«Прямые линии скучны, аморальны и противны богу»
(Хундертвассер)
Дом Хундертвассера
Сегодня опять дождь. Даже не хочется об этом писать. Нас, конечно, и дождь с камнями не остановит, ведь мы в Вене – хранилище шедевров изобразительного искусства, архитектуры, музыки … То, что мы здесь – великое везение, подарок судьбы! А погода … У природы нет плохой погоды.
По плану мы знакомимся с Хундертвассером, о котором слышали, чуднОй дом которого видели в Интернете, но толком ничего о нем не знаем. Легко доезжаем на остановки Рохусгассе, дальше нам помогает Оля, она быстрее всех ориентируется на местности и ведет нас в сторону Лёвенгассе. Вообще благодаря моей племяннице мы всё очень быстро находили, вечером мы все вместе разбирали путь к очередной достопримечательности, но, в конечном счете, ведущей у нас была Оля, честь ей и хвала. Конечно, нашей молодой спутнице было с нами нелегко, мы тянулись за ней довольно медленно, а она всегда была впереди – за спиною рюкзачок впереди как маячок!
В Праге мы видели так называемый «танцующий» дом – это достопримечательность города, его показывают туристам и гордятся им. Но «танцующий дом» это всего лишь неровный, заваленный в одну сторону дом, который ничего не выражает, как и Пизанская башня, кстати, случайно оказавшаяся под наклоном… А вот дом Хундертвассера – это продуманный проект!
Вот ты какой, Дом Хундертвассера – смотреть и смотреть, удивляться и удивляться! Это дом-аттракцион, дом-игрушка, дом-атистресс, дом-головоломка. Сам Хундертвассер назвал свой дом экологическим. Он буквально весь порос какой-то растительностью, с третьего этажа из окна вьющиеся, большим пучком спускающиеся лианы, на вытянутом балконе второго этажа растут деревья, отдельными ветвями уходящие на третий и четвертый этажи, на крыше - кустарник, а сбоку, рядом с современным стеклянным лифтом на уровне третьего или четвертого этажа – чуть ли не целый сад! Это только растительная составляющая дома-феномена. Весь дом является образцом нерегулярности, неправильности и неожиданности. Этажи просматриваются, но окна располагаются на разных уровнях, в доме есть неровные выступы, балкончики, эркеры, арки, лоджии – и все совершенно разное и неповторяющееся. А раскрашен дом весело – будто пятилетним ребенком: отдельными лоскутами-пятнами разного цвета – розового, желтого, ярко-синего, вокруг окон неровными малиновыми ободами выделяются своеобразные рамки.
Я сочинила песенку на мотив «Чунга-Чанги»:
Хундертвассер, Хундертвассер,
Вот как он свой дом раскрасил,
Вот как он свой дом раскрасил,
Хундертвассер!
Мы осмотрели дом Хундертвассера с двух сторон, прошлись по неровной - большими волнами – булыжной площадке, на другой стороне улицы на нижнем этаже видим большой сувенирный магазин под названием «Hundertwasser village» (Деревня Хундертвассера). Мы по этой деревне походили как по музею – в маленьких отдельчиках много всяких всячины сувенирного назначения, интерьер – стены, колонны расписаны в виде заплаток разного цвета в стиле традиционной хаотичности Хундертвассера, в подвальном помещении большой фонтан (в комнатном варианте - без струй, в виде пузырчато-дырчатого столба, с которого в бассейн стекает вода), тут же туалет с высказыванием Хундертвассера, где есть неприличное слово, которое я не буду повторять даже в немецком варианте. Внутри посетители прослушивают лекцию с сентенциями художника по поводу того, чем по его мнению является «это самое», оно, оказывается, «начало жизни, а не ее конец, … прикосновение к вечности» и т.д. Живешь и не знаешь простых вещей… А Хундертвассер объясняет эти простые вещи высоким слогом.
Дом искусств
От дома Хундертвассера рукой подать до Венского Дома искусств, где мы продолжаем знакомство с творчеством Хундертвассера. Здесь раньше была мебельная фабрика. Художник полностью перестроил ее и превратил в выставочный зал, где регулярно проводятся выставки современного искусства, а весь второй этаж сейчас занимает экспозиция произведений самого Хундертвассера. Внешне здание выделяется среди других, так как воплощает основные нетривиальные принципы нетрадиционного художника. Нерегулярно расположенные разноцветные элементы из стекла, металла, черепицы, дерева и керамики, цветные колонны, похожие на огромные бусы и, конечно, много зелени - налицо идеи Хундертвассера.
Фриденсрайх Хундертвассер – что имя, что фамилия звучат как колдовское заклинание. Родился он Фридрихом и его фамилия была Штовассер (Stowasser), а псевдоним он придумал, когда стал, вернее, наверное, становился художником. Фриденсрайх в переводе с немецкого означает «богатый миром» или «царство мира», а составная часть «хундерт» в фамилии появилась в результате перевода «Sto» - художник взял за основу славянское произнесение «сто» - на немецкий язык. Ну, ни чудак?!
Хундертвассер – это явление. По волнам музея (полы здесь тоже в духе Хундертвассера) мы плыли от картины к картине, пребывая в культурном шоке. Я – небольшая любительница авангардного искусства, но в работах Стовассера есть изюминка, которая мне по вкусу. Это и цвет, и форма, и философский взгляд. Странно, что названия картин не совсем совпадают с тем, что ты видишь. Художник вкладывает в каждое произведение нечто большее – свое «Я», а оно такое вкусное, яркое, очень индивидуальное и неповторимое:
«Тропический китаец» - человечек в широкополой шляпе с огромными глазами-шарами.
«Ириналэнд за Балканами» - ни Ирины, ни Балкан на картине нет, из домиков в два ряда выстраивается лицо с голубыми губами, внизу озеро.
«Мечеть», «Вавилонская башня» - очень похожи друг на друга свитые из спиралей квадраты, правда, разного цвета.
«Зеленый отдых» - тут, правда, много зелени.
«Домики улиток» - спирали, спирали…
«Последние слезы» - слезы падают с неба как дождь на фоне большого окончатого дома, сбоку человек с большой головой и несколькими парами глаз-щелочек, из одного глаза выпадает большая капля слезы-дождя…
Вообще, много спиралей или завитых в квадрат кривых линий – без углов. Любимое животное художника – улитка, а рисовать домик улитки в виде спирали – тоже любимый предмет рисования. В музее на стенах крупными буквами написаны высказывания Хундертвассера. Они так же необычны, как и его картины:
«Прямые линии скучны, аморальны и противны богу».
«Чтобы творить, я отключаю интеллект».
«Наша настоящая безграмотность – это неумение творить…»
«Моя деятельность – это религия».
«Каждый создает свой мир сам. Сам выбирает, где жить, с кем жить и главное, как, создает свой «дом», наполняет его людьми, красками, вещами, запахами, воспоминаниями, надеждами. Иногда этот дом прекрасен, иногда этот дом ужасен, но точно неповторим, как неповторим узор на снежинках».
Кроме прочего, картины похожи на капилляры, не просто пробирки или колбочки с жидкостью, а именно капилляры и канюли, по которым течет живая цветная кровь… В некоторых рисунках просматриваются слоистые поверхности, эта многослойность – внутренний мир Хундертвассера. Он просто бездонный!
Дохожу до комнатки, где выключен свет, здесь можно присесть и посмотреть фильм о художнике – экран во всю стену, как в кинотеатре. Фильм еще больше раскрывает его философию и обнажает его суть. Его показывают на крыше Штефансдома – к Вене он испытывает любовь-ненависть, она его питает и вдохновляет. Вот он в огромной мастерской, ходит в носках разного цвета. Когда его спрашивают, почему он носит носки разного цвета, он отвечает вопросом: «А почему Вы носите их одинакового цвета?» Вот еврей! … Вот он на берегу моря среди скал сидит голый и делает зарисовки в альбоме. И снова его высказывания о прямых линиях – ну, не должны быть линии прямыми!
В следующем зале макет проекта экологического города. Позже я прочитала, что художник построил себе подобный дом. Он наполовину врыт в землю, на крыше растет трава и тут могут гулять овцы, но окон очень много – все глядят в одну сторону.
«Я вижу разноцветные дома вместо уродливого розового цвета и зеленые луга на всех крышах вместо бетона».
Сущность этого человека проста, несмотря на то, что он сложно и небанально выражал ее. Меня это волнует, теперь я хочу больше знать о художнике с фантазийным именем Фриденсрайх Хундертвассер!
Хундертвассер был человеком мира. Он жил в разных странах, оставил большое нелинейное архитектурное наследие – и свою философию в придачу, в которой, с одной стороны, слышится сумасшедшинка, а с другой – дается четкое представление о месте человека в мире природы и природы в мире человека.
В последнем зале нахожу информацию о том, что Хундертвассер делал эскизы флагов. Один из них — флаг Святой Земли. Хундертвассер придумал своё символичное знамя, которое примирило бы израильтян и палестинцев. На нём шестиконечная звезда и зелёный полумесяц.
Девочки пошли смотреть фотовыставку на третьем этаже, я остаюсь у Хундертвассера, сажусь на скамейку, завороженная и сбитая с толку…
Начиненные цветными завитушками, слоями и извилистыми философскими мыслями, мы садимся на трамвайчик и едем на нашу любимую площадь Шведенплатц, с которой началось наше знакомство со столицей. Сбылась Верина мечта! С первого дня она мечтала освоить трамвай. Билеты в Вене единые на все виды общественного транспорта. Трамвай своей неспешностью очень подходит Вене. Она вся размеренная, несуетливая и негромкая в отличие от многих других столиц. Интеллигентность этого классического города подкупает и пленяет.
Итак, мы снова на Шведенплатц.
Прогуливаясь, мы ищем Петерскирхе, чтобы узнать расписание бесплатных концертов органной музыки. Вот она - наша зеленоглавая красавица, мы же уже видели ее и восторгались красотой, но не знали названия. Согласно путеводителю Петерскирхе находится на Петерсплатц. Ой, если это площадь, то я китайская принцесса. Ширины площади вокруг церкви хватит ровно на трех человек, гуляющих под ручку. Подходим к входу и в подтверждение наших планов находим среди объявлений: 20 сентября в 15:00 – органный концерт произведений Баха. То, что надо! До начала концерта у нас еще есть время пообедать. Мы уходим, чтобы вернуться.
Дошли почти до Штефансплатц (тут все очень близко) и нашли скромную кухмистерскую под названием «Чаттануга-кафе», оформленную в стиле вагона-ресторана в дорогом поезде до Чаттануги, и замурлыкали про себя песенку Гленна Миллера «Чаттануга Чу-чу». Атмосферное заведение! Да еще по нашей неписанной традиции в самом центре города – на улице Грабен – в двух минутах ходьбы от собора Штефансдом.. Еда оказалась вкусной и недорогой, порции большие. Заказывая еду во время путешествий, я не думаю о калориях. Раньше я следила за своей фигурой, теперь просто наблюдаю... Официант, распознав в нас русских туристов, пытался ввернуть русские слова в свою речь. Когда принес кофе (verlaengerter – продленный, то есть разбавленный или Американо) и 3 стаканчика воды, он торжественно произнес: «Водка!». Я чуть было не бросилась нюхать принесенный напиток, потом поняла, что официант прикалывается. Интересно, что в Вене женщина-официантка была только в первом хойригере – Клаудия. В остальных кафе и закусочных официанты исключительно мужчины, причем совершенно разных возрастов, но неизменно элегантные и профессиональные.
После сытного обеда возвращаемся в Петерскирхе. Бах, конечно, звучит в католическом храме совершенно естественно. Но той дрожи в коленках, как в прошлом году на концерте в католическом соборе деревни Гервяты (Белоруссия), я не ощутила. Несмотря на пышность и роскошь убранства внутри собора – каждый сантиметр стенок и потолочных сводов буквально усеян позолоченными украшениями, лепниной, фигурами святых, ангелов, картинами и прочими атрибутами религиозной тематики – я здесь не почувствовала божественного духа. Возможно, из-за того, что верующие не успевают намолить пространство храма, и из-за большого количества туристов и неверующих, приходящих сюда из любопытства, светскость здесь победила… Однако, Бах есть Бах. Музыка была настоящей, качественной и очень подходящей к месту – это были кантаты, которые Бах, скорее всего, писал для литургий.
Дальше наш путь лежал к городскому парку, где я благополучно брякнулась на скамейку и отпустила девчонок погулять. Они обнаружили в парке памятник Штраусу со скрипкой, какие-то еще городские скульптуры, вышли к берегу реки Вены. Я не успела заскучать, по парку прогулочным шагом прохаживался мужчина, с интересом посматривающий на меня издалека. Когда он проходил мимо меня, он приостановился и спросил: «Как дела?» Я, конечно, как вежливый человек ответила, тут-то он и зацепился. Подошел ближе ко мне, стал задавать другие вопросы, и мы разговорились. Он оказался египтянином – довольно симпатичный, волосы темные с волной, крупные карие глаза, широкий нос, одет по-европейски, говорит по-немецки, но явно в нем несилен. Я на всякий случай сообщила, что замужем, и стала поглядывать по сторонам в ожидании Веры и Оли. Разговаривать с египтянином по-немецки! Странное знакомство. В целом, это еще один штрих к описанию населения Вены. Кого тут только нет! Пакистанцы, сербы, иранцы, египтяне…