У Эни пустота в голове. Пус-то-та.
Эни уже не больно даже. Эни вообще ничего не чувствует. Кусает свое запястье – и хочет прокусить насквозь. Потому что ей плевать на самом деле.
Потому что она курит, она пьет, и ей это не помогает.
Она не пьянеет почти, хоть и выпивает больше половины бутылки. И следы от укуса проходят через пять минут буквально, а ведь казалось, что еще немного – и до крови.
Эни кажется, что скоро она начнет резать вены, просто чтобы оставить след.
Эни хочет чувствовать, что ей плохо, что ей больно. Но она молча давится слезами, утыкаясь в коленки и закрывая лицо руками. Эти чертовы обстоятельства. Эта чертова любовь.
Эни зависима и она не может забыть об этом, сбежать от этого. Эни дни считает и ей страшно, потому что за 17 дней, за каких-то 17 дней – две недели с хвостиком, - она воет волком от тоски.
Эни чувствует себя собакой. Преданной, ласковой, бесконечно любящей.
Эни презирает себя за эту зависимость. Презирает себя за это чувство. Нездоровое, болезненное.
Эни больна, эта любовь - яд, сладкая отрава, невыносимая боль. Она уже не хочет даже избавления.
Эни кусает свое запястье, чтобы чувствовать хоть что-то кроме.