цвета переливаются изнутри к поверхности. В этих переливах серебристые искры и большое количество оттенков фиолетового цвета - синий, сиреневый, индиго. Шары-облака заполняют всё пространство, плывут, искрятся и постепенно тают. Зрелище завораживает. Это продолжается несколько минут. Чем сильнее чувства, тем ярче и разнообразнее эта «какофония» искрящегося света.
Марина и Леонид продолжают обниматься. Леонид смотрит перед собой и улыбается. Он видит тающие в полумраке сиреневые шарики, серебристые искры, но ничего не говорит Марине, она не поверит. Он просто радуется, что у них опять получился фейерверк.
Кошка не только видит всю феерию цвета, она чувствует сгустки энергии. Она зевает, потягивается. Спрыгивает с кресла и снова пытается устроиться в ногах у Марины. Она смотрит на Леонида с прищуром. Тому кажется, что кошка слишком высокомерна, и смотрит на него с презрением.
- Пшшла отсюда, - шипит Леонид. Он пытается ногами сбросить кошку с постели. Удачный пинок, и кошка летит с кровати.
Фрося лениво поднимается, уплывает в коридор, оглядывается на Леонида, как ему кажется, с хитрой ухмылкой. Интересно, повесил он сегодня свои ботинки в авоську?
- Ах ты! Я же туфли не убрал! – он бежит в прихожую, шикает на кошку, прячет свою обувь в шкаф. - Марина, завтра вечером отпразднуем? –
- Неужели ты помнишь, какой завтра день?
- А то!
На завтра вечер выдался теплый, безветренный. Солнце аккуратно пересчитывает листья на деревьях, проверяет некоторые цветы. Облака на закате играют красками, здесь особенно в ходу оранжевый и фиолетовый. Хорошо вдыхать вольный загородный воздух.
- Ты не видел кошку?
- Ты по сто раз на дню меня спрашиваешь про нее.
Леонид вышел во двор, устроился на плетеном кресле, оглядывая участок, на котором предстояло еще столько работы. Марина вышла следом.
- Нужно на ворота сетку натянуть, чтобы она на улицу не могла выйти.
- Не переживай ты, это же зверюга. Вернётся. Жрать захочет, вернётся. Ну что? Банкет? Гриль и вино?
- А что еще нужно для кожаной свадьбы?
- Почему кожаной?
- Я смотрела в интернете, три года –кожаная свадьба. Сейчас принесу что-нибудь кожаное. Перчатки подойдут?
- Интересно, почему именно кожаная?
- До этого была ситцевая и бумажная. Вроде как кожа прочнее. Это значит, что у нас все серьезно. Секретов нет, и мы, как молодые, все еще мягкие, способные на чувства.
- Ну вот и славно, трам-пам-пам. Обещай, что не будешь дергаться из-за своей кошки. Хоть один вечер без неё...
- Господи, что ты опять! Она же хорошая!
- Конечно! Она мне в туфли гадит и всё равно хорошая! А я - дурак, туфли в авоську складываю!
- Ну все, зайка, успокойся! Я пойду салатик настрогаю, а ты давай, гриль подготовь. Ты пиво или вино?
- Алкоголь! По три бутылки, по одной за каждый год! – деланным голосом продекламировал он ей во след, а себе под нос добавил тихо, - Только ты и я! И никаких кошек! Я бы тоже мог что-нибудь кожаное принести. - Ухмыльнулся.-Шкурку, например.
На следующий день рано утром, пока жена еще спала, он достал кошку из тайника, срезал скотч прямо с шерстью на морде и лапах «этой драной скотины», и выпустил ее подальше от дома. Всё равно ведь придет, вражина!