Мужество

                МУЖЕСТВО
                (История одного происшествия)

                Предисловие

   Наверное, я не скажу ничего нового, говоря, что каждый человек, проживает полноценно свою жизнь только в обществе, ибо вне общества никто не становится развитым существом, достойным звания «Человек». И каждый хочет жить хорошо, даже счастливо, хотя все понимают счастье по-своему, для одних несчастье, когда щи пустоваты, а для других, когда бриллианты мелковаты. Но счастье – это не только, и даже не столько материальная сторона жизни.

   Можно произвести много продуктов, всех накормить, и всех обогреть, одеть и обуть, но будет ли каждый человек счастлив или даже просто доволен своей жизнью? Скорее всего нет, поэтому в каждом обществе есть огромное число людей, которые не производят ничего материального, но без них в современном мире жизнь теряет смысл. Это писатели и поэты, композиторы и художники, исполнители и режиссёры, наконец, спортсмены и цирковые артисты. Хлеба и зрелищ, требовали свободные граждане Древнего Рима, и это требование проходит сквозь века до наших дней. Кстати, требование хлеба стояло на первом месте, ибо сначала надо жить, чтобы что-то чувствовать.

   Но со временем значение зрелищ вышло на первое место, потому что посредством зрелищ нам и всем другим людям, производящим хлеб, внушаются нормы поведения, по которым нельзя протестовать против существующего порядка вещей, при котором одни имеют бублик, а другие дырку от бублика. И чем важнее стала необходимость держать «в узде» простой народ (плебс), тем большие средства выделяются работникам зрелищ. Любой кривоногий футболист или безголосая певичка, или ведущий не телевидении, несущий полную ахинею, «зарабатывают» на два порядка больше, чем квалифицированный, старательный рабочий самой нужной профессии. Сегодня властям во всём мире так нужно.

   На протяжении веков разные общественные группы (страны, общества) жили лучше или хуже в полной зависимости от того, сколько добра или сколько зла привносил каждый член этого общества в общественную копилку, а это самым прямым образом зависит от воспитания нравственности каждого человека в любом человеческом общежитии. Следы воспитания нравственности ярко проявляются в каждом человеческом поступке, и, особенно, в событиях, где одновременно сталкиваются люди с разными понятиями добра и зла.

   Представление о добре и зле каждый человек вырабатывает себе сам, но в той обстановке, в которой происходит его становление и возмужание. И со временем эти понятия изменяются, но всегда было и будет вечным понятие, что высшим проявлением добра является признание святости человеческой жизни и свободы каждого. А какой будет наша жизнь и свобода, зависит от каждого из нас, от того сколько каждый принесёт семян добра в нашу копилку.

                ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

   Визг тормозов на улице заставил Виталика вздрогнуть, он из-за своей барной стойки посмотрел в окно и увидел быстро удаляющуюся машину цвета «серебристый металлик». Машину он узнал сразу, а, подойдя к окну, понял и поспешность водителя – на асфальте остался сбитый машиной человек. Он не шевелился. Виталик достал телефон и позвонил хорошо знакомому инспектору ГАИ, сообщил о происшествии, назвал место, а для себя записал время. Он прекрасно знал, что расследование будет, и очень подробное, и ему придётся отвечать на разные вопросы, поэтому знать желательно всё, а говорить можно будет потом что надо. Машина принадлежала сыну пирожкового короля, а по-простому – «Пирожка», час назад этот балбес с собутыльником и двумя девицами полулёгкого поведения пили у него в баре и купили несколько доз «дури», а при расплате сын «Пирожка» небрежно – снисходительно щёлкнул Виталика по носу. Виталик виду не подал, но обиду затаил.

                **********

                Виталик

   Виталик виртуозно крутил в руках бутылки с яркими наклейками и ловко наполнял большие фужеры смесями напитков, изготовляя коктейли с замысловатыми названиями. Между делом он обслуживал завсегдатаев бара и случайных посетителей малыми дозами напитков разного качества и цены. Надо сказать, что барменом стать он мечтал давно, ещё школьником он с удовольствием смотрел рекламные ролики и фильмы, где романтизировался бармен. И нельзя сказать, что жизнь его обманула.

   Виталик уже десять лет работал в этом баре, из них шесть лет барменом. Его уважали и хозяин, и посетители, и официанты. Этого он добился сам, потому что рано понял, что слово – серебро, а молчание – золото. Много перед ним проходило и мелькало разных людей, и он научился всех видеть и запоминать, но никому не навязывать своего мнения. А оно у него было всегда, иногда менялось при более длительном наблюдении, но было всегда и по всем явлениям его жизни.

   Десять лет назад он не послушал родителей и вместо ВУЗа ушёл в бар. Да, там зарабатывали и сейчас зарабатывают много больше, чем в НИИ или на производстве. Да и где это производство и эта наука, то ли будет, то ли нет, а бар был, есть и всегда будет, пока торжествует идея свободы, точнее, псевдосвободы, и пока живёт «Золотой телец». А почему «псевдо»- он узнал довольно скоро и принял правила такой игры.

   За барной стойкой Виталик добросовестно выполнял указания шефа, который, кстати, редко появлялся здесь, потому что его бармен мог свободно работать без контроля. Завсегдатаев надо было уважать и ублажать, так как они приносили львиную долю доходов казино, при котором был этот бар, и оставляли щедрые чаевые услужливому бармену. Это были солидные люди, предприниматели разного разлива, преподаватели ВУЗов, даже правоохранители высокого ранга, но почему-то у всех присутствовала аура криминала. Пусть так, но правила игры надо было соблюдать неукоснительно, что Виталик и делал.

   Случайные посетители были более разнообразны. Это и пресыщенные, пустые хлыщи со своими примитивными куклами, которые банально прожигали родительские деньги без ума и без совести. Это и претендующие на интеллигентность студенты, нищие, как всегда. Это и ищущие причала в пустой жизни красотки – вешалки. Редко бывали ребята с мозолистыми руками. Виталик всем им знал цену, всегда безошибочно вычислял и брал свою «маржу», только не понятно, почему уважал и не обсчитывал последних. Это происходило как-то само собой, без рассуждений и анализа. Это не объяснимо.

   Жил Виталик в недавно купленной, небольшой, но уютной квартирке не далеко от места работы, что было очень удобно с точки зрения транспорта и располагаемого времени. С родителями он поддерживал хорошие отношения, но обеспечивая себе полную независимость. В личном плане пока не сложилось. Слишком много он видел пустоты в девичьих и женских глазах и головах, чтобы думать о серьёзном, ограничивался физиологией без проблем, и того достаточно.

   Самым тяжёлым и опасным в его работе была обязанность продавать наркоту по указанию шефа. Для этого приходилось изобретать конспирацию и обеспечивать себе тыл. Пока удавалось. Он установил прекрасные отношения, во-первых, с участковым, а во-вторых, нашёл путь к тайному договору со значительным следователем СК: в особо важных случаях Виталик давал нужную информацию, а следователь обеспечивал тайну информации. И в этом баре практически никогда не было разборок преступников со стрельбой и мордобоем. Кого надо брали далеко отсюда, и бармен Виталик всегда был не при чём. А на мелкоту почти не обращали внимания, справлялся дюжий охранник. И всё же наркота была самым тяжёлым камнем на душе. Не хотелось иметь с нею дело, но приходилось.

   В итоге, достаток у Виталика был, быт почти устроен (жениться он пока не собирался), положение в делах почти надёжное, но до полной удовлетворённости было ой как далеко. И трудно объяснить, почему душа ноет. Весь мир казался не натуральным. Для пира души чего-то не хватало. Виталик даже смутно догадывался – чего, но отгонял от себя такие мысли, не хотелось раскрывать свою душу даже перед самим собой. Зачем???

                *************

   Машина ГАИ приехала через 2-3 минуты, видимо, была совсем рядом. Из неё вышел хорошо знакомый Виталику Юра и местный участковый Анатолий. Они сразу оценили обстановку, вызвали скорую, поскольку пострадавший подавал признаки жизни, и наряд полиции. Юра, опытный в таких происшествиях, сразу отметил, что наезд произошёл на «зебре», следовательно, преступление налицо и будет тщательное расследование. Поэтому он сразу постарался собрать улики, а именно, опросом свидетелей по горячим следам установить, что только возможно. Виталик пока не показал ничего нового, подошедшие пенсионеры из соседнего скверика ничего сами не видели.
 
   Не далеко стоял киоск Роспечати, и киоскёрша сказала, что в марках машин она не разбирается, но видела, что машина остановилась, сдала назад, а потом переехала лежащего и быстро умчалась. Но возле киоска останавливалась девушка, которая так напугалась, что до сих пор дрожит вон там на скамейке.

   Девушка действительно дрожала и плакала от увиденного. Она рассказала, что человек медленно шёл по «зебре», помогая себе тростью, а машина вывернулась из-за угла и на большой скорости, взвизгнув тормозами, сбила этого человека. Он подлетел метра на полтора и рухнул на асфальт. Машина остановилась, сдала назад, потом переехала через пострадавшего и, погасив огни, скрылась. Какая машина, она не знает, но запомнила цифры в номере 222 и ещё подумала, что двоечник, он везде двоечник и хорошего от него ждать нечего.

                *************
                Люди в погонах

   Анатолий сидел за своим рабочим столом и глядел на экран ноутбука невидящим взглядом. Он был в комнате один, а мысли бродили где-то далеко и по месту, и по времени.

   Рос, учился и взрослел Анатолий уже в новое время. После школы и года службы в армии он окончил пожарное училище, а затем по рекомендации хорошего знакомого подписал контракт и, получив погоны лейтенанта милиции (в последующем – полиции), был назначен участковым уполномоченным в соседний пункт охраны общественного порядка. Он хорошо был подготовлен к такой работе и физически, и морально, хорошо знал свои права и обязанности, знал и возможности, предоставленные ему служебным положением, но практика сразу же оказалась куда богаче его ожиданий и представлений. Как говорил известный персонаж в известном фильме: «На фронте всё ясно, там враги, здесь свои, а в мирной жизни всё сложнее!»

   Став блюстителем закона, Анатолий стал уже Анатолием Михайловичем, но это не добавило уверенности, надо было ещё поставить себя на это место не распоряжением начальства, а своим собственным авторитетом, который заработать ещё предстояло.

   Что такое закон? Это равные требования к разным людям. А люди в новое время стали намного «разнее», чем раньше, как он воспринимал прошлое по книгам, фильмам и рассказам родителей и их друзей. Теперь в полиции он вынужден был сам себе признаться, что разбираться в людях его не научили. Даже товарищи-сослуживцы, одетые в одинаковую форму, были все такие разные и по внешности, и по интеллекту, и, что самое важное, по вере в ценности. И одно и то же событие (правонарушение) трактовалось часто по-разному разными сотрудниками. А начальству нужны отчёты и статистика, желательно позитивная. Самому же участковому ежедневно приходилось решать десятки вопросов с населением. А пестрота людей и событий неоглядна. И каждый день ему надо быть и оперативником, и следователем, и судьёй, и психологом одновременно. Такова его служба.

   С самого детства, видимо, от родителей Анатолий усвоил, что в общении с людьми не надо делать поспешных выводов и умозаключений. Все люди разные и в каждом намешано и добро, и зло, только это проявляется по-разному в конкретных условиях и ситуациях. Поэтому он с сослуживцами не торопился заводить дружбу, тем более, что многие из них в условиях, позволяющих проявить власть или характер, открывались не с лучшей стороны. Были и надменные чинуши, были и откровенные крохоборы, и взяточники, были и любители приложить кулак к задержанным, которые не могут ответить. Но были и добросовестные и порядочные «менты», с которых хотелось брать пример. К сожалению, таких было мало.

   А нравы нового капитализма содержали массу соблазнов. Почти в каждом случае бесчисленных правонарушений Анатолий мог принять любое решение, по закону или по совести, жёсткое или не очень. И всегда мог иметь за снисхождение, яко бы, гарантированное вознаграждение. Но он этим не пользовался, ничего не брал бесплатно, даже если ему навязывали. Он хорошо знал, что стоит зацепиться коготком, то и всей птичке пропасть. Так легко за мелочь продать и честь, и совесть. Подтверждений тому масса. От бесплатного обслуживания в салоне-парикмахерской до кубометров денег, обнаруживаемых после ареста очередного высокого «блюстителя закона». А как смотреть в глаза подрастающим детишкам? К сожалению, не все задаются таким вопросом.
 
   К Анатолию на работу часто заходил Юра, тоже лейтенант, служивший в ГИБДД инспектором дорожного движения. Они как-то незаметно сдружились, хотя и не во всём сходились характерами. Юра был добродушным парнем, но без твёрдого стержня в душе. Он принял условия игры в своём ведомстве послушно-покорно и старался не задумываться над справедливостью их.

   Конечно, работа инспектора на дорогах требовала и усидчивости, и смелости, и умения оказать помощь нуждающимся, и времени, и нервов. Но сложившаяся годами система поборов, где инспектор, как и участковый сам следователь, сам судья и сам исполнитель приговора требовала от него не только статистических показателей, но и «отката» верхнему начальству, что заставляло сговариваться со своей совестью.
И у Юры все «клиенты» были самые разные, от простых ротозеев, не заметивших очередной знак или разметку, до злобных ненавистников всяких правил и блюстителей порядка. И так же, как Анатолию, Юре приходилось отделять добро от зла, но он часто шёл по линии наименьшего сопротивления, штрафуя безответных и не связываясь с агрессивными. В этом они с Анатолием расходились и часто спорили, но дружбы не теряли. Анатолий понимал, что нельзя от каждого требовать того же, чего требуешь от себя самого.

   Анализируя себя, Юру и своих сослуживцев, Анатолий всегда приходил к одному выводу: можно добром победить зло в людях на любом месте. Да, можно, но для этого нужно воспитание, воспитание и ещё раз воспитание. Говорят, чтобы газон стал красивым его надо стричь, стричь двести лет, для чего нужна газонокосилка. А воспитателю нужна система, тоже на двести лет, причём система, основанная на идеалах добра и совести и нужны законы, соответствующие этим идеалам.
А пока стоит посмотреть любой из сотен популярных фильмов и сериалов современности, в которых рядовой честный «мент» борется с бандитами и ворами за добро, а его начальник совершает зло, «крышуя» этих же бандитов за солидные откаты. Такие вот большие трудности воспитания!!!
 
                **********

   Юра с помощью Анатолия быстро и чётко делал всё необходимое. Он по большому опыту понимал, что знать надо всё, а говорить потом можно будет и выборочно. И поэтому уже через несколько минут он почти наверняка знал, что, где, когда и, самое главное, кто!

   Юра почти не сомневался, что это дело рук балбеса Артура, сына «Пирожка», номер с цифрами 222 редкость в их небольшом городе, а характер поведения Артура совсем не редкость.

   Скорая прибыла одновременно с полицией. Пострадавший был очень плох, кроме удара машиной и падения на асфальт у него были повреждены ноги в области таза от переехавшей его машины. Он почти не стонал, а только тихо повторял: «За что?» Раненого увезли в больницу.
 
   Сергей, вызванный на расследование, после осмотра места происшествия, начал, как обычно, с опроса свидетелей, которых было на редкость мало. Улица эта и днём была не многолюдна, а в предвечерний час, когда уже смеркалось, тем более. Бармен Виталик пока дал скудные сведения, только то, что он рассказывал и «гаишнику», посетители бара отнекивались, не желая втягиваться в расследование. Заметно было, что все чего-то не договаривают, значит тому есть причины. Киоскёрша тоже мало чем могла помочь, она тоже старалась держать язык за зубами, машина дорогая, водитель, по-видимому, тоже крутой, так что лучше молчать. Подошедшие старички могли только сострадать и возмущаться.
 
   Только плачущая девушка, всё ещё дрожа, пыталась как бы себе самой объяснить зачем машина остановилась, сдала назад и потом переехала упавшего человека.
Сергей только одно мог себе предположить, видимо этот водитель настолько не адекватен и труслив, что постарался избавиться от живого свидетеля, а мёртвые не говорят.

                ************

                «Квартет»

   В небольшом зале уютного, но не шикарного ресторана за отдельным столиком обедали четыре скромно, но со вкусом одетых господина. Они не выделялись внешностью, хотя каждый был по-своему красив, по возрасту они были ровесниками, но прожитые годы каждого изменили по-разному. Самым пожилым выглядел Аркадий, худощавый, с густой проседью в когда-то красивой русой шевелюре. Он в компании явно задавал тон, говоря обо всём в шутливой манере. Виктор был по-военному строен и подтянут, что проявлялось и в немногих фразах его участия в беседе. Антон больше молчал и слушал, слушал внимательно, словно стараясь запомнить каждое слово, а Сергей, как бы поддерживая Аркадия, сыпал шутками и анекдотами, явно развлекая остальных.

   Этих господ объединяло и прошлое, и настоящее. В прошлом, теперь уже далёком, они были одновременно студентами юридического факультета местного университета, но сблизились значительно позднее, уже в лихие 90-е, когда оказались в одном судебном процессе в разных ипостасях. Виктор в качестве прокурора выступал обвинителем, опираясь на следственные материалы, представленные следователем Сергеем, Аркадий горячо защищал подсудимого, отрабатывая свой гонорар, а Антон молча выслушивал стороны и соображал, как бы вынести такое решение, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. После процесса они вспомнили свой студенческие годы, хорошо отметили «подписание акта торжества Фемиды» и потом стали часто встречаться и по долгу службы и с удовольствием в часы, свободные от службы.

   Юридические страсти в лихие 90-е были, как правило, наигранные, всё, чему учили их в университете, стало искажаться до неузнаваемости. Правда, честь и совесть приобрели цену, которую мог заплатить только тот, у кого ни правды, ни чести, ни совести не может быть по определению. Что делать, а жить надо и в этих условиях. Однажды, за такой же беседой после очередного процесса Аркадий предложил безобидно поправить финансовое положение каждого.

   Схема проста, как мир: следователь находит борзого «предпринимателя» с криминальным оттенком, что совсем не трудно, поскольку они все до одного криминальные, определяет, сколько он может выложить без банкротства и гласного позора, и собирает нужный материал. Прокурор заводит дело по максимально крутой статье и объясняет фигуранту, что суд у нас не зависимый. Судья не желает разговаривать с фигурантом, только намекает, что нужен хороший адвокат. Незаметно для самого себя фигурант понимает, что хороший адвокат – это Аркадий, а для благополучного исхода дела нужна сумма, которая ему по силам. Судебный процесс, если дело дойдёт до суда, проходит по всем правилам жанра и заканчивается условным наказанием, потому что защитные доводы адвоката оказались сильнее доводов обвинителя.

   На следующий день наши «мушкетёры» обедают в неброском ресторанчике за столиком в дальнем углу и негромко беседуют совсем не на юридические темы. Справедливости ради стоит сказать, что друзья не увлекались такой схемой, а прибегали к ней только в случаях крайней необходимости, и поэтому всегда были вне подозрений. Более того, они все четверо были равнодушны к внешней мишуре в виде мраморных портиков на входе в адвокатскую контору, крутых лимузинов или дорогущих часов, показывающих не время, а уровень их хозяина. Не всё золото, что блестит!
Учили их тонкостям юриспруденции ещё в Советское время и учили очень хорошо.

   Кроме непосредственно юридической науки, которую всегда надо знать на «пятёрку» чтобы иметь успех при всех властях, они не плохо усвоили философию и нужные разделы психологии. Такая база знаний позволяла разбираться в мотивах и причинах поведения самых разных людей, с которыми их сталкивала жизнь и профессиональная деятельность. И самые трудные для большинства – лихие 90-е они по-разному, но без больших потерь перенесли успешно.

   Благодаря своим учителям наши «мушкетёры» знали, что все законы, в основном, пишут тоже юристы, которые по законам жанра делают это так, что почти в любом законе всегда должны быть и есть зацепки, которые умелому юристу позволяют найти двойное и даже тройное толкование, которое понадобится братству юристов в нужное время. Этим пользовались не только наши «мушкетёры», но и многие юристы более высокого ранга. Так было и в годы репрессий, и в годы «торжества демократии», и при борьбе с коррупцией, когда следователи и преступники практически без труда менялись местами по указанию сверху, и всегда по правилам одних и тех же законов. Так будет и впредь, поэтому законы надо знать всегда и в совершенстве, чтобы хороший юрист всегда был «на коне». Кодекс надо чтить, как говорил Остап Бендер, и он был совершенно прав, и знать – дополняли хорошие юристы, к которым себя причисляли наши «мушкетёры».

   Казалось бы, жизнь хорошо подготовленных юристов должна быть безоблачной при любых катаклизмах, но оставалась одна сторона жизни, которая не давала ощущения полной удовлетворённости. Не раз в задушевных беседах наших друзей заходил разговор и о нравственности. Споров, как правило, при этом не было, они ещё со студенческих лет усвоили, что главным в жизни любого народа является стержень, идея, во имя которой строится и политика, и экономика, и законотворчество. А идею, и стержень, и нравственность олицетворяют лидер и элита. К великому сожалению, этого не понимали и не понимают современные вожди и их «двор». Снова, как уже не раз было, настойчиво лепится «культ личности» любого лидера, а нравственность размывается в гламуре пропаганды и псевдокультурной тусовки.

   Друзья понимали это очень хорошо, но изменить что-либо были не в силах. Иногда в своей практической деятельности удавалось помочь порядочному человеку, особенно, если они выступали квартетом, но редко. Сила «Золотого тельца» велика и пока она будет стоять на высшей ступеньке пьедестала, к сожалению.

   Душа, эта невидимая субстанция, она не подлежит оцифровке, но она более важна для понятия счастья, удовлетворённости, уживаемости, и в конце концов, она определяет место каждого человека в этом мире. Об этом чаще других задумывался Виктор, ибо ему всегда приходилось требовать наказания преступникам. Но каждый человек и даже преступник – это всё же человек со своей душой, со своим самосознанием. Более того, за всю свою немалую практику Виктор ни разу не встретил подсудимого, который совершал бы преступления с чётким осознанием неправедности своего поступка. Напротив, каждый пусть по-разному, но, готовясь совершить любой, даже преступный акт, сначала оправдывает себя морально, а потом действует. Оправдания могут быть разными, от защиты чести и достоинства до банальных зависти и мести, но они всегда есть. Поэтому преступники почти никогда сознательно не признают себя виновными, поэтому во все века и до настоящего времени применялись и применяются пытки физические и моральные. Но и они остаются в истории лишь как явная мерзость властей, а не как доказательства правды и торжества справедливости. И никакими наказаниями этого изменить нельзя.

   Силой можно заставить человека делать чуждое ему дело, можно даже подавить волю, но правду страхом и силой не внушишь. Для этого нужно изменить убеждения, а это достигается только воспитанием. Кто же заинтересован в воспитании? В общем – общество, а конкретно – никто. Представьте себе на минуту, что все перестали нарушать правила дорожного движения. Кто пострадает прежде всего, правильно - сотрудники автоинспекции. Вдруг все перестали воровать и убивать – не нужны многомиллионные армии правоохранителей, юристов, политиков и иже с ними и так далее. Даже если все вдруг уверуют в бога – зачем тогда будет нужен клир.
Конечно, кое-что в мире меняется, смягчаются телесные наказания, но не более того. Так же общество расслоено, пока есть возможность личного накопления, пока торжествует «Золотой телец».

   Виктор знал, что и его друзья не лишены подобных взглядов, но старался не дискутировать на эту тему, потому что не видел выхода из замкнутого круга. Пока нет единой идеи, единых понятий справедливости и милосердия, никакие законы не дадут ничего. И уход от идей коммунизма всего лишь временный шаг назад, идея «Золотого тельца» может привести людей к первобытному стаду, пусть сытому, даже пресыщенному, но всё-таки к стаду, а не к светлому будущему, не к торжеству человеческой мысли.

   А жизнь идёт своим чередом. Меняются и будут меняться поколения, но пока не появится идея и не станет она знаменем масс, ничего в быту не изменится. Так же будут написаны уложения о наказаниях, так же будут существовать репрессии и так же будут менее или более справедливые «мушкетёры». И как говорил кто-то из великих: «Сыск вечен!».

    Надо, чтобы люди, все вместе люди захотели жить лучше, а не каждый из них лучше другого. Самое интересное, считал Виктор, что это вполне возможно. Ведь, если посчитать сколько сил и средств тратится на поддержание неравенства людей, стран и народов, и на содержание армий, систем репрессий, идеологической армии, то каждый человек на Земле за счёт этих средств был бы сыт, одет, обут, здоров и если не счастлив, то хотя бы благополучен.
               
                *************

   Юра с Анатолием разошлись в вопросе, как поступить с уже известными им сведениями, сказать или не сказать следователю. С одной стороны, можно за молчание сорвать куш с папаши Артура, а с другой стороны можно оказаться не нужным свидетелем, от которого избавляются. Кроме того, они знали Сергея и знали, что он всё равно найдёт машину и хозяина. И тогда они окажутся просто лохами или чем-то ещё хуже. И вид несчастного, ни в чём не повинного пострадавшего тоже будоражил совесть. И они решили помогать Сергею, высказав предположение, что уже известная машина скорее всего будет находится в каком-нибудь небольшом автосервисе для устранения следов наезда. Они даже подсказали два-три таких адреса.
Сергей работал очень быстро и чётко, он сразу понял всю значимость этого дела, проинформировал своих друзей по «квартету», попросил Виктора немедленно сделать ордера на обыск в автосервисах и, привлекая участкового Анатолия, отправился искать уже известную машину. На всё про всё, включая обыск в двух мастерских понадобилось около двух часов. За это время по разным каналам о происшествии уже знали и городские власти, и сам «Пирожок».

                ***********

                Пирожковый король

   В своём детстве и юношестве Максим Игнатьевич часто пользовался услугами общественного питания. Так уж получалось, что родители в силу занятости не могли обеспечить постоянное домашнее питание. Это обстоятельство не тяготило Максима, а, наоборот, заставило много размышлять об устройстве такой системы общественного питания, в которой всем было бы уютно. А для такого уюта требовалось иметь хорошие продукты, умелых поваров и вежливый, добросовестный обслуживающий персонал. Наверное, эти размышления и привели его в технологический институт, который он с блеском и окончил. Жаль, что в Советской системе он мало успел поработать, а желания и умения хватало вполне.

   С наступлением развала и хаоса он вместе с женой занялся изготовлением пирожков и тортиков. Разумный подход к ценам, усидчивость и качество вскоре дали результат. Доходы росли медленно, но постоянно, уважение клиентов тоже не маловажно, а при небольших доходах меньше был риск попасть под пресс криминала.
Максим умел ждать и прекрасно понимал, что на перспективу надо обзаводиться нужными связями. Поэтому он никогда не рвал прежнюю дружбу с однокурсниками и их друзьями. Со временем некоторые из них оказались у власти, другие в органах правопорядка, что совсем не лишне для предпринимателя, каким он стал теперь. Были и такие, кто плохо кончил, но не о них речь.

   Используя связи, Максим постепенно прибрал к рукам часть старой пекарни и увеличил объёмы продукции, нанял нескольких хороших рабочих и открыл сначала пару ларьков, а потом и хороший магазин. Особенно он ценил тётю Пашу, которая умела делать чудесное тесто и пироги из её теста с любой начинкой получались, что называется, «пальчики оближешь». Не ограничиваясь только кулинарией, Максим, или как его теперь называли в городе - «Пирожок», внедрялся и в другие области бизнеса, а хороший аналитический ум и природное чутьё приносили доходы не меньше, чем пирожки.

   Со временем приходит достаток, хороший автомобиль, дом, охрана производства и семьи, зависть соседей и друзей, которая на ненависть пока ещё не тянет. Вроде всё путём, только на воспитание детей времени часто не хватало, что сказалось потом, когда стало слишком поздно. Дочь выросла и целиком ушла в музыку, отрешилась от родителей, редко появлялась дома и душевный контакт с ней был почти потерян. С сыном было всё сложнее. Даже новый автомобиль, купленный ему отцом не принёс пользы, а скорее больше вреда, чем пользы. Митька стал себя называть модно Артуром, к труду относился с презрением, школу окончил еле-еле и все время проводил в модных тусовках с такими же балбесами, как и сам. Гулянки, девочки, погони на машине. Да и кто этого не любит в 18 лет, когда нет забот. Но самое худшее, что он втянулся в наркоту, скрывая это от родителей.

   В процессе своего становления Максим Игнатьевич хорошо усвоил «правила игры», нет, не те законы, которые даёт власть, а настоящие правила предпринимательской среды.  «Правила игры» диктует не закон, а жизнь и не все сразу, а многие и никогда их не усваивают. Поэтому и пришлось ему быть непременным свидетелем драм и трагедий местного масштаба, а некоторые из них он сам и устраивал, конечно, без видимых следов.

 Много повидал Максим Игнатьевич в родном городе новоявленных капиталистов за время после Союза, но порядочных, по его убеждению, можно посчитать по пальцам одной руки, хотя многие и делали нужное всем дело. Это как в прежней России, были Третьяковы и Морозовы, которых тоже малые единицы и были многие тысячи Прохоров Громовых, через которых народ и поднялся на революцию. Себя Максим тоже не оправдывал, правила игры заставляли заглушать совесть. Замкнутый круг, чтобы получить финансовую и властную возможность творить добро надо путём зла пробить себе дорогу на тот уровень, где появляется возможность. И это во всех сферах жизни. Голову сломаешь, чтобы понять, а многие и не хотят этого понимать.
 
   В городе Максим Игнатьевич постепенно потеснил других влиятельных бизнесменов и стал заметной фигурой, можно сказать, даже очень заметной. Ему были открыты все двери. И он не раз существенно, а иногда и решающе влиял на действия властей и органов правопорядка. Криминала за ним не водилось, по крайней мере об этом никогда никто не знал, а как устанавливать нужные контакты с нужными людьми он мог бы поучить любого. В народе и в коридорах власти он приобрёл ласковое прозвище «Пирожок», не обидное, но веское. Любые сложные вопросы он решал если не с помощью телефона, то в узком кругу в приличном ресторане или в своём хорошем доме. В бизнесе он ни перед кем не отчитывался, а если и перевозил вместе с мукой «дурь», то рабочие этого не знали, а сам он быстро сдавал всё оптом, пополнял свою казну и не чувствовал угрызений совести. «Раз оно есть – значит кому-то нужно и если не я, то привезут другие. А деньги не пахнут».

   Завистники у Максима Игнатьевича, конечно, были, были и те, кто набивался в друзья, но друзей настоящих не было. Да их и не могло быть при новом образе жизни «делового человека». Давно Максим слышал такую сентенцию: можно десяток лет просидеть в одной камере с человеком, пережить все лишения, но друзьями там не становится никто. Так, наверное, и в деловой жизни. Максим твёрдо знал, что стоит ему оступиться и тут же самые близкие (кроме жены) подставят ножку и подтолкнут в яму. Да ещё и позлорадствуют. Других нравов в этом новом мире быть не может.

   Иногда мелькала мысль о том далёком времени, когда можно было надеяться на настоящую дружбу, которая не покупается никакими деньгами. Но это в прошлом.
А за сына, да и за дочь душа болела. Максим осознавал, что упустил время, не хватило воли в своё время посадить их «на короткий поводок», а теперь поздно, воспитывать надо пока ребёнок поперёк кровати лежит – потом поздно. Он хорошо понимал, что всё на свете имеет свои положительные и отрицательные стороны, но мы всегда оправдываем себя, если добились успеха и стараемся не замечать той ржавчины, которая приходит с успехом, потери совести и человечности. Это в любой области деятельности. Хотите наглядности – включите телевизор и посмотрите на любую тусовку «звёзд первой величины».

   А теперь Максиму предстояло вызволять сына, хотя по совести он заслуживает самого жёсткого приговора. Но жалко его, и мать его жалко, и себя самого жалко, хотя и не даром говорят: За всё надо платить!
   
                **************

   Осмотр машины подтверждал, что именно на ней и был сбит старенький пешеход. Теперь уже совсем ясно, что будет уголовное дело, совсем не простое дело, если учесть возможности «Пирожка». Это понимал не только Сергей, это понимали и городские власти. Поэтому глава города попросил вплотную заняться этим делом Ивана Петровича Сидорова, как самого опытного и самого коммуникабельного сотрудника мэрии. Глава города прекрасно понимал, что «Пирожок» приложит все свои силы и все деньги, чтобы «отмазать» сына, а своё влияние он имел и на него самого, и на главного прокурора, и на главного судью, и на начальника милиции. С другой стороны, пострадал заслуженный человек, ветеран, очень известное лицо в городе, можно сказать, честь и совесть города, и замять, просто замять дело даже ради «Пирожка» не удастся без потери собственного лица. Приходилось надеяться на Ивана Петровича.

                *************

                Чиновник

   В дальнем углу ресторана за отдельным столиком обедал небольшого роста седой господин. Он одет был строго, со вкусом, но как-то не броско, и вообще, он был мало заметен. С такими хорошо в разведку ходить. Он слышал разговор «четырёх мушкетёров», но никак не реагировал на их полуоткровения.

   Человек это был сотрудником мэрии довольно высокого ранга. Он был чиновником не только по служебному положению, а, наверное, по духу, по призванию. Чиновником он был всегда, похоже, с самого рождения, но только чиновником, а не лидером или руководителем. Звали его Иван Петрович Сидоров. Малышом он ходил в Советский детский сад, в школе был и членом совета отряда пионеров, и членом комитета комсомола, в армии пришлось побыть сержантом, затем, после армии, он окончил высшую партийную школу и стал обязательным чиновником.

   Лидером он не был нигде, и не по недостатку амбиций, а, скорее, по трезвому расчёту. Он рано понял суть власти в человеческом обществе и довольствовался золотой серединой. Протесты, разоблачения, гнев и критика людей во все века и везде обращаются, на первых, на лидеров. Их боготворят при жизни иногда и проклинают после смерти всегда. А вот без незаметных тружеников золотой середины никогда, и никто из лидеров не обходился.
 
   Иван Петрович хорошо знал историю, он любил размышлять и анализировать, а выводы напрашивались сами собой. Любое общество, чтобы не быть стадом, нуждается в управлении. И совершенно безразлично, на каких ценностях и постулатах держится идеология того или иного общества, законы управления всегда одни и те же.
Иван Петрович был чиновником и в Союзе, и в лихие 90-е, и сейчас. И всегда было необходимо управлять народом (обществом). Все сказки про свободы, права человека, законы, конституции – это лишь сказки. Как в армии – нет сержанта, нет армии. Маршал Жуков, будучи министром обороны, говорил: «Армией управляют двое, я и сержант!». И он абсолютно прав. Так и в мирной жизни, можно иметь таланты и идеи, а претворяет их в жизнь только сержант мирной жизнь – чиновник. И «верхи» никогда не откажутся от этих мирных сержантов, иначе из самих вынесут из роскошных кабинетов и дворцов на носилках или на штыках.

   И невольно слушая разговор «мушкетёров» за соседним столиком Иван Петрович совсем не был удивлён или возмущён. Это была часть работы таких же сержантов мирной жизни, каким был и он сам. Они же не грабить собирались, а получить часть средств, присвоенных нечестным путём, чтобы этот эксплуататор тоже не мечтал о свободах (свободе бизнеса), а уважал в должной степени сержантов мирной жизни.

   Наблюдая и анализируя работу чиновников, Иван Петрович давно понял почему хорошие чиновники получаются из бывших военных. Во-первых, они знают, что такое дисциплина, приказ и ответственность. Если в военном деле любой командир хочет добиться наиболее эффективного результата, то он посвящает сержантов в свой замысел в части их касающейся. Тогда каждый сержант может проявить инициативу, и задача решается успешнее. В мирной жизни всё точно так же. Руководитель ставит задачу в подотчётной ему области, а «сержанты» обеспечивают её выполнение и получают заслуженную оценку, или не выполняют и заслуживают наказание. И хорошо, если задача понятна и соответствует уровню самосознания исполнителей. Так было всегда и так должно быть всегда. Но не всегда практика соответствует теории.

   Раньше, при советской власти были случаи расхождения практики с теорией, что
приводило, как правило, к жёстким мерам воздействия, а после развала власти это стало повсеместным. Самые верхние руководители часто не знали общей задачи и не могли довести её до исполнителей, а, если и знали, то не могли открыто говорить, потому что цель была противоположной интересам как исполнителей, так и всего народа.
 
   По своему большому опыту работы в качестве сержанта мирной жизни Иван Петрович точно знал, что не чётко поставленная задача или задача, противоречащая уровню самосознания исполнителей, всегда ведёт к плохому исполнению, а в условиях ослабленной дисциплины и потери ответственности обязательно приводит к злоупотреблениям властью на всех уровнях. А за этим неизбежно следует потеря авторитета власти и общее недовольство населения, которое может вылиться в любые конфликты.

   Отдыхая за десертом, Иван Петрович с удовольствием перебирал в памяти давно усвоенные понятия о том, что в любом обществе должна быть и есть система управления народом. Она может иметь разные названия и структуру, но она есть и всегда приспосабливается к условиям жизни общества. В древнем Риме были цари или консулы, патриции, плебеи и рабы. В средневековой Европе – короли, суверены, вассалы, чернь, рабы. На Руси – царь, бояре, дворяне, крестьяне, позже – капиталисты и рабочие. И везде репрессивная система – полиция, суды, тюрьмы, казни. И в Советское время – генсек (царь), партком (совет), рабочие и крестьяне. И сейчас – президент, наместники и губернаторы, банки, предприятия частных собственников, рабочие. И как везде и всегда систему приводят в движение сержанты мирной жизни – чиновники и репрессивная система.

   Особое место в этой системе занимает религия, которая, как и партийно-политическая работа, обеспечивает идеологическое сопровождение системы власти. Можно восторгаться священными текстами и проповедями талантливых служителей культа, но на выходе всё равно будет их ревностное служение той власти, которая в настоящее время есть в стране.

   Однако, есть и в религиях светлое начинание – постулаты нравственного поведения человека, которые уже на протяжении тысяч лет, к сожалению, так и остаются постулатами. А сколько добрых дел можно сделать с позиций нравственного человека. Личная нравственность каждого человека, и чиновника в том числе, действует, как тот топор, которым можно и дом построить и голову отрубить. Например, поступил донос на соседа – можно его и в застенок упрятать, а можно разобраться или даже проигнорировать донос. Один ворюга-предприниматель методами рэкета отобрал бизнес у другого, можно закрыть глаза, а можно и «власть употребить». Это, как и многое другое решается каждым конкретным чиновником исходя из его нравственных убеждений, ведь пресловутая свобода, которой так громко добиваются всякие либералы – это и свобода творить добро, и свобода творить зло. И опять чиновник становится своего рода мировым судьёй, который отличает добро от зла в меру своих нравственных убеждений. А они, эти убеждения появляются не сами собой, а в процессе воспитания, в процессе, в котором участвуют и семья, и школа, и религия, и улица, и радио, и телевидение, и интернет, и вся творческая интеллигенция, и политики с законодателями, и вся репрессивная система. Вот, если бы…

   Такие мысли не раз посещали Ивана Петровича, но он не видел путей реализации своих мечтаний. Поэтому он прекрасно понимал случайно подслушанных «мушкетёров» и не собирался осуждать их или, тем более, что-либо предпринимать.
Вскоре квартет наших юристов дружно покинули уютный ресторан, а вслед за ними и Иван Петрович пошёл выполнять свои нелёгкие чиновничьи обязанности.

                *****************

   Получив задание, Иван Петрович тщательно взвесил все обстоятельства, уточнил, кто занимается расследованием и, узнав, что расследует Сергей, вспомнил обед в ресторане и многое понял. Он понял, что дело совсем непростое, что первые лица постараются от него максимально дистанцироваться, свалив всё на исполнителей, что знакомый «квартет» не позволит спустить дело на тормозах, что общественное мнение будет кипеть ненавистью к «Пирожку» и к властям и поэтому надо самым взвешенным образом воздействовать на СМИ в подаче «правильной» информации. Оставалось уточнить состояние пострадавшего. Очень важно, выживет он или нет, поэтому надо ехать в больницу. На звонок в больницу ответили, что состояние тяжёлое, пока пострадавший в реанимации, ждём. В больницу Иван Петрович решил поехать утром.
 
   А в больнице уже с момента появления пострадавшего ветерана царила напряжённая обстановка. Во время срочных реанимационных мероприятий у больного дважды останавливалось сердце. Врачи среагировали вовремя, но обследование показало, что кардиограмма, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Поэтому кардиолог Анастасия Сергеевна осталась дежурить ночью. Она до глубины души была возмущена тем, что какой-то подонок преднамеренно переехал уже сбитого человека с явным намерением уничтожить его. Долго ещё она не могла подавить дрожь в голосе и боль души.

                *************

                Настенька, Настасья, Анастасия

   Настенька появилась на свет уже в новое время, а, точнее, в безвременье, после крушения Союза. Мама и бабушка, души не чаяли в этой крошке, отраде их трудной жизни и рассказали ей, что её чудесное имя можно произносить по-разному, а она всегда останется Настенькой. Дорога утром в детский сад требовала поездки нескольких остановок в переполненном автобусе. Однажды, незнакомый дедушка, сидевший у окна, не имея возможности уступить место из-за тесноты, протянул руки и взял Настеньку на колени.

   Словоохотливая Настенька сразу же заговорила с дедушкой и рассказала ему всё, что знала про себя, и что у неё три имени. Дедушка поддержал разговор, чем скрасил тесноту в автобусе и заслужил благодарность мамы Настеньки. На следующий день ситуация повторилась, потом Настенька сразу после входа в автобус искала глазами уже знакомого дедушку и стремилась к нему на колени. Усевшись, она охотно рассказывала дедушке все свои новости и все события её маленькой, но такой важной жизни. Это общение продолжалось до конца зимы, а потом то ли в автобусе стало просторнее, то ли время поездок изменилось, но всё осталось в прошлом.

   Через много лет дедушка был на излечении в больнице, и на одной из сложных процедур медсестра, помогавшая врачу, узнала его, тепло приветствовала и рассказала, что её любимая Настенька (Настя, Настасья, Анастасия) закончила медицинский институт и уже работает ординатором в кардиологическом отделении Скорой помощи.

   Так сошлись звёзды, но Настенька очень хотела стать врачом и помогать несчастным больным людям, помогать и чисто медицински, и душевно, помогать обретением веры в лучшее. Она ещё не много знала профессионально, но изучая (часто самостоятельно) историю медицины знала деяния всех великих врачей от Гиппократа и Авиценны до Илизарова, Пирогова, Касьяна и Фёдорова, знала и клятву Гиппократа и заповеди врача, знала уже, что слово врача и лечит, и калечит.

   У читателя может возникнуть вопрос, а при чём в этом рассказе дедушка из автобуса? Отвечаю, совершенно не при чём, но этим дедушкой был автор этих строк, а история взята из реальной жизни.

   Очень жаль. Что Настеньке досталось худшее время в такой светлой сфере сбережения человеческой жизни. Она застала медицину, в которой её предстояло и хотелось работать, в жалком виде. Такой вид вся наши система здравоохранения приобрела по милости самого гуманного министерства – министерства здравоохранения. В это время почти все больницы и поликлиники в провинциях стали нищими, но и их не хватало, потому что пышным цветом расцвела платная медицина, куда ушло много врачей и другого персонала.

   Мама Настеньки мало рассказывала её о своём восприятии новых веяний. Она всю жизнь проработала в районной поликлинике и, видимо, щадила воображение любимой дочки. Более откровенной была бабушка, которой чаще приходилось обращаться за помощью к врачам, она ностальгировала по советским временам и, возможно, приукрашивала то время, в котором она была молода и всё ей казалось лучше, чем сейчас.

   Как бы там не было, но из размышлений «на заданную тему» картина складывалась нерадостная. Платная медицина лечит только тех, кто может много платить, хотя там те же врачи, которые вчера были в районных поликлиниках или больницах. Как говорил в известном интервью известный кардиолог Николай Амосов: «Если врач не умел лечить бесплатно, то он и за деньги лечить не умеет!». Видимо, поэтому во всех платных медицинских учреждениях договор об оплате подписывают сразу, при обращении, а не после выполнения работ, так сказать – «деньги вперёд», а то вдруг пациент умрёт. А сам процесс стал называться не лечением, а оказанием медицинских услуг.

   Конечно везде люди разные, но в платную медицину пошли в первую очередь люди без чести и совести, надеясь быстро разбогатеть на людском горе. Однажды Настенька случайно услышала откровения знакомого стоматолога, который в своё время просил хорошего своего знакомого, который открыл частный салон, взять его к себе на работу, мотивируя свою просьбу тем, что он уже хорошо научился работать. В ответ он услышал, что его товарищу нужны не те, кто умеет лечить, а те, кто умеет деньги зарабатывать.

   Более того, отделы частных услуг открылись в каждой больнице и в каждой поликлинике. И некоторые врачи, на приёме заявляли больным, что им надо обратиться в этот отдел платных услуг, в котором они же и проводили приём тех же больных во вторую половину рабочего дня. Совершенный верх безнравственности, и всё это с ведома и под наблюдением министерства здравоохранения, руководители которого бойко рапортовали, как о достижениях, об открытии очередного сверхсовременного центра, оборудованного по последнему слову медицинской науки и техники, одного на всю страну. Они, видимо, не знают, что в стране многие тысячи населённых пунктов, жители которых никогда не попадут в такой центр, а самая примитивная медицинская помощь им становится всё более недоступной, потому что родное министерство превратило гуманное дело сохранения жизни и здоровья своих граждан в бизнес по добыче денег от больных и страждущих.
 
   Конечно не всё было так мрачно. К счастью, и Настенька не раз в этом убеждалась, люди везде разные, и в медицине тоже разные. Всегда были, есть и будут подвижники, которые на себя принимают чужую боль и готовы из человеческих и профессиональных убеждений оказывать посильную помощь ближнему, не жалея сил, умения и времени. И сама Настенька была такой. Она ещё в институте усвоила что слово тоже лечит и часто даже лучше лекарств, и всей душой готова была помогать больным, с каждым днём накапливая опыт и умение. А искренняя благодарность пациентов всегда лелеяла душу, стимулируя творить добро, дарить несчастным людям надежду на лучшее, лечить не только боль тела, но и боль души каждого пациента, а точнее, каждого живого человека.

   Добро и зло, как много в сочетании этих двух слов глубоких философских понятий и умозаключений, от них исходит многое в поведении людей, многое, что человека делает человеком или животным на двух ногах. От них и устройство общественной жизни.

   В целом очень скоро сложилось устойчивое мнение, что платная медицина – это преступление против человечности, организованное министерством здравоохранения. Владельцы и хозяева частных клиник и услуг – враги собственного народа. Врачи, ушедшие за длинным рублём - мародёры, готовые отобрать деньги у больных людей, которые уже не могут работать и зарабатывать даже на своё пропитание. Фармацевтика без контроля за себестоимостью и ценами на лекарства вместе с платной медициной – это бизнес проект и к охране здоровья нации и каждого человека никакого отношения не имеет.

   В своих размышлениях на эту тему Настенька не раз спорила с мнимым собеседником такими доводами. 1. Что будет, если санитары будут вытаскивать раненых с поля боя только за деньги, а полевой хирург будет делать операции за деньги? Пойдут ли бойцы в атаку? 2. Спасая раненого бойца или сбитого лётчика, нередко гибнут другие. И, казалось бы, зачем лишний расход сил и, часто, жизней ради спасения всё равно раненого, не боеспособного воина? Но здесь есть великая вещь – надежда на то, что и тебя спасут. И это придаёт силы и самому раненому, и тем, кто спасает, кто может завтра оказаться на его месте.

   И это не только на войне. Болеют чаще старые люди, уже не способные работать. Казалось бы, зачем их спасать? Но каждый должен понимать, что завтра он сам станет старым, и, если не заботиться о сохранении жизни каждого, то общество умрёт прежде всего психологически, и затем физически. И Настенька, теперь уже – Анастасия Сергеевна, выстроила свою линию жизни – помогать всегда, везде и всем изо всех сил своих. И Бог ей в помощь!!

   И очень правильно, что существует ответственность врача за свою врачебную практику. Она, эта ответственность должна была бы быть в сознании и в сердце каждого врача, но приходится её вносить и в уголовный кодекс, к сожалению. И здесь тоже есть различия в работе и ответственности государственного врача и частного. Государственный врач (поликлиника, больница) обязаны лечить пациента по закону, а частный врач заключает с пациентом договор, по которому пациент платит деньги (вперёд), а врач оказывает медицинскую услугу, совсем не отвечая за результат.

                ***************

   Утром, посетив больницу и узнав мнение врачей о состоянии пострадавшего, Сергей был готов к худшему развитию событий. Теперь, продолжая следствие, он уже наверняка знал, что будет суд, причём, очень сложный суд. «Пирожок» постарается включить всё своё влияние, а оно достаточно велико, чтобы суд оправдал его отпрыска, а обвинению нужны будут неопровержимые доказательства вины, чтобы наказать преступника и успокоить общественность.

   Найденный автомобиль со следами наезда, которые пытались скрыть сразу показал и виновника происшествия, который был известен и до того. Сергей, понимая всю важность полноты и точности следствия, одному ему известными способами установил и нашёл собутыльников Артура в тот вечер. Вызванные на допрос, они, дрожа от страха, тут же выложили все подробности событий того вечера, где, когда и сколько выпили, даже от наркоты не стали отказываться. А перед самым моментом наезда, по их словам, они дружно отговаривали Артура, но он с горящими глазами и трясущимися руками сам принял безумное решение, которое, яко бы поможет, задавить свидетеля-потерпевшего, чтобы тот ничего не смог сказать потом. Они подтвердили, что машина остановилась, сдала назад, а потом Артур намеренно переехал через лежащего человека. Всё это было сразу запротоколировано.

   Задерживать виновника Сергей не торопился, пока он ограничился подпиской о невыезде и постоянным негласным наблюдением, чтобы не нагнетать раньше времени обстановку. Важнее, как ему казалось, было подготовить общественное мнение, сделать так, чтобы вольные и невольные потенциальные защитники «Пирожка», а значит и его сына поняли, что они могут нажить себе головную боль, если будут усердствовать в деле спасения преступника от заслуженного наказания.

   Сейчас Сергей счёл нужным встретиться с журналисткой Катей, которая с самого момента происшествия просто рвалась в бой. Сергей подсказал её, что о результатах расследования пока говорить рано, преступника может назвать только суд, а результаты расследования разглашать ни он, ни она не имеют права. Пока Сергей порекомендовал Кате давать материал с упором на морально-нравственную составляющую известного уже факта и обещал немедленно её проинформировать, когда придёт время. Это было сделано не зря!

                ***************

                Журналистка

   Катя пришла в журналистику, можно сказать, по призванию. С школьных лет ей казалось важным, чтобы сфера человеческих отношений была открытой, чтобы каждый хороший или нехороший поступок был на виду и был оценен не только по праву, но и по совести.

   После окончания факультета Катя работала и в газете, и в редакции новостей на радио, и, после большой стажировки, стала готовить ролики новостей для местного телевидения. Особенно ей нравились журналистские расследования.

   Становление Кати в должности было похоже на становление лётчика или шофёра – профессионала. Больше всего терпят неудачи лётчики второго класса и шофёры на втором году работы, когда им кажется, что они всё умеют, бояться уже перестали, а опыта ещё недостаточно. Она всегда с жаром бросалась в освещаемые события и часто получала разочарование именно из-за недостатка опыта. Казалось бы, и по закону, и по логике люди должны были поступать разумно, а они слишком часто поступали совершенно иначе, что и приводило к преступлениям и против закона, и, что гораздо важнее, против человечности.

   Следователи ищут улики и доказательства для суда, а журналисту надо найти движения души человека, которые привели его к тому или иному решению и побудили совершить противоправное действие. И здесь оказался целый океан самых разных мотивов движения души конкретных людей, обусловленных и верой, и силой духа, и понятиями справедливости, и жизненным опытом, и ещё многими факторами, а самым главным всё же остаётся воспитание и нравственный уровень. Страх перед божьим или перед светским судом может кого-то сдержать или нет, а страх перед своей собственной совестью всегда будет основным в поведении любого человека.

   С самых первых шагов своей журналистской деятельности Катя, воспитанная в простой рабочей семье со всеми традиционными ценностями, почти в каждом эпизоде участия в событиях убеждалась, что люди больше всего ценят справедливость, которая часто не совпадает с требованиями законов.

   Позже, анализируя много таких противоречивых дел, она пришла к выводу, что законы пишут конкретные люди, исходя из своих представлений о справедливости и своих понятий ценности жизни. Более того, часто в создание законов вмешиваются «авторитеты», преследующие свои корыстные цели. А в условиях запредельного имущественного расслоения понятия правды и справедливости разошлись далеко.
 
   В любом событии можно установить правду на основе улик, применить закон и вынести решение. Но будет ли оно справедливым? Даже на своём недолгом журналистском пути Катя много раз сталкивалась с различием правды и справедливости.  Беспризорник украл пищу, его поймали, избили, осудили и отправили за решётку. По закону и, по правде. А как он оказался в безвыходном положении, кто ответил за то, что человек стал изгоем, почти всегда без собственной вины? Ещё один пример, вор домушник обокрал квартиру заслуженного конструктора. Слов нет. Он же обокрал квартиру (или дачу) матёрого взяточника. Тоже пойман и тоже судим, но в народном сознании это не равнозначные преступления, поэтому, наверное, и живут в народах любой страны легенды о Робин Гуде и ему подобных ангелах справедливости.

   Уголовное законодательство служит правде, но далеко от справедливости. Поэтому в разных странах и народах были, есть и будут жить понятия мести за убийство, которая свершается вне суда, а точнее самосудом.  Существует ещё нравственное убийство, за которое суд или мнение общества предусматривают мягкое наказание или даже просто порицание, но это страшное преступление. Очень часто разрешение таких проблем заканчивается или жестокой местью, или самоубийством.  И с такими явлениями журналисту приходится иметь дело, и довольно часто.
 
   Вопросы, вопросы и вопросы, которые часто не давали спокойно спать и постоянно бередили душу нашей «журналистке по зову совести и души». А ответы приходится искать самой, точнее ответов много, но все они отражают мнение конкретного человека, а ей хотелось найти исчерпывающий ответ. Катя почти была уверена, что главный корень зла заключён в несправедливом распределении. Много теорий, разбирающих производство, а распределение всегда происходит спонтанно, по праву сильного и наглого, и очень далеко от справедливости. Например, кто-то наворовал денег каким-нибудь способом из арсенала Остапа Бендера, и не попался. Теперь он законно вложил эти деньги в производство или другой бизнес и спокойно получает прибыль и дивиденды, совершенно не прикладывая сил. А рабочие этого производства или бизнеса вынуждены содержать паразита, и хорошо содержать. И закон это свято охраняет. Катя была уверена, что именно здесь и кроется причина всех экономических преступлений, от банальных краж до крупных афер и убийств.

   «Красиво жить не запретишь» - пока это закон, не столько юридический, сколько нравственный. А справедливым может быть только одно: богатый на фоне бедного общества должен быть изгоем, богатым среди бедных быть стыдно. Уровень жизни должен расти у всех и это требует совпадения юридических законов с нравственными. И только тогда может быть расцвет воспитания, а законы писаные обретут свою полную силу.

   Было ли это в истории? Да, и в первобытных обществах с выборным вождём, и в общинном укладе, где суд – общее мнение людей. Возможно ли это сейчас – да, но только на основе нравственного воспитания. Наверное, поэтому люди, обладающие властью и капиталами, категорически против нравственного воспитания и, имея возможности, всегда будут насаждать самые низменные идеалы для остальных.
Не легко Кате работалось. Душа не принимала даже малейшей несправедливости, а любая малейшая чужая боль вызывала собственную боль души и сердца. Трудно, ох как трудно, но она уже не могла оставить свой выбор, утешая себя тем, что она не одинока в поисках путей достижения истинной справедливости.
               
                ***************

   Следующим для Сергея был короткий разговор со своими «мушкетёрами». Они, конечно сразу поняли суть и обещали положить все силы и возможности на престол правого дела. Аркадий должен аккуратно сформировать мнение в среде адвокатов, что защита преступника даже за большие деньги может принести временный успех, а потом длительное презрение во всём цеху юристов. Виктор и Антон тоже без слов поняли свою задачу, ненавязчиво провести разъяснительную работу с присяжными, чтобы им не закрыли глаза радужными купюрами.

   Иван Петрович сам нашёл время и возможность встретиться с Сергеем и уже этот факт говорил сам за себя. Разговора почти не требовалось. Они обменялись мнениями по поводу состояния пострадавшего и не более, но Иван Петрович прекрасно знал, что ему делать: надо донести незаметно до сознания больших чиновников, что есть выборы, в которых участвует и электорат, которому не безразлично на чьей стороне в таком громком деле окажется каждый будущий кандидат. Он даже вспомнил, как десяток лет назад в губернском городе при выборах главы города был плановый кандидат, на которого работал весь административный ресурс, вся агитация, но был выбран другой. По условиям выборов проходил тот, кто наберёт большее количество голосов, кандидатов было семь и при равных симпатиях 30% было бы достаточно. Народ понимал, что бороться с властью бесполезно, но накануне дня выборов по городу прошёл слух: голосуйте за Скрынникова. И в пику властям за Скрынникова голосовали очень многие, которые его совсем не знали, даже фамилию слышали впервые. В результате власти со всем своим ресурсом потерпели фиаско.

   Отрицательный результат – тоже результат, надо помнить об этом и лучше не ввязываться в сомнительную драку, даже за деньги, пахнущие ванилином. Придётся напомнить некоторым не навязчиво, как бы между прочим, но, чтобы поняли те, кому надо. А как это сделать Ивана Петровича учить не надо, искусству общения он научился ещё в школе на уроках любимой учительницы Марии Ивановны.

                ***************

                «Марь Ванна»

   Мария Ивановна Кроткая, видимо, при рождении была поцелована ангелом в темечко. А сам этот ангел был в большой дружбе с музой истории Клио. Поэтому судьба Машеньки была предрешена с самого начала.

   В далёком розовом детстве кроме заботливых родителей, старавшихся оградить дочку от всех бед и нелепых случайностей, у Машеньки была и добрая, заботливая и мудрая бабушка Марфа. Она с самого раннего детства рассказывала Машеньке чудесные сказки с глубоким смыслом и отвечала на тысячи всяких «зачем?» и «почему?», которых у Машеньки, как, наверное, и у каждого ребёнка, был рог изобилия. Эти рассказы, конечно, способствовали тому, что в школе самым любимым предметом для Машеньки стала история и литературные произведения на исторические темы.

   И всё было бы хорошо, но жизнь, кипевшая вокруг, часто ставила вопросы, на которые учителя не могли или не имели права дать исчерпывающие ответы. А бабушка всегда находила ответ, причём часто не совсем в духе учебника или официальной пропаганды. Иногда такой ответ требовал погружения в глубь веков. И всегда по её рассказам выходило, что все исторические события имеют тесную связь, вытекают одно их другого, что всё подготовлено всем предыдущим развитием страны и общества. Даже случайности возникают не спонтанно, а закономерно.

   Позже, из философии Машенька узнала, что закономерность – есть непрерывный ряд случайностей, а каждая случайность – частное проявление закономерности. И эта закономерность привела Машеньку в университет на факультет истории, который она закончила с «красным дипломом» и стала именоваться уже Марией Ивановной. После выпуска она много-много лет работала учительницей истории, а по необходимости и других предметов, в средней школе и с горечью переживала настоящее насилие над историей родной страны и родного народа со стороны жаждущих известности второразрядных журналистов. Более того, Мария Ивановна не раз подвергалась обструкции и даже прямому давлению за свою методику изложения исторического материала. А эта методика в основном была продолжением бабушкиного восприятия истории, когда каждый факт требует глубокого осмысления и связи как с временем, так и с уровнем самосознания участников события.

   А второразрядные журналисты не задавали себе таких вопросов, они выхватывали из истории голые факты и трактовали их так, как это было нужно тем, кто им платит деньги за их «исторические» опусы. Так появились «историки» типа Сванидзе, Яковлева, Солженицина, Волкогонова. Радзинского, Млечина и другие. Даже учебники истории в лихие 90-е были переизданы по их лекалам, правда, вскоре пришлось снова искать истину.

   Мария Ивановна твёрдо знала и старалась передать ученикам, что события и поступки людей в истории надо судить с позиций того времени, в котором они жили и действовали. Так нам всегда внушали, что Иван Грозный был верхом жестокости, почти людоед, за то, что он с помощью опричников казнил (с пытками) около 4 000 бояр, дворян и «детей боярских», в подавляющем большинстве виновных в преступлениях и против власти царя, и против своих крепостных крестьян. Но никто не осуждает короля Франции, который вместе с кроткими божьими слугами организовали в то же историческое время Варфоломеевскую ночь и вырезали за сутки 40 000 гугенотов только за то, что они иначе молились тому же богу.

   Каждая сильная личность у власти совершала те или иные поступки и в силу требований времени, и в силу особенностей своего характера. Все они решали поставленные им временем задачи, но теми методами, которые считали правильными. Поэтому историю надо знать, а не судить, чего, к сожалению, не понимают или не хотят понимать все сегодняшние толкователи нашего прошлого. Это относится и к репрессиям, и к голодомору, и к количеству жертв войны, и к самим войнам с их причинами и последствиями.

   Мария Ивановна знала и такие факты, которые ни один из «толкователей» не огласит никогда. Например, когда для индустриализации потребовалось закупить станки и машины для новых заводов, то наши контрагенты отказались брать в уплату даже золото, а требовали только хлеб, зерно, которое зачастую сразу же ссыпали в океан. Это позволяло организовать голод в Советском Союзе, ответственность за который потом легко возложить на не угодную мировому капиталу власть.

   И второй факт, который Мария Ивановна знала со слов близкого родственника – участника событий. Лагерь заключённых, где они работают на лесозаготовках. В лагере условно две категории заключённых, большинство случайных нарушителей закона, которые работают и зарабатывают деньги для отсылки своим семьям. Малая часть профессиональных преступников, для которых тюрьма – родной дом, это воры, бандиты, убийцы и насильники. Между ними глухая вражда. Бандиты стремятся подмять под своё влияние всех. Однажды между ними и честными «работягами», как их называла охрана, завязалась грандиозная драка. Врывается охрана, автоматы с плеча и открывает огонь. Через несколько минут порядок восстановлен. На земле больше десятка трупов бандитов и ни одного «работяги». Спросите теперь, куда отнести эти жертвы репрессий?

   Можно, конечно, привести и противоположные факты, но все факты надо рассматривать во всём многообразии условий былого и с учётом нравственности общества в то время, а не потом. Так Павлик Морозов после контрреволюции из пионера – героя превратился в предателя, но ни тогда, ни сейчас никто не рассмотрел его отца, как он воспитывал Павлика и какой пример ему подавал. А ведь это основное. Каждый человек становится личностью не в вакууме, а в среде, насыщенной информацией, факторами жизни и волей окружающих людей.

   Уже в новое время актуальным стал вопрос воспитания молодёжи, точнее, актуальным он был всегда и будет всегда, но когда-то воспитанием занимались по-разному все участники процесса, а в новое время стало некому. И в общественных дискуссиях появились мнения, которые возлагают ответственность за воспитание то на школу, то на семью, то на безликое общество. История этого вопроса большая и разнообразна. Были периоды, когда в воспитании важным инструментом считались телесные наказания, и в школах, и в бурсе, и в армии. Были попытки (на Кубе) исключить влияние семьи, были успешные примеры перевоспитания беспризорников после гражданской войны, были и институты благородных девиц. Каждое время диктовало свои формы и требования к воспитанию, а сейчас наступило безвременье.

   Вспоминая своё розовое детство, Мария Ивановна ностальгировала по детским книжкам, наполненным добром, по радио и телепередачам, полным смысла и зовущим к свету и радостям познания жизни в коллективе друзей и товарищей, по кинофильмам, на которых не раз проливались слёзы сочувствия к обиженным и страдающим. Всё это, а также система правопорядка и взаимоотношений всех участников воспитательного процесса медленно, но уверенно приносила свои плоды.

   Безусловно, в основе любой системы воспитания всегда должна быть и есть основная идея. Когда нужны были рабы, система воспитывала рабов и рабовладельцев, понадобились фашисты – и система стала производить фашистов, появилась необходимость в человеке будущего коммунистического общества - и система заработала. Конечно, любая система, как и любой механизм работает не идеально, но она была. В новое время торжествует идея «Золотого тельца» и соответственно ей создана система воспитания. Эта система, как и предполагает идея, должна воспитывать человека для общества, в котором человек человеку волк.
 
   Мария Ивановна каждый день видела подтверждение этому, учебники истории, литература современности, тематика радио и телепередач, современные кинофильмы и телепередачи постоянно убеждают зрителя, что честь и совесть ничто перед властью денег, прав не тот, кто прав, а тот, кто богаче, независимо от происхождения богатства. С экрана стереотипы поведения сразу же переносятся в реальную жизнь. Не редко стильно упакованные мамаши оболтусов приходят в школу не затем, чтобы вместе с учителем найти лучший подход к воспитанию своих чад, а затем, чтобы сделать выговор учителю, посмевшему пробудить в воспитуемых честь и совесть, которые они считают анахронизмом. Конечно, всё это преходяще, но как же горько сейчас ей, рыцарю воспитательного процесса, здесь и сейчас!

   Она твёрдо знала, что каждому человеку, чтобы стать Человеком с большой буквы, необходимо обрести цельное мировоззрение и придерживаться его, не смотря на условия. Это очень сложно и не каждому по силам, но надо. Кстати, религия, поставив такую задачу, за 2 000 лет ничего не добилась.

                ******************

   Расследование было до банальности простым и почти законченным, но Сергей не торопился с передачей дела в прокуратуру. Нужно было время для созревания и мнений в обществе, и для выяснения полной картины противодействия «Пирожка» и его должников из разных ветвей власти. А там шла работа ещё более интенсивная, чем со стороны следствия и обвинения. Разрешение ситуации имело два альтернативных решения: если зависимые от бизнеса власти сумеют отстоять Артура и увести его от наказания, то они покажут всю свою гнилую сущность, получат солидную «мзду» и потеряют доверие всех избирателей, а если Артур получит по заслугам, то власти потеряют доверие бизнеса и много денег, к которым уже привыкли. И именно созревание одного из двух возможных вариантов требовало времени.

   Сложность ситуации понимали и Сергей со своими «мушкетёрами», и Иван Петрович, и «Городничий» со своими верными чиновниками. Это прекрасно понимал и «Пирожок», и бизнесмены другого разлива.

   На следующий день, ближе к вечеру состояние несчастного пострадавшего резко ухудшилось, хотя врачи прилагали все свои силы и возможности к спасению заслуженного ветерана. В городе это событие приобрело значение сводки с поля боя. Казалось, что уже все всё знали и равнодушных не оставалось. Официальные сообщения, усилия журналистки Кати, телерепортажи из больницы, слухи, передаваемые из уст в уста, всё сливалось в единую картину и нагнетало температуру общественного мнения.

    Конечно общественное мнение ещё не закон, и не приговор суда, но и не пустой звук. Все понимали, вспоминая лихие 90-е, что и самые наглые «прихватизаторы», которым закон никогда не был законом жизни, единственное, чего боялись или только опасались, это было общественное мнение. Конечно и тогда, и сейчас можно банально «свалить» за кордон, что зачастую и делалось, но и там, и здесь скоро стало ясно и партнёрам, и контрагентам, что скоро нажитые миллионы не бывают честными и их обладатели тоже.

   Так выросли офшоры, пресловутая Рублёвка, многочисленные «долины нищих» в разных городах, особняки за высокими глухими заборами с крепкой вооружённой охраной.  Максим Игнатьевич начинал свою «капиталистическую» деятельность как добропорядочный честный предприниматель, но со временем и с ростом доходов совсем незаметно даже для своих близких перешёл ту незримую «красную линию», за которой главной целью в жизни становится служение «Золотому тельцу». Изменился круг общения, изменилась манера поведения и с рабочими, и с партнёрами, и с властями. Казалось, можно торжествовать победу, однако, разум подсказывал, что он и его семья живут в другом мире, а высокий забор и сильная охрана никогда и никого не спасали. Вся эта мишура служит только статусу, как дорогие часы с бриллиантами, а в час «Х» та же охрана прихлопнет любого персонажа из его новой жизни.

   И сейчас, похоже, настал почти такой час «Х». На вторые сутки ночью в реанимации скончался заслуженный ветеран – жертва ДТП. Событие буквально взорвало город. Усилия Сергея, журналистки Кати, Ивана Петровича, друзей Сергея, персонала больницы и возмущённых старичков – пенсионеров сделали своё дело. Атмосфера разогрелась и большие люди от власти, которые всегда охотно принимали Максима Игнатьевича в своих кабинетах и охотно принимали от него солидные подношения, сейчас словно растворились.

   Конечно, своя рубашка ближе к телу и у всех нашлись неотложные дела вдали от города, а, точнее, от места происшествия и от него, «Пирожка». Градоначальник срочно уехал в область на какое-то совещание, начальник полиции «тяжело заболел» и закрылся не даче, главный прокурор поехал в Москву на семинар. Да, друзья, они и в радости, и в горе друзья, а эти сладко улыбались, получая взятки, а в беде не помощники. Это всем известно, но верить в это не хочется. Когда платишь, то все обещают дружбу, а на поверку – каждый умирает в одиночку. Суровая правда жизни.

                Расплата

   Сергей первым узнал о кончине ветерана и уже утром принял решение и распорядился об аресте Артура. Максим Игнатьевич хорошо знал возможности и методы работы Сергея и поэтому даже не предпринял попыток укрытия или бегства Артура. Ни к чему хорошему такие попытки не привели бы, а только усугубили бы участь виновника. Утром Артур был взят под стражу. И, не смотря на всю нагнетаемую атмосферу народного негодования, подготовка процесса шла, что называется, «со скрипом».

   Максим Игнатьевич вместе с негодованием по поводу проделок своего отпрыска лихорадочно искал пути выхода из ситуации. Он не просто стал самым влиятельным человеком в городе, перед которым порой и самые большие чиновники заискивали, и полиция, и прокуратура, и следователи. Он работал очень разумно, он давно понял, что голые деньги имеют большую силу, но не всю. Надо ещё знать людей, знать их подноготную, их сильные и слабые стороны, чтобы безошибочно играть на тонких струнах души каждого нужного человека.

   Этого можно было достичь, имея хорошую разведку и острый аналитический ум. И того и другого у «Пирожка» было достаточно. Он знал всё, что происходило в городе и окрестностях, как правило, раньше и точнее, чем официальные власти. И при необходимости принимал верные решения с большим опережением. А сейчас ситуация выходила из-под контроля. Событие стало ключевым в городе. Казалось, абсолютно все понимали, что от разрешения этого конфликта зависит вся дальнейшая жизнь как простых людей, так и их руководителей, официальных и не официальных. И Максим Игнатьевич понимал это, наверное, лучше всех, понимал, что от него сейчас зависит очень многое, от него, а не от трусливых властей, которые, как страусы, попрятали головы в песок.

   Решение было трудным, тем более, что он осознавал, что он сам более виновен, чем Артур, которого он должен был воспитать, но не сделал его Человеком с большой буквы. И теперь, разрываясь между родительскими чувствами и пониманием справедливости, Максим Игнатьевич с ужасом понимал, что нужна искупительная жертва, ибо всякое иное решение принесёт больше вреда, чем пользы всем, и в первую очередь ему, его делу, его семье и самому Артуру.
 
   При мысли о воспитании Максим Игнатьевич вспомнил свою учительницы Марию Ивановну, её уроки, её убеждённость, что каждый ученик должен стать Человеком прежде всего, а потом уже специалистом по призванию. Вспомнил он и стыдливые глазки городских чиновников, принимающих незаслуженные подношения, вспомнил и суровые взгляды своих рабочих, которых он, конечно, обирал безбожно, и они это понимали, но вынуждены терпеть, вспомнил и красные от слёз глаза врача Настеньки возле умирающего ветерана. В тяжёлых размышлениях перед ним проходили недавние собеседники и давние знакомые, хитроватый бармен Виталик, торгующий и наркотой, прямолинейный участковый Анатолий, следователь Сергей, к которому страшно было даже подойти с предложением взятки, уклонявшийся от разговора адвокат Аркадий, сверкнувший глазами прокурор Виктор, подозрительно молчаливые люди из личной охраны, «друзья»-бизнесмены и многие другие. И снова Мария Ивановна, говорившая, что сначала каждый должен стать Человеком с большой буквы, и только тогда можно будет говорить о хорошем человеческом обществе. Человеку с большой буквы и законы не нужны, у каждого закон в сердце.

   Трудное решение, но необходимое. Теперь Максим Игнатьевич будет бороться лишь за смягчение наказания по мере возможности. Да, где-то он допустил ошибку в жизни. Где? Говорят, что умный учится на чужих ошибках, а дурак на своих. Ерунда, все учатся только на своих ошибках, причём, начинают учиться только тогда, как говорят в народе, когда «жареный петух клюнет». Истинно так. Дураком Максим Игнатьевич себя не считал, он не даром стал самым влиятельным человеком в городе.

   Власти на всех уровнях оказались слишком жадными и глупыми, желая иметь всё и сразу, не прилагая сил и умения, которого у них не было и нет, «друзья»-бизнесмены в основном решали вопросы силой и наглостью, что даёт лишь временный взлёт с последующим обязательным падением, а он всё делал правильно. Но главного он не учёл, а именно того, что ему пришлось жить и работать в среде «чистогана», где нет места чести и совести, где человек человеку волк. И Артур вырос в этой среде, а он, отец, не заметил вовремя, что деньги, даже очень большие, не делают человека Человеком с большой буквы. Знал, но ничего не сделал, и поэтому суд над Артуром будет и судом над ним самим, а приговор суда будет наказанием для него большим, чем для Артура. Более того, у Артура ещё есть время исправиться, а у него самого этого времени уже практически нет. Горько всё это, но учиться приходится всё-таки на своих ошибках.

   Похороны погибшего ветерана стали в городе знаковым событием. Множество народа провожали в последний путь заслуженного и так зверски убитого человека. Равнодушных не было. Сергей всё время после кончины ветерана пристально наблюдал за поведением «Пирожка». Но что-то не укладывалось в привычную схему кроме поведения трусливых властей. Максим Игнатьевич не развивал бурной деятельности по противодействию следствию и «обработке» участников судебного процесса. Почему??

   Не афишируя себя и не мозоля глаза родственникам и друзьям покойного, Максим Игнатьевич достойно оплатил все расходы похоронного бюро, прислал венок с надписью: «Светлому человеку светлая память!» и, даже, пришёл на кладбище с большим букетом цветов, правда, уже после того, как основные провожающие покинули место захоронения. И в городе не видно было активности «Пирожка». Даже нетерпеливая журналистка Катя, всегда готовая выплеснуть много гневных строк своих очерков в массы, после совещания с следователем Сергеем тоже задумалась и решила подождать с выводами. Мудрый Иван Петрович почти понимал состояние «Пирожка» и в разговоре с Сергеем посоветовал выдержать паузу, что совсем не помешает делу.

   Сергей собрал свой «квартет» на совещание в том же ресторанчике, где они скорбно помянули славного ветерана и решали, как быть дальше. Против обыкновения шутить никому не хотелось. Сергей рассказал в подробностях о результатах расследования и молча смотрел на друзей. Пауза затянулась, казалось, всем всё ясно, но что-то не складывалось в привычную схему. Виновник сидел в камере и выл от страха, он ждал помощи от отца, к которой привык и без которой ничего не умел, хотя на словах перед дружками и девочками всегда видел себя этаким суперменом. А сейчас отец даже на свидание с сыном не приходил.
 
   Виктор, которому предстояло поддерживать обвинение в суде, тоже был в растерянности, «Пирожок» даже не пытался предложить взятку, как того можно было ожидать. Более того, он и не искал дорогого адвоката, а согласился на дежурного адвоката. Почему? В голове крутились подробности процесса над Катюшей Масловой из толстовского «Воскресения» и мысли Нехлюдова о преступлении и наказании. Совсем не трудно для прокурора потребовать сурового наказания по факту, не вникая в причины. И он так и сделал бы, если бы «Пирожок» использовал всё своё влияние для давления на следствие и на суд, но всё шла не так. Аркадий молчал, Антон тоже, сообща решили ещё немного подождать и тщательно проанализировать ситуацию. Власти словно от чумы спрятались и не собирались вникать в дело, надеялись, что всё как-нибудь само рассосётся.

   А Максим Игнатьевич, казалось, замкнулся в себе и молча переживал трагедию. Он даже с женой почти не разговаривал, лишь сурово смотрел на её слёзы и уходил в свой кабинет. Там он подходил к окну и, глядя невидящим взглядом в пространство, перебирал в мыслях судьбу любимого героя «Угрюм-реки» Прохора Громова. Да, он сам так же, как и Прохор сделал себя и своё большое дело, сам достиг предела в своём регионе, почти все власти были под его пятой, а рабочие тем более, «людишки», как называл их Прохор, а всё же на душе тяжесть. Прохор, в итоге, пришёл к сумасшествию, а что ждёт его, Максима? И он всё более убеждался, что решение единственно верное, и не искал способов избавления Артура от суда. Нет, он, Максим, не сломался, но и ему, и Артуру нужно «Воскресение», чтобы жить дальше без тяжкого груза на сердце. Возможно, Артур пока не понимает этого, но поймёт потом.
 
   Иван Петрович постарался окружить вниманием и заботой близких погибшего ветерана как по долгу службы, так и чисто по велению души. После поминок на девять дней он встретился с Сергеем. Опять они поняли друг друга почти без слов, тем более, что Иван Петрович знал обстановку даже лучше профессионального следователя. Он тоже отслеживал надлом «Пирожка» и пытался понять, насколько глубоки переживания отца и каких ждать действий. И ему, многоопытному чиновнику, не всё было понятно. Поэтому он тоже посоветовал Сергею не торопиться, ибо ожидание наказания с непременным анализом своей вины может дать большую пользу, чем само наказание. Плод должен созреть, а то, что он начал созревать, было понятно и Сергею, и Ивану Петровичу.
 
   Катя, получившая хорошие уроки от Сергея, и увидевшая результат по тому интересу, который проявлялся к её статьям (а газету с её публикациями стали спрашивать в киосках ежедневно), теперь всегда в освещении этого громкого дела стала советоваться с Сергеем и тоже начала понимать, что не всегда надо рубить с плеча и что зло скорее можно победить или исправить добром, а не ещё большим злом. Когда верующий приходит на исповедь, то он кается в своих грехах и говорит вслух священнику (или через него Богу) что он грешен в чём-то, а на самом деле это он говорит самому себе и только тогда появляется возможность раскаяния и исправления. Наверное, так и в суде, можно сказать преступнику, что он грешен, но не достигнуть нужного результата. Гораздо важнее, чтобы сам преступник сказал себе, что он преступник, что он грешен, и тогда даже малое наказание будет иметь смысл и правильное действие к исправлению человека. Наука, которой на факультете, к сожалению, не преподают.

   За последние две недели до суда Катя опубликовала в газете и в интернете несколько очерков на отвлечённые темы, в которых лейтмотивом проходили рассуждения о важности воспитания Человека для устройства справедливого человеческого общежития, без которого нет и не может быть будущего любой нации. Надо сказать, что очерки безусловно имели успех у читателей.

                Суд

   Прошла ещё неделя. Вольно или не вольно, но все, причастные к этому знаковому делу, ждали развязки и каждый размышлял, как бы он поступил по закону и, по совести. Больше всего удивляла позиция «Пирожка», он молчал и не суетился, как того можно было ожидать. Это ставило в тупик и его «заклятых друзей»-бизнесменов, и родственников погибшего ветерана, и судейскую братию, и журналистов, и чиновников. Казалось, всех нетерпеливых волновал вопрос, а где же святая месть?

   Но главные участники события уже почти все понимали, что месть – это наказание зла тоже злом, что здесь и сейчас даёт ощущение торжества справедливости, но надолго оставляет затаённое желание узника совершить ещё большее зло. Гораздо важнее добиться искреннего раскаяния и принятие наказания, как избавления от ощущения тяжести своего греха, а поведение виновников события было уже близко к этому.

    Артур притих и уже не просил о встрече с родителями, а глубоко замкнулся в себе и целыми днями молча смотрел в стену камеры снова и снова переживая тот трагический вечер, свою браваду и безотчётный страх. Сейчас этот страх парализовал его волю, а освободиться от него можно было только одним способом, а, именно, искупить свою вину, приняв безропотно заслуженное наказание, каким бы оно не было. Максим Игнатьевич старался не показываться на глаза, хотя работа не его предприятиях шла полным ходом и даже улучшалось качество продукции.
 
   Сергей ещё раз собрал свой «квартет» с приглашением Ивана Петровича, обменялись мнениями по сути дела и пришли к общему мнению, что пора действовать, не обращая внимания на любых влиятельных чиновников со стороны.  Судебное заседание будет вести Антон, об этом позаботился Иван Петрович, обвинитель – Виктор, защитником будет дежурный адвокат, что в общем-то и не важно, потому что крови уже никто из участников процесса не жаждал, свидетелей подготовит Сергей. Он же и проинструктирует Катю, чтобы не делать информационного взрыва, который уже будет только разрушительным элементом в жизни города. Да Катя и сама уже понимала, что надо думать не только о престиже журналиста, но и о том, чем слово, сказанное тобой, отзовётся в сердцах и душах окружающих тебя людей.

   Как жаль, что и этому не учат на факультете, а надо самостоятельно доходить до понимания важности каждого сказанного тобой слова. Хорошо, что встретился такой проницательный человек, как Сергей. Диплом, наверное, в любой профессии не сертификат качества, а только исходная точка начала самого важного этапа в жизни, обучения человечности, а этому надо постоянно учиться, учиться и учиться.
 
   Суд состоялся в обычный рабочий день, в зале судебных заседаний. Суд был открытый и без привлечения присяжных заседателей, на чём никто из участников процесса и не настаивал. В зале кроме заинтересованных сторон присутствовали как поборники правды, так и постоянные зрители любых судебных заседаний (такие зрители бывают в любом публичном месте). Пресса была представлена несколькими журналистами во главе с Катей, самой осведомлённой в тонкостях дела, видеосъёмка не разрешалась.

   Антон, возглавлявший заседание сухо огласил суть дела, не заостряя внимания на преднамеренном наезде на уже сбитого пешехода, но уточнив, что водитель был не совсем трезв и нарушил все правила дорожного движения, что и привело к травмированию пострадавшего, который впоследствии от полученных травм и вследствие слабого состояния здоровья скончался в городской больнице.
После оглашения сути дела стали заслушивать доводы обвинения и защиты.

   Виктор вызвал в качестве свидетелей Виталика, который подтвердил, что Артур незадолго до происшествия у него в баре употреблял спиртное, но умолчал о наркотиках. Киоскёрша подтвердила, что видела, как после наезда на пешехода машина остановилась, а потом быстро уехала. Факт умышленного наезда на уже сбитого человека она подтвердить не могла. Другие свидетели по мнению Виктора ничего существенного добавить не могли, и он больше никого не вызывал.

   В обвинение он включил вождение автомобиля в нетрезвом состоянии, нарушение скоростного режима, а также то, что Артур не пропустил пешехода на «зебре» и, как самое тяжкое, скрытие с места происшествия без оказания помощи пострадавшему. В итоге Виктор потребовал для виновника максимального наказания за убийство по неосторожности.

   После Виктора выступал адвокат. После того, как Аркадий твёрдо решил, что он не будет в этом деле и после проведённой им работы в коллегии адвокатов, а также при отсутствии требований «Пирожка» защитником на процессе был назначен молодой, но очень активный юрист Василий Андреевич. А сам подсудимый был не в состоянии принимать решений и по совету матери, передавший ему слова отца, не стал отводить кандидатуру адвоката.

   Василий старался как мог, опыта у него было маловато, имени громкого тоже пока не было, а усердия и активности хватало, ибо надо было и имя делать и опыта набираться, и клиент был не из самых рядовых. Мысленно он представлял себе, как он будет вместе с «Пирожком» разрабатывать стратегию защиты, но этого не случилось. Однако, работать ему надо качественно, он и старался. В качестве свидетеля он нашёл и вызвал в зал ту девушку, которая видела происшествие и после него долго рыдала в скверике не в силах идти домой. Девушка добросовестно рассказала всё, что она видела и что ей показалось, что водитель нарочно сдал назад, а потом умышленно переехал сбитого пешехода.
 
    Судья Антон, совещаясь с другими членами суда, заострил внимание на том, что слово «показалось» не может быть принято, как факт, а суд должен принимать решение основываясь только на фактах. Адвокат, конечно, очень старался. Он решал сразу несколько задач: он понимал, что полностью доказать невиновность подсудимого невозможно, но даже небольшая победа над самим Виктором – максимальное снижение уровня наказания, уже большой вклад в его собственное имя адвоката, плюс ещё возможная благодарность «Пирожка» совсем не помешают его амбициям. Но, как оказалось после оглашения приговора, он всё время ломился в открытую дверь.
 
   Решение суда было уже давно предопределено самим осознанием всеми участниками
процесса степени вины и необходимости справедливого наказания, которое имело бы необходимые последствия. Как отец подсудимого не добивался оправдания своего сына, так и обвинение не требовало жестокой расправы. Только мать молча проливала много слёз и молилась день и ночь за своего непутёвого, но всё равно дорогого сыночка. Она мать и этим всё сказано.

   В итоге судебного заседания после выступления сторон подсудимому было предоставлено право последнего слова. Артур встал и с совершенно потухшим взором тихо попросил прощения у пострадавших и у всех присутствующих, как нашкодивший школьник, он даже боялся глядеть в глаза своим родителям. После совещания судей Антон объявил вердикт: три с половиной года лишения свободы в колонии общего режима с правом обжалования в суде высшей инстанции.
 
   Конечно, приговор мог быть и иным, как в сторону ужесточения, так и в сторону смягчения, но и «квартет» Сергея, и Максим Игнатьевич понимали, что найденный компромисс наилучшим образам разрешает сложнейшую ситуацию. Безусловно, от Сергея и его друзей потребовалось большое мужество, чтобы не поддаться искушению удовлетворить жажду народного гнева и нанести мощный удар по «Золотому тельцу», но ещё больше потребовалось мужества от Максима Игнатьевича, чтобы ценой такой жертвы вернуть всем окружающим, а главное, самому себе, своей семье и самому Артуру ту степень человечности, которая и необходима, чтобы человек был человеком, а не волком в человеческом обществе, каким стал его любимый литературный герой Прохор Громов.
 
   Максим Игнатьевич понимал, что болезнь вседозволенности Артура, которой он заразился не без помощи своего отца, нуждается в хорошей инъекции, без которой излечение почти невозможно, а сам он не надеялся уже на своё влияние на сына. Оставалось молча принять ту кару, которая постигла его сына и его самого как наказание за всю неправедно прожитую жизнь. Мать тихо плакала, стараясь скрыть своё горе от людей. Из зала суда расходились все в подавленном настроении и полном молчании. Казалось, каждый участник процесса и каждый заинтересованный зритель переживал произошедшее по-своему, но переживал и продолжал мысленно разбираться в проблемах добра и зла в этом мире, в нашем городе, в приговоре суда и каждый в себе самом.

   Катя выходила из зала вместе с Настасьей Сергеевной, но говорить не хотелось, она лишь удивлялась мудрости Сергея, решившегося завершить дело таким образом. Иван Петрович ещё в зале нашёл старенькую Марию Ивановну и выходил, поддерживая её бережно под руку, Максим Игнатьевич, простившись с Артуром, вывел плачущую жену до автомобиля, они сели и быстро уехали. Анатолий с Юрой тоже присутствовали на суде, и им тоже не хотелось говорить ни о чём, молчание было дороже слов. Городские власти так и не появились на людях.

   Потом будет всё, памятник на могилке заслуженного ветерана, усыпанный цветами, судебные кассации, заботы Максима Игнатьевича о смягчении наказания сыну, провальная избирательная кампания властей города и многое другое. Но, всё это будет потом, а сейчас как-то так. Хорошо это или плохо, покажет время!
   
             Ерёмичев В.И. февраль-май 2020 года.