История СССР. Том 2. 1941-1945 гг.
ГЛАВА 29. ОСВОБОЖДЕНИЕ КИЕВА. 6 НОЯБРЯ 1943 Г.
А Жуков думал, как взять Киев,
как операцию ту провести,
и чтобы с ходу взять весь Киев,
он Букринский плацдарм решил вести.
Но вдруг Манштейн увидел это,
на этот раз он угадал
намерения Жукова, при этом
резервы новые прислал.
Внезапность замысла была утрачена,
Жуков атаки отражал,
овражистая местность не давала,
чтоб танки запустить в тот карнавал.
Он доложил Верховному о том,
что Лютежский плацдарм пригоден в сём.
Но Сталин резко настоял на том,
чтоб Киев брать, как было обо всём
расписано по картам перед боем,
не самовольничать при том.
Жуков вновь дважды штурмовал,
и дважды только потерял
огромное количество солдат,
но не продвинулся никак.
А Сталин снова настоял,
чтоб Жуков Киев штурмовал.
Жуков тогда ещё не знал,
зачем так Сталин был упрям,
не знал, что скоро – Тегеран,
что скоро встреча с Черчиллем и Рузвельтом,
и Сталин Киевом мечтал,
чтобы на встрече закрепиться,
успехам фронта удивиться
позволив этим господам.
И Жуков предложил здесь план,
чтоб Киев взять по разным сторонам,
главным плацдармом Букринский оставить,
а Лютежский добавить тем врагам.
И Сталин согласился там,
он ждал масштабного удара,
он волновался так, что аж устал,
за то мгновенье он познал,
что Жукову он доверял.
И Жуков сам готовил перевал,
ведь 200 километров нужно было
пройти так, чтоб не видно было
той передислокации запал.
Он к маскировке всех призвал,
танкистов, двигались что к Лютежскому центру,
ещё добавил к этому моменту –
на Букринском плацдарме он создал
сплошную имитацию активных
передвижений, словно бал,
чтоб немец думал, что попал
в тот самый центр замысла всех русских,
не понял бы, что в окружение попал.
То наступление на Киев началось
в самое первое число
холодного ноябрьского утра,
где артиллерия сначала била глухо,
и лишь потом заставила то утро
только и слышать пушечный запал.
Манштейн считал тот бой здесь главным,
вмиг подтянул сюда резерв,
дивизию СС с названьем «Рейх»
он запустил в места прорех,
казалось, всё предусмотрел,
но не увидел, не узрел,
что русские их обступили,
и с двух сторон нещадно били.
Шестого город Киев взят,
ворвались в Киев русских танки,
бежали быстро оккупанты.
В девять часов на площадь шёл народ,
лишь только въехал танк за поворот,
его здесь обступили люди
и плакали от счастья, говоря,
что прятались в окрестностях от зверской
расправы немцев. Все дома горят.
О, наш красивый древний Киев!
Тебя там было не узнать,
Крещатик выжжен и развален,
за то придётся отвечать.
За всё придётся отвечать
фашистской гниде, что сжигала
все города, где отступала,
немного нужно подождать.
Русь снова будет наступать,
везде чтоб немцев только гнать,
гнать до ворот их злобного Берлина,
чтоб всех в том городе взорвать.
6 ноября освобождён был Киев.
О, как же долго ждали мы
тот коренной разлом войны
и Курской Огненной Дуги!
И как же горевали немцы,
что Киев вынуждены сдать они!
Здесь приведу слова ефрейтора,
что письма слал в Германию: «Увы,
как жалко оставлять нам Украину,
здесь рай дешёвой силы, словно сны,
как жили превосходно мы,
здесь словно Бога закромы:
здесь куры, сахар, молоко и сало,
всего здесь вдоволь, и это ещё мало,
здесь климат и земля, что лучше всех,
и фюрер обещал наделов всех
по пятьдесят гектаров тех,
чтоб мы, как ветераны сей войны,
семью кормили б лучше мы.
О, как же жаль, что все уходим мы…»
Но все немецкие мечты
погибли в огненной пыли,
где Курская Дуга движение завершала
победоносного разгрома их мечты.
Мы Киев взяли, а войны
стремительной волны теченье
всё продолжалось, но стремленье
усилилось у русской стороны
А я продолжу свой рассказ
o том стремительном движении
и миру новом насаждении
раздела принципов войны.
О Тегеране скажем мы.