Рассказ
Середина лета 1992 года.
«Эй приятель посмотри на меня! Думай обо мне, делай как я!» – в который раз уже за сегодня, донеслось из приёмника.
– Дим смени радиостанцию! – попросил напарника, Михаил Твердохлебов, – достал уже этот долбанный Титомир!
– А ты знаешь как его сейчас обзывают? – Ответил Дмитрий Мановицкий, крутя колёсико поиска, – Титан Байконур! А ещё Болван Титькомер! Гы!
– Да хрен бы на него, о, U2! Оставь их!
– Чего завтра делать то будем? – спросил двадцатидвухлетний массажист, Дмитрий Мановицкий, своего более младшего коллегу. – Субботея ведь на носу!
Бородато-усатый брюнет Дмитрий, был красой и гордостью мужской части физиотерапевтического отделения, а так же являлся предметом тайных вожделений его женской половины. Он старательно набивался в друзья, к недавно вернувшемуся из армии, Твердохлебову. Тем более, что как выяснилось, они служили в одних и тех же краях.
– А ты чего предлагаешь? – слегка усталый Михаил снял белоснежный халат, – я думаю сегодня нужно в качалку сходить, я слышал к нам девчонки из медучилища на практику должны прийти! Наверняка симпатичные будут! Подснимем кого нибудь назавтра...
– Согласен! Сейчас идём в спортзал! – Мановицкий натянул майку и влез в спортивные штаны. – Действительно сегодня познакомимся с кем, а завтра возьмём пивка и махнём на водохранилище. Да и поспарринговать с Петькой тоже не помешает! Каратэ вещь серьёзная, постоянная практика нужна!
– О,кей пошли заниматься! – так же переоблачился в спортивную форму Твердохлебов, – минералку захвати из холодильника…
Двое работников врачебно-физкультурного диспансера №2, массажисты Мановицкий и Твердохлебов, заперли свой кабинет, и спустились в подвал, где находился спортзал, он же качалка.
Был вечер пятницы, 17 июля.
В спортзале было весело и шумно. Как уже известно уважаемому читателю, в качалку заявился целый, девичий цветник. Будущие медсёстры, под руководством двадцатипятилетнего врача-физиотерапевта и по совместительству, культуриста-каратиста Петра Омелькина, осваивали различные спортивные тренажеры.
Громадный, смазливый Петя, имел один существенный недостаток в прекрасном облике. Раскачав мощный торс и руки, он совершенно упустил из вида ноги. А посему здорово напоминал сейчас одного из рисованных пиратов, из великого мультика, «Остров Сокровищ». Этим пользовался, и постоянно подкалывал молодого врача, его спарринг партнёр по каратэ, массажист Мановицкий.
Вот и сейчас, когда Дима и Миша зашли в зал, ехидный Мановицкий не преминул, отпустить ядовитую шутку:
– Петро! Я смотрю у тебя чего то ноги подсдулись, надувай давай!
– Да пошёл ты! – рыкнул Омелькин, бросаясь к ножному тренажеру, – Щас, я щас! Иди разминайся покуда! Сейчас я подкачаюсь и набью тебе бубен!
– Ну это мы ещё поглядим! – сверкнул белозубой улыбкой, Дима, затем разбежался и совершил троекратное сальто, чем вызвал синхронный, восхищённый, девичий вздох. – Хоба!
А девчонок сегодня явилось, аж целых десять штук! Причем не просто симпатичных, а откровенно красивых. Так что у обычно флегматичного и спокойного по характеру Твердохлебова, разбежались глаза и взбурлила молодая кровь.
Наметив для себя достойную девицу, Миша немедленно подрулил к ней, пытающейся делать жим лёжа и принялся раздавать пачки дельных советов.
– Ну, красавица, зачем же так сразу столько блинов на штангу навешивать! – подхватил угрожающе, дрожащий гриф, Твердохлебов, – так недолго и надорваться!
– Спасибо! – натужно выдохнула девушка, бессильно роняя руки, – Вы меня просто спасли! Аня!
– Очень приятно, Миша! Давайте я вам подскажу, как правильно заниматься!
– Ой, я была бы вам очень признательна!
Меж тем на татами разворачивались любопытнейшие события.
Гороподобный Петя, молотил кулачищами по воздуху, пытаясь достать вёрткого, Мановицкого. Выходило не очень. Хронически не попадал по сухощавому Диме, молодой физиотерапевт.
Тот, как некогда говорили о знаменитом Мохаммеде Али, порхал как бабочка и жалил как пчела.
Зная что бить Петю в закованный мышцами торс бесполезно, Мановицкий тем не менее работал на женскую аудиторию. Проводя серии хлёстких ударов в корпус, он вызывал восторженные девичьи «охи и ахи». Затем Дима принялся «сушить» Омелькину ноги, постоянно нанося удары по бёдрам. Чем жутко бесил последнего.
Наконец решив что, достаточно и пора ставить точку, Мановицкий ребром кроссовки ударил Петю в голень, заставив того охнуть, опустить руки и схватиться за обожжённую болью, ногу. Следом, в стиле Жана-Клода Ван Дамма, он в прыжке с разворота засветил Омелькину, ногой в голову.
Тот закатил глаза под лоб и бесформенной кучей, осел на покрытый мягким матом, пол.
В этот момент дверь распахнулась и в спортзал ворвалась лаборантка, доктора электролечения, Абрама Сидоровича Шишеля, Марина. Некрасивая, здоровенная деваха, по кличке Тётя Лошадь, тайная воздыхательница Пети.
– Петенькаааа!!! – по бычьи забасила Марина, бросаясь к бесчувственному Омелькину и приподнимая его голову, – Мановицкий! Ты что натворил сволочь?!
Дима меж тем, не обращая внимания на истеричные вопли лаборантки, благосклонно принимал восхищённые восторги, сладко щебечущих девчонок.
Отшлёпанный по щекам и зацелованный в губы и лоб, Петя, медленно приходил в себя.
– Маринка? – оторопело уставился на Тётю Лошадь, Омелькин, – А ты чего здесь?
– Ой Петенька! – всплеснула руками лаборантка, – Шишель опять с ума сходит! Представляешь, напялил на свою зачёсанную лысину рыжий парик, типа Алла Пугачёва, накрасил губы, колготки натянул и миниюбку! Как говорит я тебе Мариночка? Правда я красивая баба?!
Стоит сказать, что Абрам Сидорович, был настоящим бичом, прославленного медицинского учреждения. Являясь злостным, пассивным педерастом, он буквально преследовал мужской контингент диспансера, неоднократно нарываясь на крепкие тумаки. Но его терпел главврач, учитывая заслуги доктора наук, как врача. Шишель регулярно впадал в тяжёлую гомосятину, чем эпатировал свою лаборантку Марину, которая немедленно приходила в ужас, и сбегала из кабинета.
– Уй ёёёё! – немедленно захохотали пришлые девицы, – Ну надо же! Как весело у вас тут!
– И чего Пал Палыч этого пидарюгу держит! – зло насупился и медленно поднялся с пола, Петя, – Ну Димон и приложил же ты меня!
– Ну извини Петро! – горделиво напыжился Мановицкий, – тебе ещё работать и работать над техникой! А главное ноги качай! Гы!
– Ой, а где вы так драться научились? – подошла к Диме, самая красивая девушка, – я такое, только по видаку видела!
– Ну, я с пяти лет занимаюсь! – ещё больше раздулся Мановицкий, – в 81-м, стал чемпионом Кунцево в детском зачёте! А вас кстати как зовут?
– Маша!
–А я Дима! Не хотите завтра прокатиться на водохранилище? – он вопросительно посмотрел на Мишу.
Тот едва заметно кивнул, показывая, что ДА, он уже нашел себе пару на завтра.
– С удовольствием! – блеснула ровными зубами девушка, – во сколько и где встречаемся?
– В двенадцать, возле входа в Ярославский Вокзал.
В этот момент вновь раскрылась дверь и спортзал вплыл Абрам Сидорович Шишель, собственной персоной. Грушевидная, наряженная в тёмно-зелёный спортивный костюм фигура, заслуженного доктора, пидаристических наук, желеобразно колыхалась, в такт его движениям. Плохо вытертая от помады и кремов физиономия, лучилась похотливым добродушием.
Просеменив к тренажеру где сейчас расположились Михаил и Аня, ОНО расплылось в обширной улыбке и сладким голосом, произнесло:
– Мишенька, детка! Послезавтра как ты знаешь у нас зарплата, а посему, я хочу сводить тебя в только что открывшийся ресторан «Пицца Хат» на Кутузовском проспекте!
– Пошел вон! – затрясся в порыве крайнего омерзения, Твердохлебов, – не доводи до греха, нечистое БАБОЧМО, УБЬЮ ведь блин нахрен!!!
– Ладно ладно! – опасливо отодвинулся от него Шишель, – я вижу ты не в духе, я к тебе потом зайду!
– Даже не думай педрила! – резко вскочил Михаил, – то что тебя Пал Палыч терпит, не означает, что буду терпеть я! Учти похабник, ЕЩЁ РАЗ ко мне приблизишься, пожалеешь до смерти! Я сверну твою куриную шейку, двумя пальцами! Понял мудила? Ребята и вы девчонки, пошли отсюда! Здесь нынче тухлой шлюхой разит!
На следующий день.
К часу дня, переполненная электричка, доставила взмокшую четвёрку, на станцию Пирогово. Выйдя из первого вагона, они отправились на пляж. Побережье было забито отдыхающими, а прибрежные воды, напоминали суп с фрикадельками.
– Не, тут как то вообще не комильфо! – заявил Мановицкий, гремя сумкой с бутылками пива, «Хамовники», – Давайте пройдём вверх по побережью, там есть укромные местечки, о которых мало кто знает! Вы как девчонки?
– Да мы вроде не против! – переглянулись Аня с Машей, – пойдём!
– Я в принципе тоже не против. – задумчиво произнёс Миша, перекладывая сумку со снедью в другую руку, – здесь реально народу до хрена!
Пройдя с полкилометра, они действительно нашли чудесный, окруженный кустами и деревьями пустой пятачок, песчаного пляжа.
Расположились, затем разделись и радостными воплями бросились в сверкающую солнечными бликами, тёплую воду…
А потом начался обычный летний пикник.
Они тянули потеплевшее пиво, хрустели чипсами и жареными, куриными окорочками. Знаменитыми «Ножками Буша».
Ребята шутили и острили. Девчонки смеялись и проникались симпатией к этим весёлым и таким симпатичным парням.
– Я купаться! – поднялся с покрывала, Михаил, – кто со мной?
– Не мы пока позагораем, верно девчонки? – томно перевернулся на живот Мановицкий, – откройте ещё пивка!
– Ну как хотите. Ань, ты пойдёшь?
– Не Миш, я чего то замёрзла! – девушка завернулась в полотенце, – похоже перекупалась!
Он плыл брасом ощущая себя кашалотом, бороздящим Мировой Океан. Вода была его любимой стихией. Миша буквально растворялся в живительной сверкающей влаге. Он давно не испытывал подобного блаженства...
А потом… Потом он услышал девичьи крики, резко сдиссонировавшие с окружающим, летним благолепием.
Обернувшись к берегу, Михаил увидел, что диспозиция на суше, резко переменилась.
И переменилась она, далеко не в лучшую сторону.
К их теплой компании присоединились три здоровенных, коротко стриженных типа. И вели себя эти граждане, мягко говоря нехорошо.
Резкими гребками рассекая воду, Твердохлебов быстро поплыл к берегу.
Выскочив на сушу Михаил узрел следующее:
Слегка нетрезвые парни грязно ругаясь хватали за руки девчонок, пытаясь затащить их в кусты.
Дима же сидел на покрывале, втянув голову в плечи и внимательно изучал прибрежный песок.
«Ясно!» Подумал Миша, «На тебя рассчитывать нечего! Ты горазд, только с увальнем Петей сражаться!»
– Эй парни! – сказал Твердохлебов, – тормозните пожалуйста!
– А ты ещё что за хрен с горы?! – злобно уставились на него непрошеные гости, – те чо надо, блин?
– Давайте так мужчины! – напряженным голосом произнёс Михаил, – для начала отпустите девочек, а потом поговорим, хорошо?
– Ну ладно! – Усмехнулся один из пришельцев, – отпустите баб, пацаны! Давай, вещай покойник!
– Ну покойники то мы все, в различной жизненной перспективе! – зло скривился Твердохлебов, – А теперь вот что я вам скажу! Представьте, что вы культурно отдыхаете со своими девчонками. И тут из кустов появляюсь я со своими корешами и начинаю нехорошо домогаться до ваших пассий. Как вы поступите?
– Да морды вам набьём! – засмеялся второй.
– А то и закопаем! – так же заржал третий.
– Ну вот вы сами всё и сказали! – встал в боевую стойку Михаил, – давайте биться парни. Остальные базары по моему излишни!
Переглянувшись пришлые помолчали с полминуты, затем первый улыбнулся и вдруг протянул Твердохлебову руку.
– А ты мужик с железными яйцами! – с уважением произнёс он, – Ты правильный пацан! Слава!
– Михаил. – пожал крепкую ладонь Твердохлебов.
– Пойдём-ка с нами на пару минут! – приобнял его за плечи второй, – Не бойся, ничего с тобой не случится.
– А вот с этим братан… – кивнул на съёжившегося Мановицкого, третий, – не дружи! Гнилой он, до самой сердцевины!
«Не думай ни о чём, что может кончиться плохо!» пришли на ум Миши слова из навязшего в ушах хита Богдана Титомира. «Нда, похоже я крепко влип».
Они прошли по тропинке сквозь густой кустарник и вышли на соседний пляж-пятачок.
И то что там увидел Михаил, заставило нехорошо сжаться его сердце.
На пляже вокруг обильно накрытой поляны, расположилось человек пятнадцать, самого что ни на есть, бандитского вида.
– Братва! Минуту внимания! – громко сказал Слава.
Судя по тону которым это было сказано, Твердохлебов сделал вывод, что Слава здесь далеко не последний человек.
Сурово-жующие и явно не обезображенные могучим интеллектом лица, медленно повернулись к ним.
– Вот это Миша! – слегка подтолкнул он Твердохлебова, вперед, – отличный и ни разу не ссыкливый парень! Он конкретно может постоять за себя и своих женщин! Давай Мишаня, накати гранёный водяры, с уважаемыми людьми!
Ему протянули полный стакан водки и бутерброд густо намазанный маслом и черной икрой.
Выдохнув он не без содрогания выпил водку, закусив половиной бутерброда.
– Благодарствую! – степенно поблагодарил Михаил, и поставил стакан на покрывало.
– Ну давай братан, иди к своим девочкам! – сказал Слава, протягивая ему визитку, на которой кроме номера телефона и имени не было ничего, – будет нужна работа, звони!
Вернувшись к своим, он застал всех бледными и одетыми.
– Мишка! – кинулись к нему обе девчонки, – как ты!?
– Ну как видите цел! – Нетрезво засмеялся Твердохлебов, открывая последнюю бутылку «Хамовников», – Правда пьян немного, а так в общем ничего!
– Спасибо тебе Мишенька! – повисли на шее парня и принялись целовать его в обе щёки, расчувствовавшиеся девушки, – ты настоящий мужчина! Ты наш рыцарь!
– Девочки! – вдруг подал голос стоящий поодаль, Мановицкий, – может не будем уезжать? Давайте ещё позагораем да покупаемся, а?
– Это с тобой то отдыхать? – презрительно посмотрела на него Маша, - да с тобой зазорно просто рядом стоять!
– Слизняк! – с ненавистью бросила Диме, Аня, - пошли скорей отсюда ребята! Иначе я ему сейчас, глаза выцарапаю!
Одевшись Михаил приобнял обеих девчонок за талии и они неспешно двинулись к станции, оставив пустые сумки и морально раздавленного Диму.
Больше ни на работе, ни в жизни, Твердохлебов с Мановицким не общались. Просто молчали. А осенью Михаил женился и уволился из диспансера. Он пошел в бизнес, с которым ему помог отец Ани. Чета пережила смутное время и сейчас у них всё хорошо. У Твердохлебовых уже три внука и две внучки.
Время в которое произошли события данного рассказа, – это самое начало той кровавой, сатанинской эпохи «лихих 90-х», которая в скором будущем, безумной волной накрыла развалины, Советского Союза. И о которой с таким романтизмом и придыханием, рассуждает сейчас, не жившее тогда, инфантильное, офисное хомячьё и полудурошная, безмозглая, оппозиция.
Да, подобное произошедшее, было скорее исключением, нежели правилом. Случись это хотя бы спустя года три, всё бы однозначно закончилось, ОЧЕНЬ плохо. Просто как я думаю, тогда в самом начале, те же бандиты, (они же вчерашние спортсмены и просто советские люди), ещё не утратили последние остатки, чести и совести.
Это позже они начнут рвать друг друга, не обращая внимания, на жертвы среди мирного населения. На улицах Российских городов зазвучат взрывы и автоматные очереди, а так называемая «братва», начнёт массово переселяться на кладбища, навсегда упокаиваясь, под роскошными памятниками.
А тогда… Тогда всё произошло, именно так!