Эту историю я услышала лет 15 назад, а все не выходит из головы. Рассказал ее худощавый седой человек с приятными манерами, но с тех пор я видела в нем только маленького мальчика.
К началу войны ему было 6 лет, жил с мамой и младшей сестренкой в небольшом городке, в фабричном общежитии барачного типа. Отца почти не помнит, родители развелись, когда он был совсем маленьким, а сестренка только родилась.
Когда началась война, мама отвезла его в деревню к бабушке и приехала только в сентябре. Сказала, что вместе с фабрикой эвакуируется в тыл. Сына взять не может, пусть остается в деревне. «Слушайся бабушку», - сказала она на прощание, погладила мальчика по голове и протянула конфетку. Он долго-долго бежал за подводой, которая увозила маму, плакал и умолял ее взять с собой. Но мама даже не оглянулась.
Наши войска оставляли деревню с боем, немцы лупили изо всех орудий. Бабушку убило случайным осколком, а их дом сгорел. Не помня себя от ужаса, мальчик спрятался в погребе. Там и нашла его мамина тетка, бабушкина сестра. Ее дом тоже сгорел, и она внимательно оглядела погреб, оценила запасы овощей. Когда они похоронили бабушку, дед-сосед помог соорудить над картошкой подобие лежанки на двоих, устелил ее соломой. Тетя принесла овчинный тулуп, кое-какую посуду, спички и продукты.
Пока на улице было тепло от последнего осеннего солнышка, в подвале стоял могильный холод, поэтому днем они старались туда не спускаться. Сидели возле костра, варили в чугунке на кирпичиках картошку, утепляли соломой входную дверь в свое новое жилище.
Где были немцы, где наши – они не знали. Да и других жителей почти не видели: кто-то покинул деревню, кто-то, как и они, прятался по щелям.
Худо стало, когда пришла настоящая зима. В глубоком погребе, да за двумя дверьми было, конечно, теплее, чем на улице, но целыми днями они лежали под тулупом, прижимаясь друг к дружке. Тетя старалась получше укрыть мальчишку, а сама застудила бок. Ближе к весне она умерла – наверное, от воспаления легких.
Голод и страх заставили мальчишку выбраться наружу, найти семью того деда, похоронить тетю. Дед накормил его, да и потом не отказывал в кусочке хлеба, но к себе не взял: они сами ютились в бане, уцелевшей от пожара.
Целый день он слонялся под весенним солнышком, рылся на пожарищах, варил в чугунке картошку, как это делала тетя, а на ночь неизменно спускался в свой погреб. При этом ему хотелось выть на луну, как волку, но он понимал, что надо дождаться маму. Она обязательно приедет и заберет его отсюда.
Однажды, когда он открывал тяжелую дверь погреба, рядом мелькнула тень. Это была большая тощая собака, которой он кинул днем половинку вареной картошки… С тех пор они спали вместе, согревая друг друга.
Потом были опять какие-то бесконечные бои за деревню. Советские солдаты, когда отбивали атаку, кормили его так, что еле вставал с травы. А немцы хотели однажды кинуть в погреб гранату, но он закричал страшным тоненьким голосом, и они передумали, только вытащили мальчишку на белый свет и осмотрели его убежище.
Когда Красная армия окончательно освободила село, мальчика отправили в детский дом ближайшего тылового городка. Но как-то неудачно отправили. Не успел он обосноваться на новом месте, как немцы совершили авианалет на тот городок и разбомбили в числе прочих здание детского дома. Когда все стихло, воспитанников повели строем на станцию, чтоб эвакуировать в глубокий тыл. Но оказалось, что пути разбиты, поезда не ходят. Решили идти пешком вдоль железнодорожных путей до следующей станции, а тут новый налет. Спасались в лесу, а потом одна из групп, где был наш герой, заблудилась. Они долго скитались по лесу, а потом вышли на край поля и решили заночевать. Воспитатель поручила группе мальчишек обследовать окрестности и принести хоть какой-нибудь еды. За оврагом виднелось еще одно поле, вроде бы с кукурузой, первым делом пошли туда. Когда возвращались, услышали треск мотоциклов и немецкую речь. Залегли на краю оврага и увидели, как немцы расстреляли воспитательницу. Долго бежали по оврагу, не зная куда, лишь бы подальше от этого места. Бродяжничали больше месяца, пока их не сняли военные с какого-то товарняка и отправили в детский дом.
Долго ли, коротко, но исполнилось нашему мальчишке 18 лет, он получил рабочую профессию. Все эти годы искал – и нашел – свою маму. Заветный адресок был в кармане, а вскоре и он сам с чемоданчиком стоял на пороге незнакомого дома в далеком казахском городке. Но встретили его весьма прохладно. У мамы был новый муж и новый сын, а родная сестренка его не помнила. Когда он понял, что никому здесь не нужен, уехал уже навсегда. Прожил, в общем-то, неплохую по советским меркам, жизнь: стал хорошим специалистом, завел семью, получил квартиру.
- Как же так? Как же мама могла забыть о своем ребенке?! – спрашивала я его.
- А тогда дети были не нужны, - ответил он просто.