Если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе. В нашем случае горой был литовский актер, который был утвержден на главную роль, но плотная занятость в театре не давала ему возможности ездить на съемки в Киев. Мы вынуждены были снимать весь фильм в Вильнюсе. В прекрасном Вильнюсе – нашей советской загранице. Русских там не жаловали, но, узнав, что мы из Киева, к нам относились очень приветливо.
Сначала нас разместили в элитном общежитии. Мне досталась большая комната с четырьмя пружинными матрацами, обтянутыми красивой золотистой тканью. Я тут же стала создавать уют. Из четырех матрацев я соорудила два дивана со спинками, поставила их углом, журнальный столик превратила в чайный. На настольную лампу набросила красивый шелковый платок. Письменный стол стал моей кухней, где разместились электроплитка, чайник и посуда.
Теперь в свободные вечера я могла принимать гостей.
Ко мне на чай зачастил один наш актер. Мы обсуждали спектакли местного театра, он читал мне вслух отрывки из своей любимой книги, любил пофилософствовать на религиозные темы. Каждый раз, уходя, он изображал то ли слугу восточного султана, то ли князя Мышкина, выходящего от Настасьи Филипповны. Он складывал на груди ручки, склонив набок голову, пятился задом к двери. Я, подыгрывая ему, не вставая с дивана, слегка кивала свысока. Кроме этих смешных ритуалов, у нас были обычные товарищеские отношения. Мне казалось, что он романтик, судя по его рассуждениям, хоть роль в нашем фильме у него была весьма не романтичная.
Однажды в выходной мы решили погулять по Cтарому Вильнюсу. Обожаю в каждом городе ходить по историческим местам, рисуя в своем воображении их обитателей в прошлые времена.
Мы бродили по средневековым извилистым улочкам. Осмотрели здания университета, где удивительно смешались архитектурные стили разных эпох. Заходили в барочные костелы, глянули на президентский дворец, в котором в 1812 году останавливались поочередно Кутузов и Наполеон. Конечно, заглядывали в уютные кафешки. Как-то незаметно свернули в ворота-арку ведущую в какой-то двор. Двор оказался огромным. В полукружии его огибало величественное здание с дорической колоннадой. Яркое солнце, создавая четкие тени, подчеркивало торжественность этого как бы застывшего во времени безлюдного места. Напротив входа была следующая арка. Мы направились туда, и попали в небольшой, обнесенный высоким каменным забором заброшенный парк. Мраморные скамейки, статуи, мозаичные дорожки и огромные, столетние липы, смыкающиеся над головой, казались театральной декорацией. В глубине парка стоял каменный идол. Тишина такая, что треск ветки под ногами заставлял вздрагивать. После яркого солнца полумрак, замкнутое пространство и тяжелый сырой воздух вызывали ощущение давящей мрачности.
И вдруг в тихий парк неожиданно, как сорвавшись с цепи, ворвался ветер. Полетели сухие ветки, листья. По небу с бешеной скоростью понеслись низкие черные тучи. Как бы обгоняя их, промчалась огромная каркающая стая ворон. Сверкнула молния. Мне показалось, что у идола зажглись глаза, и... нет, нет! Это мне тоже показалось: на дальней скамейке появилась женщина в длинном белом одеянии. Хлынул ливень. Мы забежали под арку. Стихия мгновенно прекратилась. Я оглянулась в парк. Там был прежний полумрак, тишина и... никого!
В первом дворе сияло солнце, на небе не было ни облачка. Мистика какая-то! Похоже было, что обитающие там чьи-то души, так изгоняли нас, непрошеных гостей, нарушивших их покой. Мы вышли на солнечную улицу. Я, ошеломленная, молчала, а мой спутник напевал веселую песенку и, как ни в чем не бывало, тянул меня в кафе. Что это?! Мужская толстокожесть? Отсутствие воображения и скучная приземленность? А я то думала, что он романтик!
Я никому не рассказывала об этих чудесах. Боялась, что мне не поверят, скажут, что фантазирую. Очень жалела, что рядом не было человека, которого так же как и меня потрясло бы это странное явление.
20 08 20