Когда, попрощавшись с Лидией Николаевной, пожелав скорейшего выздоровления Димке, Лёша с Галиной и Тамара уехали, Рахмон подошёл к ней.
- Лида опа, я должен ехать, нужно в Коканд вернуться с дядей Батыром. Но я ещё приеду, Коканд недалеко, три, четыре часа и я в Ташкенте. Мне на работу устроиться надо, отцу помогать, маме... до свидания, - сказал парень, когда Лидия Николаевна поднялась и повернулась к нему.
- А я на работе написала заявление, взяла на две недели отпуск за свой счёт. Наверное и вовсе уволюсь. Ведь неизвестно, сколько ещё Димка будет лежать в таком состоянии, я не оставлю его. А тебе спасибо, сынок, материнское спасибо! Я никогда не забуду того, что ты для нас сделал, - сказала Лидия Николаевна, крепко обнимая Рахмона и целуя его в щетинистые щёки, ведь и побриться у парня времени не было.
- Димка мой друг, Лида опа. И я ещё ничего не сделал... правда. Быть может, не потяни я его в тот день из грузовика, всё обошлось бы. А теперь... - произнёс Рахмон, с грустью посмотрев на Димку.
- Не говори так, Рахмон! Да если бы не ты... мой бы сын погиб, как другие ребята. Ты дважды его спасал от смерти. Мой дом всегда открыт для тебя, сынок. Дома кланяйся матери, спасибо ей за такого сына, - взволнованно говорила Лидия Николаевна.
Поблагодарив её, Рахмон подошёл к Димке и наклонившись над ним, пожал его руку.
- Когда я вернусь, хочу, чтобы ты сам меня встретил, друг! - тихо произнёс Рахмон и тут же выйдя из палаты, быстро пошёл по коридору.
Ранним утром, Рахмон вместе с дядей Батыром, выехали в Коканд, где Хадия опа и Шахиста ая уже искали ему невесту. Правда, делается это у узбеков не так быстро. Это раньше, невеста могла и не видеть своего будущего мужа, встретившись с ним лишь после свадьбы. Сейчас, молодые должны увидеться, понравиться друг другу и если две стороны сойдутся, начать приготовления к свадьбе. А это может продолжаться и несколько месяцев.
Приближение Нового года не радовало, вот и месяц прошёл, как Димку привезли в госпиталь, а он так и не вспомнил, кто он и кто с ним рядом, хотя Лидия Николаевна постоянно говорила с ним и о его детстве, и о юности, и о том, что происходило перед тем, как он ушёл в армию, воевать в Афганистан. Да, он стал поправляться, самостоятельно мог сидеть и даже подниматься на ноги. Парень жутко похудел, его некогда крепкие мускулы, ослабли, блеска в глазах не было, словно ему было всё безразлично. Лидия Николаевна уволилась с работы, Виктор Сергеевич сказал, что Димку можно и выписывать, так как необходимости лежать в госпитале и дальше, у него нет. Травмы, как на теле, так и травмы головы, затянулись, а память... что ж, на то, чтобы вернулась память, видимо, нужно было ещё время.
Лидия Николаевна часто плакала, спрашивала доктора, вернётся ли сыну память, но на этот вопрос ей никто ответить не мог Нет, конечно, Димка называл её мамой, Ефима Натановича отцом, умом понимая, что они его родители, иначе зачем им столько времени возиться с ним? Только напрягая свой разум, он мучительно пытался вспомнить хоть что-то из своей прошлой жизни, но лишь со стоном морщился от боли. Да, было мучительно больно, когда напрягаясь, Димка старался восстановить в памяти хоть какую-нибудь мелочь, но тщетно, в его голове была словно путаница, хаос из разрозненных моментов жизни, воспоминания о которых доставляли ему боль. Казалось, моментами было некое просветление, словно Димка вспоминал нечто важное, но это длилось только секунду, две, потом взгляд его снова потухал и становился безразличным.
Двадцать шестого декабря, Ефим Натанович приехал пораньше в госпиталь, чтобы забрать жену и сына домой.
- Быть может, родные стены, его комната, его вещи пробудят у него воспоминания, - сказал Ефим Натанович, вынося сумку с вещами из палаты.
- Память может вернуться в любую минуту, и РЭК и ЭХО показали неплохие результаты, объяснить амнезию сложно, хотя многие ученые умы пытались это сделать. И если так случится, что память вернётся, а я очень на это надеюсь, непременно приезжайте ко мне, чтобы я смог осмотреть Вашего сына, - сказал Виктор Сергеевич, пожимая напоследок руку Ефиму Натановичу.
Когда они въезжали во двор их дома, Лидия Николаевна неотрывно смотрела на Димку, а он медленно осмотрелся и так же медленно вышел из машины.
- В дом идите, холодно. Я машину в гараж отгоню. А может это ты сделаешь, сынок? - спросил Ефим Натанович, протягивая ключи от машины Димке.
А он с удивлением посмотрел на отца, долго не решаясь взять ключи из его рук и поморщился так, словно на секунду что-то вспомнил. Потом взял ключи и сев за руль, закрыл дверцу машины. Лидия Николаевна с испугом смотрела на Димку, схватив мужа за руку.
- Фима? - воскликнула она, когда Димка завёл машину, не зная, чего ожидать дальше.
Но Димка спокойно завёл машину и проехав до конца двора, поставил машину в металлический гараж. Затем он выключил зажигание, взял ключи и выйдя из гаража, отдал ключи отцу. Ефим Натанович и Лидия Николаевна переглянулись. Значит Димка вспомнил, как водил машину отца до армии, вспомнил, как завезти её в гараж. Да, ведь Виктор Сергеевич и говорил им, чтобы они вели себя с сыном так, как это было до травмы, просить подать ту или иную вещь, о местоположении которой Димка знал раньше.
- Эти мелочи, привычные действия из прошлого, часто важнее чего-то главного, будьте к нему внимательны, - сказал Виктор Сергеевич, провожая их домой.
И что ещё более странно, Димка спокойно вошёл в дом и прошёл в свою комнату, словно только вчера вышел оттуда. Там он переоделся в вещи, которые носил до Афгана, потом вышел на кухню и открыл холодильник. Лидия Николаевна напряглась, ведь Димка так часто делал, перекусывая перед обедом или ужином, а она всегда его ругала, говоря, что скоро накроет стол. Ефим Натанович кивнул жене, указывая на сына.
- Димка? Ну что ты делаешь, сынок? Я сейчас обед приготовлю, поешь за столом. Ты бы хоть руки помыл, - стараясь говорить спокойно, произнесла Лидия Николаевна, как это она говорила раньше.
- Я проголодался, мам! Ты готовь, я и за столом поем, - вдруг ответил Димка.
Так он отвечал раньше. Но Лидия Николаевна торопиться не стала, тем более, Ефим Натанович жестом остановил её.
- Иди, разогрей обед, я вчера вечером шурпу готовил, Лёша заходил, мы с ним вдвоём и готовили, ты же знаешь, что он мастер в этом деле, - сказал он, уходя в ванную, куда следом за ним прошёл и Димка, сунув кусок колбасы в рот и разжёвывая её.
- Вчера видел Германа... он сказал, что Игорёк приехал на каникулы, - как бы между прочим, сказал Ефим Натанович Димке, когда они оба намыливали под краном руки туалетным мылом, как часто делали раньше.
Димка застыл, глядя на струю воды, потом посмотрел на отца.
- Игорёк? Игорёк... Ааа... Игорёк... - растерянно пробормотал Димка.
Потом его лицо вдруг исказилось болью, он мыльными руками схватился за голову и застонав, присел. Ефим Натанович, испугавшись, присел рядом с сыном, правда не стал ничего говорить, лишь ждал, что будет дальше. Димка, раскачиваясь, сидел на корточках, потом вдруг странно посмотрел на отца и поднявшись, вышел из ванной.
- Юрка! Юрка! - вдруг закричал Димка. Подойдя к стенке, он упёрся в неё двумя руками и ударяясь головой, заплакал.
Лидия Николаевна, прижав руки к груди, с отчаянием наблюдала за сыном. Ефим Натанович, движением руки, удерживал её, чтобы она молчала и ждала. И женщина ждала и только она знала, каких усилий ей это стоило.
- Димка? Привет! А мне мама сказала, что ты вернулся, как ты, Димка? - неожиданно услышали все голос Игорька.
От неожиданности, Лидия Николаевна вздрогнула и испуганно посмотрела на Игорька, за ним стояла Тамара, не решаясь войти в комнату. Все смотрели на Димку и Игорька.
Димка поднял голову и взглянул на друга, потом с удивлением поднял красивые брови и долго вглядывался в лицо Игорька. Наступило гнетущее молчание.
- Игорёк? Ты? Игорёк! Привет! Как ты? - вдруг крепко обнимая парня, воскликнул Димка.
Игорьку о том, что произошло с Димкой, никто рассказывать не стал, он совершенно спокойно отнёсся к встрече с Димкой.
- Тётя Тамара? - вдруг посмотрев на маму Игорька, спросил Димка.
Лидия Николаевна плакала и улыбалась, не в силах ничего с собой сделать. Она поняла, что Димка узнал и Игорька, и Тамару и произошло это, как и говорил Виктор Сергеевич, неожиданно.
- Как ты, Димка? - спросила Тамара.
- Нормально. Игорёк? Как ты? Сто лет не виделись с тобой. А ты скрипку не принёс? Я бы послушал тебя, этого... как его... Ааа, Моцарта. Верно? - спросил Димка, хлопая друга по плечу.
- Да, сороковая симфония Моцарта, я помню, как ты любил её слушать. Я сыграю, не сегодня только. Давай просто поговорим, мы два года не виделись с тобой. Про Юрку мне мама сказала... я поверить не мог... в мирное время гибнут молодые парни, которым бы жить, да жить, - говорил Игорёк, сев на диван, куда сел и Димка.
Лидия Николаевна с тревогой посмотрела на сына, зная, что воспоминания о Юрке приносят ему боль. Так и вышло...