В ее глазах мерцали звезды. Она шла по жизни легко - никого не запоминая. Щедро раздаривала свою любовь, помогала - и тут же забывала об этом. Пока... пока не упала в омут любви. Слепой. Бездумной. Выжигающей. И не взаимной. Выгорев дотла, она запомнила тех, кто предал ее. И больше не распахивала гостеприимно душу. Легкость улетучилась, звезды в глазах потухли. И так ей было легче жить. Одной. Никого не подпуская к себе.
Пока не встретился он.
Упертый и упрямый. Влюбившийся до одури в этот взгляд обсидиановых глаз, в этот огненный ворох рыжих кудрей. Он чувствовал - там, под холодом неприступности бурлила горячая кровь. Выращивал ландыши в горшках, ползал по лесным опушкам и собирал землянику, придирчиво выбирал и покупал книги, упаковывал милые безделушки для уюта (весьма недешевые, особенно куколка Арлекина ручной работы, лениво лежащая теперь на ее книжной полке) - и дарил ей. Она не принимала его подарков. Он не сдавался. И не собирался отступать. С каждой встречей кокон становился тоньше и тоньше. И в один прекрасный день ледяная стена дала трещину - она согласилась выпить чашку кофе с ним дома...
... Целая вселенная распахнулась перед ним - и он благодарно шагнул в этот огненный шар, закрыв за собой дверь...
Августовская луна заглядывала в окна, а на небе пушили хвосты падающие кометы...
... Он перебирал струны испанской гитары. И тихая мелодия вкрадчиво вплеталась в замерзшую ее душу, отогревая разбитое сердце. Он ждал. Ждал, когда она поверит ему. Он знал - за маской неприступности скрывается целая вселенная, переливающаяся туманностями... Ведь в ее глазах мерцали звезды.