И он пошел на футбол
(прекрасной незнакомке – посвящается!)
Сегодняшний день Игорь Жо – большой любитель хорошеньких лошадей, пива и женщин (а может быть хорошеньких женщин и лошадей), решил посвятить футболу.
Вообще Игорь не любил футбол, но смотрел его по телевизору, как и многие наши соотечественники. Какая разница, что смотреть, когда у тебя под рукой много бутылок, и можно кричать во весь голос без опасений, что окружающие сочтут тебя ненормальным.
Жо слез с кровати, подошел к висевшей на стуле рубашке и ощупал торжественно врученный накануне пенсионером Василием Геройским билет на первенство области по футболу. Затем достал его и внимательно прочитал. «Спартак» - «Спитак» - место 13. Игорь вздрогнул. Тринадцатое место ему не нравилось. Но билет был уже подарен.
- Интересный товарищ этот Геройский, – подумал Игорь. Поэт и ветеран. Собственно на поэзии они и сошлись. – «Души прекрасные порывы» - неоднократно повторял пенсионер, поднимая Жо с лестничной площадки и приставляя его к двери. Эта фраза повторялась настолько часто, насколько Игорь приходил домой «подшофе». А значит – через день. Со временем любитель лошадей выяснил, что это не оценка его поведения, а одна из строчек Великого русского Поэта.
- Пушкина любите? – спросил как-то Игорь, с трудом поднимаясь с заплеванного пола и декламируя – «… души прекрасные порывы…»
- Не порывы, а подрывы! – поправил его Геройский, тяжело дыша и придерживая Игоря за штаны – я во время войны партизаном был. Эшелоны под откос пускал. А этот Пушкин, в каком отряде воевал?
…Жо побрызгал на лоб и под мышками недавно купленным по случаю одеколоном (а вдруг по пути попадется какая-нибудь Прекрасная Незнакомка), и строевым шагом направился к стадиону. По пути он посетил магазин, кафе «Лакомка» и знакомого Сашу, у которого уже вторую неделю был День Рождения. Так, что к предстоящему матчу он был готов.
Усевшись на свое место, Игорь принялся рассматривать снующих по полю игроков. В одной команде их было восемь, а во второй десять. Причем негров в обеих командах было поровну – по семь, а случайно затесавшиеся в их ряды лица со светлой кожей, были, очевидно, легионерами. Жо про такое читал.
- С каких это пор Африка у нас свои матчи стала проводить – недовольно подумал Жо, – у них, что, - места мало? Хотя у них места много, но жарко.
Игра протекала вяло. Негры лениво передавали мяч один другому, а лица славянской национальности вообще передвигались по полю пешком, внимательно рассматривая прилипшую к бутсам траву. Создавалось впечатление, что один из них что-то обронил, а верные товарищи помогают ему это «что-то» отыскать. Вратарь одной из команд, опершись плечом на штангу, курил.
Наблюдать за ними было неинтересно, и Игорь перенес свое внимание на тренера той команды, где процент легионеров был выше. Тот проявлял хоть какой-то интерес к игре. Время от времени он вскакивал и невнятно, но громко кричал бодрящие фразы в сторону ристалища. Потом, утомленный – садился и ковырял в носу. За время первого тайма ему удалось полностью очистить одну ноздрю. Игра предполагалась в три тайма, и Жо задал себе резонный вопрос – чем будет заниматься руководитель звезд Африканского футбола в третьем тайме, если времени впереди много – а ноздрей у человека, по определению – две.
Внезапно на поле произошли изменения. Игрок под номером семь не рассчитал свои силы и ударил по мячу сильнее, чем нужно. Мяч взвился в воздух и, выбив изо рта удивленного вратаря сигарету, приземлился в воротах. Ошеломленный таким поворотом событий Игорь достал из пакета купленную на такой случай четвертинку водки и залпом выпил ее прямо из горла. Потом протер рукавом пиджака воспаленные от турецкого одеколона глаза. (Прекрасной Незнакомке, которая не соизволила прийти на матч должно быть стыдно) Но оказалось, что не только у него возникли зрительные галлюцинации. Стадион взревел, и вверх полетели шапки, кепки, тюбетейки и прочие головные уборы. Описать же радость команды, в чьих рядах нашелся человек, который умудрился легким ударом ноги затмить все Подвиги Геракла – не смог бы даже Пушкин. (Тот, – который поэт, а не воевал). Игроки всем составом бросились к герою и принялись тискать его в объятиях так бурно, что тот закашлялся. А некоторые умудрились поцеловать его прямо в губы, от чего Игорю Жо, не одобрявшему однополых отношений, стало неприятно. Когда вселенская радость утихла, матч пошел по накатанной колее, с тем, правда, отличием, что отличившийся футболист уже не играл, а позировал для фотографов, коим такие счастливые моменты попадались крайне редко.
Между тем Игоря развезло, а потом он затосковал. По общению затосковал и по радости. Вспомнил счастливое лицо отличившегося игрока и спросил себя – чем же он, игрок – лучше? Ничем! А ведь именно его, а не Игоря будет наблюдать по телевизору Прекрасная Незнакомка! И нюхать она будет его одеколон. Неужели для того, чтобы тебя любили нужно всего лишь засунуть ногой в сетку кем-то плохо надутый кусок кожи? Повинуясь внезапному порыву, Жо резким движением сдернул с плеч пиджак, снял штаны и, оставшись в одних розовых трусах, выбежал на поле.
Искусно лавируя между остолбеневшими игроками, Игорь приблизился к курчавому футболисту, в чей собственности на данный момент находился мяч и, лягнув того ногой в коленную чашечку, схватил спортивный снаряд в руки.
На трибунах заволновались. Жо понял, что времени осталось мало. Низко нагнувшись и помогая себе, как баскетболист правой рукой, Игорь вприпрыжку проскакал к воротам, и, оттолкнув в сторону закурившего очередную сигарету вратаря, забил гол. После чего широко расставил руки и, закрыв глаза, приготовился принимать поздравления.
Били его долго. Сначала - в силу корпоративной солидарности - вратари обеих команд, затем сами команды (тренеры – отдельно), а потом передали болельщикам, которые засиделись на месте и были рады любому поводу размяться.
Радуйся, Прекрасная Незнакомка!
Больше Игорь на футбол не ходил. Что-то, наверное, есть в этом числе – тринадцать…