Глава 6
«Все течет, все изменяется», - сказал древнегреческий философ и мудрец. Особенно быстро течёт и меняется всё в юности. Пролетели как мгновение летние дни: первая строительная школьная бригада успешно справилась с возложенной на нее задачей. Объект был сдан в срок и с хорошим качеством. А потом листы календаря полетели как осенние листья : выпускной, экзамены вступительные, учеба, армия, заботы-хлопоты семейные, текучка и проблемы на работе.... По – разному сложилась судьба сельских мальчишек, что тогда попробовали себя впервые на ответственной работе, вкусили первый трудовой хлеб. Стержнем осталось на всю жизнь одно - их надежность и ответственность во всём. Первые два десятка лет ребята хоть изредка, но встречались, а на "серебряный" юбилей собралось большинство одноклассников и почти вся бригада Вадима. А потом…, снова полетели годы как ветер вешний, не сдержать, не остановить. Всё чаще приходили с краев отчих и вести горестные: уходить стали из жизни одноклассники, редели и ряды ребят – строителей.
Минуло больше сорока лет после той славной поры.
И летом 201... решил Вадим Петрович выкроить пару-тройку дней и съездить перед родительским днём на родину малую - побывать на могилках родных и близких, пройтись по селу ,забежать на часок -другой к друзьям –одноклассникам, что верными остались земле отчей и трудились до сих пор там в столь непростое время, Конечно, планировалась поездка эта вместе с женой, Но Оксана срочно выехала к сыну в северную столицу и пробудет там месяц.
Поезд с севера запоздал и Вадим уже не надеялся, что его кто-то будет встречать. Но Маслова встретил муж старшей сестры. Он наверное единственный из многочисленной родной «поросли» после института остался на селе. Много лет отработал в родном хозяйстве агрономом – сейчас «подсел на свою землю», занялся фермерством. Разница в возрасте между ними была несущественная, отношения и обращения к друг – другу у них всегда были приятельскими. После крепких объятий, Сергей помог донести вещи до скамейки на перроне:
-Вадим, ты побудь здесь минут тридцать – сорок, я доеду в администрацию района, там должны подготовить пакет документов для нашего акционерного общества. Я вещи твои заберу в машину. А ты поброди по перрону - смотри как изменился наш старик – вокзал. Не признать. Скоро будут ещё два проходящих поезда - один с востока, другой из Москвы и местная электричка прибудет. Может кого из знакомых встретишь, а я мигом,
-Да не волнуйся ты, Сергей. Я действительно с удовольствием пройдусь. Смотрю, много изменений произошло - редко стал бывать. А вокзал действительно не узнать. " Старику" сто лет, а каков молодец, красавец- светлый, современно-стильный. И Вадим налегке, не спеша, пошёл по перрону в сторону магазина смешанных товаров, что был в свое время неподалеку, в надежде прикупить что-нибудь свеженькое в подарок из продуктов, В городе в дорогу он не стал ничего, кроме воды, брать. Жара, сутки в пути. Выйдя из магазина, он услышал, что объявили приход скорого поезда с Дальнего Востока. Пройдя немного по перрону, Вадим Петрович присел на лавочку в тени старых, с юности знакомых сосен. К станции стремительно приближался «скорый». Маслов знал, что такие поезда сейчас стоят на родной станции всего две минуты. Из купейного вагона, как раз напротив сидящего Вадима, вслед за проводницей быстро спустился молодой капитан -десантник и стал принимать вещи, что ему подавали молодые ребята. Следом торопливо спустился седой полковник и улыбаясь, стал благодарить проводницу. Раскланявшись, полковник цепким взглядом осмотрел перрон. Прибывших военных встречал молодой мужчина лет тридцати. Он уже махал им рукой и спешил к поезду от вокзала. Они крепко обнялись и стали негромко разговаривать. Полковник приложил руку к сердцу, что-то сказал встречающему и тот указал на скамейку тоже в тени соседних сосен. Молодые люди, подхватив вещи, направились от набирающего уже скорость поезда. В тенёк не спеша двинулся, опираясь на трость и с любопытством рассматривая все вокруг, полковник.
Вадим ещё некоторое время посидел в тени, проводил взглядом удаляющийся поезд, поднялся и неторопливо пошёл на привокзальную площадь. Уже пройдя мимо военных, которые оживленно о чём-то говорили, он услышал вслед:
-Вот смотри, Григорий, - громко обратился полковник к встречающему их родственнику, - как время меняет человека. Проходит мимо военных и не поприветствует старших по званию, к тому же своих земляков.
Вадим остановился в недоумение, осмотрелся. Он явно не ожидал, что это обращение было адресовано ему:
-Извините, это Вы мне, уважаемый. Вы, наверное, что-то напутали. Не имел чести служить под Вашим началом, так как служил на Балтике. А Вы я вижу из другой, но тоже уважаемой конторы.
-Всё правильно, морфлот. Когда ты наслаждался туманами и прохладой Балтийского моря, я загорал в одной жаркой и очень неприветливой стране, а потом колесил по отчизне, был там, куда посылала родина и пути наши, конечно, не пересекались. Где же тебе узнать в стареющем полковнике мелкого воришку – одноклассника, которого не видел наверное целую жизнь,
Капитан вопросительно - удивленно посмотрел на полковника:
-Отец, о чём ты говоришь? Что может подумать о нас уважаемый человек.
-А вот, сынок, ты сейчас увидишь и услышишь, что скажет нам этот приличный седой джентельмен.
У Вадима загорело всё в груди после всего услышанного, к горлу подступил ком. Он, справляясь, с волнением шагнул навстречу поднявшемуся со скамьи полковнику.
-Да, молодой человек, Ваш отец прав. Давно я не употреблял крепких выражений, не было необходимости. Но сейчас хотелось бы вспомнить некоторые соленые выражения моего боцмана, но уважая приличное окружение, всё-таки сдержусь:
-Сашка, чалдон приозерский, дьявол сухопутный! Ждан – Жбан - Барабан,-
разве можно в нашем возрасте такие шутки шутковать, да без предварительной подготовки.
-Во, видишь, сынок, проняло дядю, улыбаясь, полковник крепко стиснул в объятиях Вадима.
-От чалдона слышу, дружище, дорогой. Здорово, комиссар. Вот так встреча. Тут и прослезиться не грех – никто скупую мужскую слезу не осудит. Наверное, мы не виделись с тобой целый век.
-Ну, не век, а четверть века, пожалуй, точно. По-моему, последний раз пересекались в белокаменной, когда ты в академию поступал. А я приезжал в главк на защиту проекта.
Да, да, верно - мы тогда ещё всей ватагой закатили в гости на дачу к Надежде Лосевой и её журналисту. Ох и весело посидели. Не знаешь, как она?
-Последний раз созванивались на её юбилей и потом как пропала. Ты же знаешь – сейчас многие отказались от домашних телефонов, перешли на сотовую связь. А вот известить друзей забыли или не захотели.
-Да, ты прав. И время нас поменяло, да и душой порядком, наверное, почерствели,- тихо сказал полковник.
-Ты домой, комиссар?
-Да, Саша,на денёк -другой вырвался.
-А что один? Где наша знаменитая мотоциклистка?
-Тут ситуация так сложилась – Оксане пришлось к сыну в Питер срочно ехать.
- Понятно. А вот мы на целую неделю. Я теперь на пенсии заслуженной, списали подчистую. Поэтому, гуляй, пехота!
-Худо, брат, когда ляжешь мертво – пенсионным капиталом, да плечи могутные расправить уже как прежде не сможешь,- вроде и весело, но было видно, что с грустью сказал это полковник.
-Знакомься, мой сын Максим. Вот везу показать родове, что еще осталась, да края отчие. И непременно устрою ему рыбалку – помнишь, карасей наших знатных, что сильно нас огорчали, когда обрывали дефицитные крючки.
-А то, ещё до сих пор поплавок пробковый во сне дергается.
-А это, Гриша, племя молодое, приозерское. Теперь мне родственник – племянницу своими замечательными кудрями завлёк, четыре года как поженились и уже два наследника. Кстати, Григорий тоже морячок, правда, служил в наших краях, на Тихом.
-Маслов с удовольствием пожал руку парню и похлопал по плечу:
-Так держать, братка! Молодца!
-Кстати, комиссар! А он тебе никого не напоминает. И выждав паузу, сказал:
-Это же младший сын наших одноклассников Лешки Подгорного и Маши Зарубиной.
-Да ты что? А я смотрю - ямочка на правой щеке больно знакомая. Точно, как у нашей Марии. Дай-ка я тогда тебя обниму, мореман,
-Вадим, а ты как добираешься, тебя кто-то встречает?
-Да встречают. Сейчас за мной подойдёт машина. Давай, полковник, со мной. Пусть твоя молодежь едут впереди. А мы с тобой дорогой поговорим. Есть о чём поговорить, брат, не правда ли. И он снова обнял полковника.
-Ты дай команду, пусть они нас подождут у стелы, где начинается «Дорога памяти». Давно, наверное, не был у наших деревьев – солдат.
Да, комиссар, давно я не был у твоей «Дороги Памяти».
Нашей, Саша, нашей. Это наше общее дело и наша Память.
-Да, ты прав.
-А деревья меня теперь не узнают, да и я их. Я согласен с тобой, давай поедем вместе. А то как там в селе будет со временем. И все таки, Вадим, нам нужно будет собраться с нашими, кто там есть сейчас в селе. Может и отпускники кто-то не на берег турецкий рванул, а домой приехал.
-Соберёмся, Саша, непременно соберёмся.
-Вадим, я тогда пойду, отправлю ребят. Пусть едут.
Буквально через минуту полковник вернулся.
- А твоя машина когда подойдёт?
-Да вон уже едет. Как говорится,- сэр, карета подана.
О «Волга»,- это круто, как говорит мой продвинутый внук. Давненько на «Волгах» не ездил, у нас там всё «японцы».
Мужчины подошли к машине. Сергей сказал Вадиму:
-Ты извини, немного задержался. В администрации как всегда заняты, для нас селян времени нет. Ты тут не скучал?
-Что ты, наоборот. Я даже рад, что так получилось. Ты не против, если возьмём в дорогу попутчика – очень хорошего человека.
-Знакомься. Александр - мой одноклассник.
Сергей уважительно поздоровался с полковником.
-Буду рад доставить почётных гостей в края отчие.
-Постой – постой! И Сергей стал внимательно приглядываться к военному.
-Я, конечно, извиняюсь, что по-простому. А ты случайно, не тот Сашка, который в период ваших выпускных экзаменов на нашем озере поднырнул и стащил с меня трусы – а там кругом девчата.
Ихтиандр доморощённый, твою пехоту ! А ведь я тогда уже после армии был, дружил с Галиной.
-Да, реакция была что надо, было на что посмотреть,- смеясь, сказал полковник,- то-то она сразу осенью за тебя замуж выскочила. И мужчины крепко обнялись, похлопывая по спинам друг-друга.
Глава 7
Как только выехали за город, Вадим сказал:
-Давай условимся, дружище, сначала ты все рассказываешь о себе, о семье, о службе, а уж потом я. В моей обыденной гражданско - рутинной жизни нет ничего такого. А вот ты, судя по солидной седине, хватил лиха.
-Вадим,пусть с большим опозданием,но я хочу сказать тебе спасибо.И не перебивай. Если бы тогда в бригаде ты не сказал своё веское слово - не известно,как бы всё повернулось. И был бы я тем, кем я стал сейчас.
-А седина? Это, наверное, наследственное. Если ты помнишь батю, он же был не старым, но седым. Говорила мама – с войны таким пришёл. Рано ушел из жизни солдат, даже нас с братом поднять не успел, Мне ведь всего восемь было, когда он умер, осколок двинулся. И Саша надолго замолчал.
Потом тихо продолжил:
-Мама моя тогда после его смерти всё говорила:
- «Помни, сынок, жизнь так устроена. Радости на грамм, а горечи по самое горло". Грех, конечно, мне на жизнь обижаться, но вот горького в ней что-то судьба отвесила больше. Как у меня друг говорил – солидную пайку я получил, впрочем, как и он тоже.
-А что касается семьи. Не было, Вадим, семьи настоящей, не сложилось как то. Не потянула подруга жизни тяготы армейские, не стала тылом надежным: легкой и ветреной оказалась спутница моя. А больше и не захотел – сам понимаешь, служба, командировки. Зачем вдов плодить. Их и так по стране очень много. И с той войны, да и в наше время жернова эти страшные не останавливаются.
-А сын?
-Сын, внук и сноха есть – всё как у приличных людей. Они и есть моя семья.
Максим не мой сын. Это сын моего друга, мы долгое время служили вместе. Погиб с женой сразу после академии. Нелепо погиб, в автокатастрофе. Детдомовские ребята оба были. А к Максиму я еще при живых родителях прикипел. Короче, забрал я его к себе, все как положено оформил. Дороже его и семьи этой нет у меня никого на свете, да и они любят меня. Сейчас вот в академию уедут – тоскливо мне будет.
Мужчины надолго замолчали. За окном машины пробегали знакомые места: поля и луга, перелески и небольшие речушки. Каждый вспоминал своё, что было связано с ними. Подъезжая к соседнему селу, где когда-то был колхоз –миллионер, Саша с удивлением увидел заброшенный и разрушенный наполовину, знаменитый на всю область в период их детства, животноводческий комплекс.
-Вадим, это что – такое? Ведь здесь содержалось более пяти тысяч голов только дойного стада и надои, помнится, были самые высокие в области.
-Да, дружище, многое пришло и здесь в упадок. Результаты перестройки, политики недальновидно – слепой и варварской. И на нашей малой родине тоже картина невеселая. Правда, держатся мужики, большую часть поголовье уберегли от налогового ножа и посевные площади кое-какие ещё засевают,- с грустью и сожалением произнес Вадим.
-Да, я думал, что только в армии бардак был, что родины малой это не коснется. А вот когда с землицей так – что будет дальше. Что, на запад надеемся – так мы ему нужны слабые и нищие. Поверь, это правда, я знаю, что говорю.
-Я с тобой согласен. Но поднимается деревня. Трудно, но поднимается. Поверь, я это тоже знаю.
-Да, смотри, сейчас и наш поворот скоро будет.
Машина выехала их леса и впереди пассажиры увидели величественный зелёный коридор, куда уходила дорога. В глубине коридора, неподалеку от стелы, стояла машина, поджидающая полковника.
Сергей остановился у стелы.
-Я думаю, мужики, вам нужно пройтись здесь немного пешком, Поверьте, впечатляет.
-Да, земляк, ты прав,- взволнованно сказал полковник.
Боже мой, какими стали наши деревья. Действительно - «Дорога Памяти».
Он подошёл к памятному знаку, где была прикреплена табличка и негромко прочёл:
« «Дорога Памяти» высажена благодарными жителями сёл Приозерского сельского Совета в 1972- 1975 годах в память земляков, солдат –освободителей и тружеников тыла».
-Низкий вам поклон, дорогие земляки. Спасибо за то, что мир спасли, что земля наша отчая свободна, что смех сейчас слышит и внуков и правнуков ваших,- негромко сказал полковник и склонился в с почтением в поклоне.
Некоторое время Саша и Вадим стояли молча.
-Ну что, давай пройдём по дороге и нашей памяти, - сказал Вадим.
И мужчины, не торопясь двинулись, внимательно вглядываясь в каждое дерево, как в человека, Кроны сосен и берез почти свисали над асфальтом. Стройные, как солдаты в почётном карауле, стояли высокие пирамидальные тополя, привезённые из питомника по инициативе руководства совхоза и высаженные в 30 летний юбилей Победы.
-Вадим, а ведь в каждом этом дереве, что посадили мы все когда то –продолжение жизни загубленной войной. Это действительно памятник нашим солдатам на долгие годы, может и не на один век. Как ты был прав тогда.
-Да, друг мой, как бы это пафосно не звучало.
В кроне этих деревьев теперь постоянно слышны песни ветра и пение птиц, значить мир слышит торжество жизни, ради её погибли солдаты – освободители и здесь, как храме надо стоять с чистой душой и не грех,брат,помолиться.
Март – август 2020 год. Тюмень.