Скользнув в люк, Аглая оказалась в какой-то яме. Справа сверху брезжил свет. Она не знала, нужно ли ей идти на этот свет или ждать, что будет дальше. Через минуту в ту же яму прыгнул еще кто-то. Но это был не Яша.
— Девушка, уходим, — прошептал незнакомец.
— А Яша? Я без него не пойду!
— Не подводи Якова, не усугубляй! Идем. Я отведу тебя в безопасное место, он придет позже.
— А почему он сейчас не идет? — упрямо спрашивала Аглая.
— Говорю, позже.
— Ох, Яша! Ну что такое?! — тихонько взвыла Аглая. — А вы кто? Его коллега? Тоже секретный агент?
— Типа того! Самый секретный! — усмехнулся Драгош и повел Аглаю на выход.
Когда они поднялись на поверхность, Глаша с удивлением огляделась. Они находились на территории давно заброшенного предприятия. Судя по ржавым вагонам и тепловозам, стоящим на ржавых рельсах и просто лежащим на боку, это был тепловозоремонтный завод. Все тут давно поросло бурьяном и имело фантастический вид: хоть сейчас снимай фильм ужасов. "Сюда бы еще Куклу в скафандре — была бы картина маслом", — почему-то подумала Аглая и перевела взгляд на спутника.
— Ой! — воскликнула она, разглядев лохматого и грязного бродягу Драгоша. — Вы в маскировке бомжа?!
— Да, это такая маскировка, — несколько сконфуженно ответил Драгош, оробев перед девушкой, которая при естественном, хотя и вечернем, свете показалась ему сказочной красоты.
Ее белоснежное, в некоторых местах испачканное и оборванное платье было настолько неуместным среди заводских развалин, что выглядело как игра больного воображения.
— Очень правдоподобно, — одобрила его вид Аглая. — Вы гораздо убедительнее Мити.
— Спасибо, — поблагодарил Драгош, тряхнув грязной, нечесаной кудрявой головой. — Ты, девушка, иди во-он в тот цех! Видишь, за тем тепловозом? Там сбоку есть дверка, она открыта. Садись на диван и жди. А я сейчас должен помочь Якову.
Аглая, поняв, о каком цехе говорит самый секретный агент, неуверенно кивнула. До ее слуха донеслись странные звуки, похожие на выстрелы. Внутри цеха, откуда они только что выбрались, происходило что-то жуткое. Внутри был Яша, и это не отпускало Аглаю.
Драгош, успокоившись на ее счет, быстро побежал вдоль стен дизельного цеха, туда, где были центральные ворота. Он прыгал через кирпичи, обрезки железных труб, через какие-то сгнившие пеньки, торопясь как можно быстрее заблокировать ворота снаружи, как у них было уговорено с Яковом. У него имелся большой навесной замок с огромным ключом, припрятанный под бревнами недалеко от входа. Оставалось только ровненько соединить створки ворот, продеть в стальные петли замок и повернуть ключ. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Тойота Харина или джип Зазыкьяра, заезжая в цех, немного сдвинули кладку бревен, и достать замок теперь не представлялось возможным — он был плотно затрамбован, и Драгошу было не под силу одному справиться с этой проблемой. Он озадаченно огляделся в поисках какого-нибудь рычага, но вдруг увидел Аглаю, стоящую прямо перед ним.
— Что нужно сделать? — решительно спросила она. — Бревно отодвинуть?
Драгош уже хотел было отругать ее и прогнать, как Аглая схватилась за один край бревна и скомандовала:
— Раз, взяли!
— Ну, взяли, так взяли, — бомж поплевал на руки и дернул за второй конец.
Через пять минут они добрались до заветного замка. Все ладони Аглаи были в грязи и в занозах. Ноги ныли от неудобных высоких каблуков, но она с азартом спросила:
— Что теперь?
— Ворота держи! — велел Драгош. — Только тихо, чтобы внутри не услышали.
Аглая осторожно подтолкнула одну створку ворот так, чтобы скобы для замка оказались рядом, и оглянулась на Драгоша.
— Мне кажется, что с той стороны кто-то идет, — испуганно прошептала она. — Чего вы возитесь? Быстрее закрывайте!
— Замок погнуло, — бормотал Драгош, пытаясь двумя руками исправить искривление.
— Ну, быстрее! — вытаращив глаза, торопила его Аглая. — Нарядились как бомж — и силы стали как у бомжа?
— Я на одном брусничном варенье сижу уже два года, — оправдывался малосильный Драгош.
— Что за дурацкая диета? Кругом эти странные нововведения! — ругалась Аглая. — Даже у вас извращаются!
— Тут, в заброшенном шанхае, погреб нашел, а в нем пятьдесят литров брусничного варенья, — честно признался Драгош.
Аглая восприняла его слова как "легенду", выдуманную для секретного агента.
— Зазыкьяру это расскажете, когда он вас поймает.
— Нет, этот ублюдок мне еще за книги не ответил, — подскакивая к воротам и вешая на них замок, проговорил Драгош.
Изнутри ворота кто-то толкнул, но это было уже через секунду после того, как Драгош повернул ключ в замке.
В ворота заколотили, задолбили, но они не шелохнулись. Аглая упала задом на бревно и больно ушиблась.
— Хороший был замок, — с горечью сказал Драгош.
— Почему был? — постанывая от боли в спине, поднимаясь и отряхивая платье, спросила Глаша.
— Хороший был цех, — не слушая ее, продолжал бомж. Он снял с головы бейсболку, как будто кто-то умер.
— Вы нормальный? — испуганно спросил его Аглая. — Почему был?
— Там все заминировано. Скоро цеха не будет...
— А как же Яша?! — взвилась Аглая.
— Он один знает про второй выход, — пожал плечами бомж. — Должен выжить... Вообще-то это его план. Я лишь помог.
***
В это время с обратной стороны ворот на полу сидел Зазыкьяр. Его гениальный план оказался колоссом на глиняных ногах и рушился на глазах. Во-первых, с самого начала все пошло не так, как он думал: Харин, приехавший со своими ребятами, никаких разговоров вести с Зазыкьяром не стал. Он просто очень быстро расправился с его людьми, оставив его, главного, раненного в обе ноги, в одиночестве. Во-вторых, парашютист, которого Харин вроде бы собирался ликвидировать чуть ли не в первую очередь, вдруг накинулся на полковника с теплыми дружескими объятиями и благодарностью за якобы "спасение".
— Денис, наконец-то! Я уж решил, что вы про меня совсем забыли! — слезливо подвывал Яков, хлопая Харина по спине и бокам. — Уж с жизнью прощался…
— Говорят, тут с тобой еще девушка какая-то? — не ведясь на эмоции коллеги, бегая глазами по сторонам, спросил кругленький злобнолицый Харин.
— Да, сейчас я ее приведу, Денис! Вот тут она, в каморке! — подобострастно пообещал Яков, не выпуская из поля зрения Зазыкьяра, ползущего к воротам и периодически трепетно ощупывающего что-то в районе своего живота под одеждой.
В-третьих, когда парашютист убежал в каморку за своей женщиной, Харин, оглянувшись на Зазыкьяра, проговорил своим людям:
— Сейчас сначала давайте Пряхина с его девчонкой, а потом этого — подстреленного… Чтобы у медэкспертов расхождений не было.
И, наконец, самым неприятным стало то, что ворота цеха почему-то оказались крепко-накрепко закрыты с внешней стороны. Выскочить наружу и взорвать Харина вместе со всеми его ребятками, а потом спокойно раствориться в пространстве и возникнуть где-нибудь за тысячи километров отсюда с новой миссией — не получалось. Жизни ему оставалось несколько секунд — ровно до того момента, когда вернется парашютист с невестой и будет отправлен к праотцам.
— Убьешь их, потом меня, свалишь все на меня? — морщась от боли в простреленных ногах, ухмыльнулся Зазыкьяр в ответ на высокомерный взгляд Харина.
— Молодец! — похвалил его тот. — Эй, поторопите его! — крикнул он своим людям, кивая на закрытую дверь каморки.
— Я тебя с собой возьму… — пробормотал Зазыкьяр, залезая рукой куда-то себе под куртку. — Зачем тебе выходить отсюда? Там тебя уже пасут, в тюрьму посадят…
Харин заволновался.
— Эй, что у него там, под курткой? Остановите его!
Зазыкьяр раскатисто захохотал.
***
Очутившись на улице, Яков принялся заваливать вход листами железа, кусками рельсов и бревнами, чтобы снаружи после него уже никто не смог выбраться. Потом он, легко перепрыгивая через горы хлама и мусора, побежал в сторону ДОЦа, где должны были прятаться Аглая и Драгош. Увидев их, он уже издалека замахал на них руками, чтобы убегали как можно дальше. В это время раздался первый взрыв. Драгош резко свалился на землю и дернул за руку Глашу. Она упала рядом с ним, все еще пытаясь глядеть в сторону Якова.
После первого взрыва наступила какая-то жуткая тишина, а через несколько мгновений загрохотало так, будто Землю обстреливают из сверхмощного оружия те самые гуманоиды, которых с таким трепетом ждал Геннадий Пеньков. В полумраке заполыхали неистовые огневые вихри. Аглая поперхнулась какой-то грязью, которая влетела ей в открытый в возгласе рот. Она звала Якова. Но среди начавшегося ада ей никто не отвечал.
Потом с воздуха стали медленно оседать черный пепел, какие-то ошметки, обрывки. Все это летело бесшумно и жутко. Воздух был наполнен едкой гарью. И хотя был только девятый час вечера, стало очень темно от огромного черного облака дыма, окутавшего весь завод.
***
Аглая приподнялась и попыталась понять, где бы мог быть Яша. Встать на ноги у нее не получилось, так как сразу же сильно закружилась голова, и она упала ничком, смешивая с пеплом и золой свое далеко уже не белое платье. Она немного полежала и поползла на четвереньках в ту сторону, откуда прозвучали взрывы. Там, по ее расчетом, был Яков. Скоро она увидела его, лежащего на животе.
— Яша, — испуганно воскликнула она, резко вскочила на каком-то адреналине, подбежала к нему на своих неудобных каблуках и тут же свалилась рядом.
Она дотронулась до его спины, до головы, пытаясь понять, жив ли он. Потом начала его переворачивать. Оглушенный взрывной волной, Яков на некоторое время потерял сознание, но в тот момент, когда Аглая дотронулась до него, он открыл глаза, стал разворачиваться самостоятельно и даже умудрился сесть.
— Глаша… — тихо проговорил он и улыбнулся. — Сестра милосердия...
Они были совершенно черные от сажи.
— Живой, — просветлела Аглая, но не нашла сил на улыбку, напротив, по лицу ее потекли слезы. — Всех террористов уничтожил, супергерой?
Яков обнял Аглаю, гладя ее по голове и по плечам.
— Ты целая? Не болит ничего?
Она его не слушала и продолжала со слезами в голосе:
— Ты выбежал оттуда в последний момент! Что ты там делал? Ты чуть не погиб! Ты понимаешь, что ты чуть не погиб?!
— Но ты же молилась за меня! — примирительным тоном, с виноватой улыбкой возразил Яков.
— Яша, так нельзя, — пробормотала Аглая, уткнувшись лбом ему в плечо. — Лучше сделай мне предложение без всяких приготовлений и колец, и мы заживем тихо-спокойно, как два ветерана войны на пенсии.
— Я не уверен, Глаша, могу ли я сделать тебе предложение, — вздохнул Яков.
Она отодвинулась от него, внимательно уставившись ему в глаза. Он улыбался.
— Та-ак, — протянула Аглая тоном, не предвещавшим Якову ничего хорошего. — Почему?
— А я не знаю, любишь ли ты меня! Ты не говорила! — он развел руками.
Выражение лица Глаши смягчилось, она тихо засмеялась, продолжая молча смотреть на вопрошающего Якова.
— Ну говори, говори! — торопил он ее.
— Яша, ты сомневаешься?..
— Вырвавшись из лап смерти, хочется согреть душу… Говори…
— Нет, так нельзя… Нас могут услышать… Твой коллега в образе бомжа где-то здесь… Я стесняюсь… — едва слышно забормотала Аглая, пряча лицо на груди у Якова. — Потом…
— То есть ты не отрицаешь того, что любишь меня? — решил ей помочь Яков.
Аглая покачала головой.
— Не отрицаю… — ей казалось, что краснота ее смущения проступает даже сквозь сажу, толстым слоем покрывавшую ее лицо. "Куда ты прогнал циничную и ироничную Аглаю тридцати шести лет, Яша?!" — ужаснулась она мысленно.
— Засчитано, — смиловался Яков. — А замуж за меня выйдешь?
— Ты серьезно? — Аглая заставила себя посмотреть на него. — Не побежишь через пять минут за каким-нибудь нишосом?
— Давай попробуем. Поженимся и заживем… Как ты сказала? — "Как два ветерана войны на пенсии"? Нет: я на пенсии, а тебе еще далеко… Ты согласна?
В это время рядом с ними что-то зашуршало, они вздрогнули и резко оглянулись на шорох. Яков подался вперед, чтобы в случае чего закрыть собою Аглаю.
— Эй, вы о чем там? — подползая к ним, поинтересовался Драгош. — Пожениться, что ли, решили? — Он приподнялся и, выставив вперед руку, торжественно прочитал:
Журчит в фиалах вино, как зелье,
О, молодые, для вас одних!
Цветы огрезят вам новоселье —
Тебе, невеста! тебе, жених!
— Вот… — кивнула на Драгоша Аглая. — Я тебе говорила… Он все слышал…
— Но ты согласна? — шепотом спросил ее Яков, а затем громко обратился к Драгошу: — Брат, рад тебя видеть!
— Как же я не согласна, если сама тебя об этом просила, Яша?.. — так же, шепотом, ответила ему Аглая и, встав во весь рост, поинтересовалась у Драгоша: — Как вы себя чувствуете? Северянина читаете? Значит, все в порядке?
— Я жив, жив! Северянина люблю, да… Особенно когда он в тему… — неохотно ответил тот. Он уже пожалел, что вмешался в любовную сцену и не узнал продолжения.
Яков с лучезарной улыбкой на черном от сажи лице тоже поднялся на ноги и огляделся.
— В тему, в тему, брат… В десятку!
— Снимайте уже ваш парик! Там столько пыли накопилось! — сказала Аглая бродяге.
Драгош почесал шею.
— Ага, сейчас…
— Я вам помогу, — она ухватилась пятерней за кудри Драгоша. — Вот, даже не снимается, как зацементировалось все! — посетовала она и дернула еще сильнее.
Яков присвистнул:
— Зачем ты с ним так, Глаша? Человек от природы кудрявый!
— Так это не парик? — удивилась Аглая.
— Нет, это мои собственные волосы, — виновато ответил Драгош, пытаясь вытрясти из своих густых кудрей пепел и золу.
— У вас потрясающее вживание в роль... Я бы вам Оскара дала.
— Оскар — это ерунда, — сказал Яков. — Ему награда полагается за помощь в ликвидации осиного гнезда. Спасибо, Драгош, брат!
— Нет, Яков... Все немного не так, — замотал лохматой головой бродяга. — Без нее — без Глаши — ничего бы не получилось.
— Не понял, — Яков насторожился и перевел вопрошающий взгляд на Аглаю. — Ты не спрятал ее?
Аглае понравился искренний испуг за нее вперемешку с гневом и возмущением в адрес Драгоша, прозвучавший в вопросе Якова.
— Я... не спрятал ее... Я велел ей идти в ДОЦ, а сам пошел закрывать ворота. Но их машины сбили бревна у ворот, и замок завалило... А я же два года на одном брусничном варенье, — Драгош развел руками, вздохнул и опустил голову.
— Дальше! — потребовал Яков, переводя глаза с Драгоша на Глашу и обратно.
— А она, оказывается, не пошла в ДОЦ, а пошла за мной. Вместе с ней мы смогли отодвинуть бревна, а потом она помогла мне соединить скобы и закрыть ворота... Она непослушная, но без нее сейчас все было бы по-другому...
Яков помрачнел. Он подошел к Глаше, взял ее руки и повернул к себе ладонями — ладони были не только черны, но и исцарапаны, в занозах от бревен.
— Прости меня, — прошептал он удрученно. — Я опять рисковал тобой... Наверное, точно... Без тебя у меня теперь ничего не выйдет...
— Ну ладно, — попытавшись освободить свои руки, проговорила Аглая. — Хватит...
Яков не выпустил ее рук, он поцеловал их в ладони по очереди, а потом обнял всю Аглаю, крепко прижав к себе.
— Ты невыносима, — продолжал он. — Никакого чувства самосохранения! Хоть бы ради наших детей поберегла себя.
— Себе это скажи, — ответила она. — Ну хватит, на нас же смотрят.
— Я не против, — высказался Драгош, поняв, что речь зашла о нем. — Это словно читаешь любовный роман.
— Это хороший человек, — проговорил Яков, имея в виду Драгоша. — Он ценит подлинные чувства... Он читает настоящую литературу и знает толк в любовных романах… Драгош, я подарю тебе все, что сжег этот бандерлог…
— У нас отличная компания, но как теперь попасть домой? В таком виде нигде не покажешься… — озадаченно проговорила Аглая, зябко ежась и оглядывая свое черное платье. — Бедная мама… Столько труда… У тебя нет телефона, Яша?
Яков сразу же вспомнил о телефоне Харина, который вытащил у него из кармана во время "дружеских" объятий.
— Вот, изъял у полковника, вроде работает… — сказал он, крутя в руках незнакомый телефон. — Наверное, тот самый, который невозможно засечь… Сейчас всем позвоним, не переживай… Только сначала Митьку позову, чтобы он быстрее приехал за нами, а то скоро тут будет много разных машин… — Он набрал номер друга.
— Алло! — раздался взволнованный голос Мити. — Кто это?
— Что, номер не определился, Мить? — веселым тоном спросил Яков.
— Яшка! — закричал тот в трубку настолько громко, что Яков невольно убрал телефон от уха. — Ты живой?! Ты где сейчас?!
— Живой, брат! И Глаша со мной — успокой ее семью. Операция прошла успешно, начальник. Харин, он же Харитон, Зазыкьяр и все их пешки уничтожены. Мы на ТРЗ. Забери нас. Не слышал еще о взрыве?
— Сейчас приеду. Я у Лизы и Риммы Григорьевны. Они тут в ужасе. Глаша жива, она в порядке?
— На, Глаша, скажи своим, чтобы не переживали, — Яков передал трубку Аглае.
Пока Аглая разговаривала с мамой и Лизой, Яков обнял ее за плечи, видя, что она дрожит от холода, и спросил Драгоша:
— У тебя тут нет ничего теплого, приличного?
— Откуда! — вздохнул Драгош. — Плед есть дырявый. Сбегать за ним?
— Дырявый не надо. Сейчас Митька за нами приедет. Я тебя тоже с собой возьму. Хватит жрать бруснику. У тебя нет проблем с законом?
— Нет, — покачал головой Драгош. — Я вольный художник. Законов не нарушал. А вот по отношению ко мне их нарушили.
— Вот и разберемся.