И если я тебе скажу, что вижу дальше тебя и в такие пространства всматриваюсь, где твоя и моя жизнь имеют иной смысл, ты не должна мне верить.
Но если это поможет тебе жить полнее и уверенней, тогда верь
Только творчество превращает болотную воду в вино, меняет тоскливый, усреднённый взгляд на взгляд, развязывающий узлы на руках и ногах, не даёт погрузиться и в хаос недоступных нашему пониманию законов.
Работай. Могу пошутить, чтобы ты не поняла в какой степени серьезно я это написал, но не буду.
Работай.
Да, литература - великая неправда о правде, но она научила меня ни при каких обстоятельствах не ставить перед собой вопрос - на кого работает время?
И ты сумеешь.
Отрывок из письма друга
Из своей дали дальней громко ты о чем - то у меня спросил. Зная, что я не могу не расслышать твоего вопроса.
Такой вопрос, что для него расстояния?
А я сделала вид, что не расслышала. Могла ведь в эту минуту быть в наушниках. А ты и не ждал ответа.
Ты сделал вид, что поверил - молчу не потому, что не знаю, как ответить, а потому что, не расслышала.
И боль, прикосновение боли наяву.
Знание- ты будешь к этому вопросу возвращаться, наяву я забыла его, сын, и ты забудешь, а отвечать будешь сам и то неуловимое, важное будет жить в сердце, помогать сердцу.
Поднималось солнце. Над дачным посёлком, над лесом , людьми и зверями, и слоями потянулись полосы на небе - розовые, желтые, синие, зеленые и уходила боль из сна, и покой и мысль - немного того, что может сделать меня окончательно несчастливой. И молитвенно — пусть это немногое будет счастливо.
Промежуток. Переход. Между. Сезонами и поясами, жизнями и смертями, падением и приподниманием, между тихим и бурным помешательством.
И от одного в другое.
И обратно.
Следя за Белоруссией, в любовании и отчаянии, не обращая внимание на тошноту, от многого она, выбираясь из тоски, уходила в маятник августа.
Никогда так его не чувствовала.
И острое наслаждение от перебросок, от солнца горячего и ветра прохладного, веселого.
Подхватывал он засевшее, низвергал и уносил на время все ненужности и накрывала радость.
Пишу, чтобы не забыть это чувство и вернуться к нему.
Потом может сумею назвать то новое, неуловимое, при призрачности ощутимое, как протянутая, родная рука, готовая помочь провести по раскачивающему мостику, что садилось рядом в этих ушедших днях августа.