Следующим утром художник с друзьями уехал в Кронштадт и провёл там весь день. Ещё не отошедшая от обиды за вчерашнюю холодностью, я ничего не писала ему и, естественно, не ждала ответных знаков внимания.
Но ближе к вечеру, он прислал мне несколько фотографий, вызвавших у меня улыбку. Какие же всё-таки дети, эти взрослые мужчины! На фотографиях он, довольный по уши, позировал с настоящим пулемётом, и прыгал как молодой козлик. Но приятная прогулка закончилась проливным дождем, под которым он промок до нитки. А дождь в Питере, тем более в январе, когда дуют северные ветра, очень опасен.
Вернувшись в Петербург, он прислал мне сообщение, которое я не сразу поняла. Иногда, торопясь, он не прописывает окончания слов, что в переводе не дает возможности понять их смысл. Я переспросила. Ответ не просто удивил, а растрогал. Он написал, что купил для меня в Кронштадском Морском соборе ангела! Я как-то обмолвилась, что собираю фигурки ангелочков. Их у меня уже целая коллекции. Однако я и предположить не могла, что он это запомнит.
На следующий день художник заболел. Среди недели он почти не писал мне, и я переживала, не зная насколько серьёзна его простуда.
А ситуация с вирусом тем временем становилась всё серьёзнее. Закрывались аэропорты и железнодорожные вокзалы. Заболевших с каждым днем становилось все больше, умерших тоже. Всемирная организация здравоохранения объявила эпидемию международного масштаба. Сводки информагентств все больше походили на сводки с фронта. Заразившиеся появились в разных странах мира. Россия закрыла границу с Китаем, так как там количество зараженных и погибших, с каждым днём возрастало. Началась эвакуация иностранных граждан с территории КНР.
Я понимала, что художник переживает за сына, который вместе со своей матерью уехал в Пекин, где так же увеличивалось число зараженных смертельным вирусом.
В пятницу он, наконец, решил прервать молчание и пожаловался мне на сильную боль в спине. Я предложила сделать массаж. К моему удивлению он согласился.
Художник появился в субботу после обеда. Со скорбным выражением лица он вручил мне мой портрет, а потом сунул в руку крохотного ангелочка...
Я благодарно чмокнула его в щёку и помогла снять пуховик. После чего, сразу, не давая ему расслабиться, скомандовала раздеваться. Смазав руки маслом, я уже готовилась начать процедуру, но он неожиданно попросил меня лечь на живот и показал пару приёмов массажа, будто опасался, что я, неразумная, предложу ему то, на что он сейчас явно был не способен.
Я давно никому не делала массаж, и, вспоминая старые навыки, очень старалась. Пот лил с меня ручьём. В течение десяти минут художник, то постанывал, то покрикивал, а потом, судя по всему, ему стало лучше и он начал заигрывать со мной. Но я была строга и довела дело до конца, после чего укутала его шерстяным пледом и предложила сесть в кресло.
Мы довольно долго разговаривали. Потом, на прикреплённом к ангелочку листке с текстом, где почему-то по-английски было написано, что этот ангел отныне будет охранять и защищать своего владельца, он написал по-китайски моё имя (которое на его языке звучит как Магелита), а с другой стороны – своё. Это было так мило!
Немного погодя, я стала собираться, чтобы идти вместе с ним в аптеку, где мы собирались купить перцовый пластырь и обезболивающий гель. Неожиданно художник присел передо мной на корточки и приник к моим губам... Каюсь, я не смогла устоять под натиском его страсти. Судя по всему, массаж оказался чудодейственным и в раз восстановил его силы, энергию и возможности.
Расставаясь на берегу канала, он, как в самую первую нашу встречу, по-товарищески пожал мне руку. Его руки были холодны. Но когда я сказала об этом, он, смеясь, сунул руку в рукав моей шубы и поцеловал меня...